Наталья Турчанинова - Мастер снов
Мое молчание можно было принять за мрачное согласие. О плане, который начал постепенно складываться в моей голове, я предпочитал не распространяться.
Коридор тянулся и тянулся. Прямой, как луч, наполненный мглистым светом.
– Ты был в Баннгоке? – внезапно спросил Леонард, выделив интонацией последнее слово.
– Буквально вчера, – усмехнулся я.
– Ты знаешь, о чем я, – прошипел он, щекоча усами мое ухо. – Ты ведь был там все эти десять лет. Дэймосы, ускользающие от нас, бегут туда. Словно голодные крысы на помойку.
Смешно было слышать от него подобное сравнение.
– Неловко тебя огорчать, но ты сам крыса, Леонард.
Я ожидал злости, но он внезапно хмыкнул насмешливо:
– Да, но лишь по форме, а ты – по сути.
У меня вновь возникло сильное желание схватить его за мерзкий хвост и сдернуть с плеча. Но в этот миг откуда-то издали прилетел звук, напоминающий хлопок двери, и я услышал взволнованный голос Эйнем, вернее, Эхо. Слов разобрать было невозможно. Казалось, она оправдывается перед кем-то или извиняется. Я невольно пошел быстрее, затем побежал. Крыса на моем плече привстала, жадно принюхиваясь.
Коридор оборвался внезапно. Краткое мгновение перехода, и мы оказались в просторной светлой комнате. Я уже был здесь недавно. Этим утром. Просторная столовая с видом на море и белыми стенами, красиво расписанными орнаментом из цветов и переплетенных ветвей. Но теперь это помещение выглядело немного иначе. Стол отодвинут к стене, окно распахнуто, и ветер надувает парусом бесконечно длинную белую занавеску. Она взлетает до середины комнаты и опадает, приникая к продолговатому, неровному предмету, лежащему на полу. Край ткани, касающийся его, был алым… и влажным…
Я бросился к нему. Леонард с невнятным, придушенным звуком спрыгнул на пол и серой тенью помчался в ту же сторону. Но я все равно был быстрее, упал на колени, раздирая тонкую паутину и отбрасывая клочья в сторону… Эйнем… Эхо лежала на спине, глядя на меня испуганными, широко распахнутыми глазами, а белые руки зажимали рваный порез на горле, из которого толчками выплескивалась красная кровь.
– Не бойся. Я помогу. – Я прижал вену на ее шее и глянул на крысу. Если бы мой взгляд сейчас мог испепелять, от нее осталась бы горстка пепла. – Твоя работа?!
– Спятил?! – рявкнул Леонард, ощетинясь. – Я целитель, а не убийца!
Девушка под моей рукой забилась, лицо ее стремительно теряло краски. Как будто выцветало.
– Что, все проблемы решены теперь?!
Спутник поднырнул под мою руку, поставил передние лапы на лоб умирающей, и его маленькое тело засветилось.
– Убей меня! – крикнул он. – Сейчас! Тебе легко это сделать.
– Спятил?! – с яростью повторил я его собственный возмущенный вопрос, чувствуя, как жизнь Эхо продолжает утекать у меня из-под пальцев.
– Мое тело – чистая энергия свободного сознания, – произнес Леонард, и его крысиный голос зазвучал чисто и мощно. – Она исцелит ее. Давай! Я ведь всего лишь крыса! – И, увидев, что я все еще медлю, приказал: – Спаси человека, дэймос!
Стиснув зубы, я на миг отпустил девушку. Мое движение было очень быстрым. Рука метнулась вперед и сжалась на горле серого зверька, только хрустнули позвонки и послышался приглушенный хрип. Затем маленькое тело в моей ладони потеряло форму, превращаясь в поток светящейся воды, и я едва успел поймать ее в ладони, чтобы плеснуть на глубокую рану. Еще несколько секунд, и кровь остановилась, края пореза медленно сошлись. Эхо глубоко вздохнула, посмотрела на меня осмысленным взглядом и, ухватившись за мое плечо, попыталась сесть. Со второй попытки ей это удалось.
– Прости, – прошептал двойник Эйнем едва слышно. – Я не должна была убегать.
– Кто это сделал с тобой?
– Не видела. – Она отвела взгляд, и я понял, что девушка лжет.
Эхо посмотрела на свои окровавленные руки, сняла с безымянного пальца кольцо и отдала мне.
– Обещай, что больше не станешь вредить самой себе.
– Обещаю, – прошептала она пылко.
– Нарушишь слово, и я больше не буду спасать тебя.
– Я понимаю.
– Ради того, чтобы ты жила, мне пришлось убить.
Эхо склонила голову, я услышал ее судорожный вздох.
– Я искуплю твою вину.
– Постарайся. Можешь начинать прямо сейчас.
Я поднялся и пошел прочь из комнаты, чувствуя спиной ее горячий взгляд. Закрыл за собой дверь и вновь оказался в сумрачном коридоре. Там меня уже ждал именно тот, кого я ожидал увидеть.
– Приветствую, Тайгер.
