Сергей Ковалев - Биотеррор

— Но что же это я? — Иволгин театральным жестом хлопнул себя по лбу. — Держу на пороге. Проходите же! Дашенька, у нас гости!

Он пробежался пальцами по кнопкам на подлокотнике, зажужжали моторчики и кресло, развернувшись на месте, покатилось в глубь квартиры. Алиса и Данила поспешили следом по длинному светлому коридору бывшей коммуналки. Алисе в прошлом не раз доводилось бывать в гостях у профессора: он часто проводил консультации и дополнительные занятия дома. А вот Данила с интересом оглядывался по сторонам, отмечая разумность обустройства быта одинокого человека, неспособного самостоятельно ходить. И стерильную чистоту, необычную даже для вполне здорового холостяка.

— Дашенька! Ты где?

— Что случилось, Алексей Олегович?

Из дверей — как помнила Алиса, там была кухня — выглянула симпатичная девушка в переднике.

— У нас гости.

Даша, увидев Алису с Данилой, улыбнулась с искренним гостеприимством.

— Как хорошо, что вы зашли! А то я все делами занята, а Алексей Олегович скучает. Проходите! Я сейчас кофе сварю. Или лучше чай?

— Мне зеленый, Дашенька. С жасмином. А Алиса, насколько я помню, любит кофе с ванилью.

— Ой, вы и это помните?

Иволгин проводил Дашу взглядом и подмигнул Даниле:

— Это моя домоправительница. Чудная девочка! Эх, был бы я помоложе…

Алиса невольно улыбнулась. Профессор был как всегда полон энергии и оптимизма. Она прекрасно помнила это умение Иволгина смеяться над любыми ударами судьбы, заряжая своей волей к жизни всех вокруг.

Допив кофе, обменявшись новостями об общих знакомых и покончив таким образом со светской частью визита, девушка выложила перед профессором рукопись Нострадамуса.

— Любопытно. Пойдемте лучше в кабинет.

Здесь Алиса тоже все прекрасно помнила. Старомодные шкафы с книгами ужасающей толщины, настоящее бюро из красного дерева, письменный стол с мраморной столешницей. Иволгин всегда старался окружать себя красивыми вещами «с личностью», в основном — антикварными. Современные же вещи считал слишком утилитарными и бездушными. Единственными уступками новому тысячелетию были компьютер и механизированное кресло.

В кабинет заглянула «домоправительница».

— Алексей Олегович, я вам больше не нужна?

— Вы мне всегда нужны, Дашенька! Без вас моя жизнь превратилась бы в юдоль скорби.

— Ой-ой, — рассмеялась девушка. — Я ужин приготовила и оставила на плите, пожалуйста, съешьте его. Профессор сказал, что очень важно соблюдать режим. Приду утром — проверю!

— Я тоже профессор! — с комичным возмущением крикнул в закрывшуюся дверь Иволгин. — Этот Розенкевич приходил играть в го и, конечно же, проиграл. В отместку надавал Даше всяких медицинских советов как вернее меня мучить. Подумаешь, медицинское светило! Так, вернемся к нашим баранам.

Иволгин достал из футляра очки и склонился над бумагами. Данила удивленно вздернул брови, но Алиса прижала палец к губам. Очки были еще одной из причуд профессора, не желавшего делать коррекцию зрения.

— Откуда это у тебя?

— Случайно попало, — ответила Алиса. Лгать профессору было неловко, но не рассказывать же о событиях в «Воробьиных полях». — Они хранились у группы сектантов, веривших, что это утерянное пророчество Нострадамуса. Попыталась перевести, но…

— Почти ничего не помнишь из курса, — с грустью закончил Иволгин. — Ну-ну, не красней. Я прекрасно понимаю, что в наше время мало кто может позволить себе заниматься отвлеченной наукой. Это печально, но уж твоей-то вины в таком положении дел нет.

— Так что с пророчеством?

Алиса припечатала взглядом толстокожего Данилу, но Иволгин ничуть не обиделся.

— М-да. Специально я Нострадамусом не интересовался. По крайней мере, не больше, чем другими известными персонами того времени. На первый взгляд, могу сказать, что написано действительно на французском языке шестнадцатого века, написано грамотно. Если это и подделка, то отличается от большинства в лучшую сторону.

— Подделка?

Иволгин бросил на Данилу ироничный взгляд.

— Молодой человек, такая область как предсказания — золотая жила для всякого рода мистификаторов. А уж тем более, когда речь идет о столь колоритной фигуре как Мишель Нострадамус. Думаю, только специалисты могут уверенно назвать количество ходивших по свету поддельных центурий. И многие из них сделаны весьма талантливо.

— Значит, вы не сможете сказать точно?

Иволгин сдернул с носа очки и взмахнул ими в патетичном жесте.

— Разве я могу разочаровать свою ученицу? Конечно же, я выясню все!

— Серьезно?

— Конечно, — уже нормальным тоном ответил профессор. — Хотя на это потребуется время. Перевести текст не составит особого труда, но мне нужно связаться с друзьями, чтобы они сделали экспертизу бумаги, почерка и что там еще в таких случаях делают. Думаю, дня два на это потребуется. Хорошо?

— Конечно. — Алиса обняла профессора. — Спасибо вам огромное! Вы просто чудо!

…академик Виктор Линц заявил о своем уходе с поста директора российского подразделения компании Future Today. По непроверенным данным, против Линца заведено уголовное дело по обвинению в приобретении и хранении наркотических веществ.

Алиса закрыла новостную ленту.

Теперь дописывать статью не имеет смысла. Никто не возьмет. Разве что переписать так, чтоб Линц с самого начала выглядел типичным наркоманом, а его оппонента выставить борцом за здоровье нации. Но нет, не стоит. Противно.

Оказалось, интернет в бомбоубежище все же есть. Алисе и в голову не пришло, что торчащий из стены рядом со столом кабель — выход в сеть. Подумать только — проводной интернет! Она только слышала о таком архаизме. На ее коммуникаторе и разъема-то подходящего не было.

Данила, выслушав жалобы девушки, в тот же вечер подключил к кабелю транслятор и теперь она не чувствовала себя отрезанной от мира.

А Данила с самого утра умчался к Мастеру. Теперь, когда Алиса включилась в поиски катренов, оснований для противостояния с учителем не было. И Данила надеялся заручиться помощью Цеха. Вообще-то, он должен был уже давно вернуться…

От мыслей Алису отвлекло сообщение о новом письме. Она открыла почтовый ящик. Адрес был незнакомым, зато в атрибутах была фамилия профессора Иволгина.

Алиса поспешно кликнула по конверту: Алексей Олегович сдержал обещание. Она пробежала глазами пространное приветствие профессора и перешла к первому катрену.

Меня окружают видения смерти.Путь человечества повторит путь человека.Зерна, посеянные людьми, взрастут ядовитыми колосьями.И огонь сойдет с неба, уничтожая их.

Алиса в недоумении пожала плечами. Мрачное предсказание — чего уж там. Но весьма унылое. Тот же «Апокалипсис» написан куда ярче и впечатляет сильнее.

Люди возгордятся славою городов своихИ погрязнут в удовольствиях и неге.Тех же, для кого нет еды и воды, восстанут на них.И падут с неба огненные копья, равно казня грешников и невинных.

Яд пропитает землю, воду и воздух.И в первые дни умрут девять десятых человеческого рода.Среди оставшихся в живых начнется чума.И в последующий год умрут все.

Алиса невольно поежилась. Самым страшным воспоминанием из ее детства были фильмы-катастрофы. Многие тогда ждали конца света — из-за какого-то индейского предсказания. Или не ждали, но тема была очень популярной, и на экраны один за другим вышло несколько фильмов, очень красочно рисовавших варианты катастроф, уничтожающих Землю. Маленькая Алиса с подругами всеми правдами и неправдами добывали себе заветные диски — тогда информацию еще хранили на дисках — и, замирая от ужаса, смотрели, как рушатся небоскребы. Было в этом зрелище нечто болезненно-притягательное.

Неуклюжие строчки катрена разбудили эти детские ощущения. К тому же такой вариант конца света был вовсе не фантастичен. Недавно она смотрела аналитическую программу, в которой обсуждалась проблема голода и нехватки питьевой воды. Из-за меняющегося климата целые регионы Африки стали непригодны для жизни, люди мигрировали в более благополучные районы, но там пришельцам вовсе не были рады. С питьевой же водой проблемы были уже и в более-менее благополучных странах. Да и сама Алиса давно уже покупала питьевую воду в бутылках. Неожиданно выяснилось, что у некоторых «обиженных» стран есть ядерное оружие. Алиса старалась отгородиться от этой информации, но то, что напряжение в мире растет, чувствовала.

Она машинально потянулась за бутылкой, отпила холодной минералки, отгоняя мрачные видения. Нет, этого не будет. Не будет, потому что просто не может быть.