Светловолосый гигант стоял, прислонясь плечом к стене, и с легкой улыбкой смотрел на меня сверху вниз.
– Она не нарушит данное слово, – произнес он голосом низким и звучным.
– Давно ты наблюдал за ней?
– Я всегда рядом с теми, кто начинает терять себя.
Мастер сновидений смотрел на меня с доброжелательностью и даже теплотой, но меня по-прежнему пробирала дрожь от одного его совершенного вида.
– Вы придумали этот план вместе с Геспером?
– Не было никакого плана, Мэтт. – Его тяжелая рука опустилась на мое плечо, и меня вновь пронзило током. – Геспер добровольно пожертвовал частью себя ради целительницы. Я дал запутавшемуся двойнику почувствовать, как мучительно и больно бывает тем, кому он пытается навредить. А дэймос пожалел крысу.
– Я убил крысу.
– Но сначала пожалел. – Он наконец выпустил мое плечо и слегка подтолкнул к выходу, словно строптивого ребенка. – Иди, Мэтт. Я подумаю о том, чтобы сократить контроль над тобой.
– Благодарю, Тайгер.
Я сделал шаг вперед, оглянулся, но он уже исчез. А затем начал разваливаться сон.
Осыпался крупными кусками, разлетелся в труху и был сметен морским ветром с запахом соли и хвои. Я резко сел на кушетке, приходя в себя, ключ со звоном выпал на пол из ослабевшей ладони. Мое лицо было мокрым, так же как и волосы, за воротник стекали холодные струйки. За секунду до моего пробуждения в реальности кто-то плеснул на меня водой.
Рукавом я смахнул с бровей и ресниц капли, затекающие в глаза, проморгался и увидел стоящую напротив суровую, встревоженную Барбару с полным стаканом в руках. Похоже, она собиралась от души полить меня еще раз.
– Спасибо, больше не требуется, – сказал я с коротким смешком и увидел, как расслабились ее строго сжатые губы. – Что вы здесь делаете?
– Вы стонали, – ответила она в своей уже знакомой мне суховатой манере, – и метались. И так сжимали это, – женщина кивнула на ключ, валяющийся на полу, – что я побоялась за ваши кости. Когда с… Эйнем происходило такое прежде, она просила не будить ее. Но я все равно будила…
Она не договорила, незаконченная фраза повисла в воздухе. Я подвинулся на кушетке и кивком пригласил ее присаживаться. Она села рядом, по-прежнему сжимая стакан.
– Это вы прибирали здесь все эти годы?
– Да. Она всегда любила… любит этот дом.
– Почему вы поехали за мной?
– С ее пальца исчезло кольцо. Я знаю, вы всегда передаете друг другу мелкие вещи. Чтобы воздействовать через них. Значит, ей была нужна помощь.
Я пристально взглянул в ее холодные, серые глаза:
– Боялись за нее, Барба?
– Всегда, – ответила она, переводя взгляд на воду, надежно заключенную в стекле. – И сейчас боюсь. Постоянная тревога. Каждый день, каждый год.
– Больше ей ничего не угрожает. – Я поднял ключ, вытащил из-под пледа кольцо и отдал женщине. – И никому из вас. Живите спокойно.
Теперь она пристально смотрела на меня, ощупывая взглядом каждую линию лица. Геспер мог бы позавидовать проницательности, с которой Барбара пыталась понять – говорю ли я правду. Убедилась. Расслабилась. Тень улыбки скользнула по губам, в глазах мелькнули теплые лучики.
– Спасибо, Мэтт. Как мы могли бы отблагодарить вас?
– Пригласите на обед. На нормальный обед, Барба. Без глыб ледяной подозрительности.
Женщина рассмеялась в ответ, кивнула и пошла к выходу. Ее походка стала легкой и стремительной, словно она наконец смогла сбросить груз многолетней усталости.
– Страх – это боль, возникающая в ожидании зла[6], – произнес я тихо, глядя ей вслед.
И мне ли не знать этого.
Было уже темно, когда я вернулся в дом Герарда. Всю дорогу до его «виллы» я размышлял о том, что произошло. Смутное тревожащее чувство не давало мне покоя. Но я не мог понять, чем оно вызвано. Как будто забыл что-то очень важное и никак не мог вспомнить. Пытался понять хотя бы, с чем это может быть связано, и тоже не находил ответа. По эпизодам разбирал сон, однако смутные сомнения не исчезали. Хотя я по-прежнему не мог понять их причины.
У любого звука, а также события и явления есть эхо. Не важно, когда оно возвращается – спустя несколько секунд, дней, месяцев или десятилетий, – но оно приходит всегда. Даже эхо мира снов. И что оно принесет с собой – покой, умиротворение или грозу – не сможет предсказать даже самый опытный прорицатель…
Особняк оракула был погружен в темноту. Светильники зажигались вполсилы, сопровождая мой одинокий путь по коридорам, и тут же гасли. Хозяин обнаружился в гостиной размером с четверть стадиона. Он сидел в кресле под торшером в виде мраморной девушки, держащей факел, и читал книгу.
