Игорь Николаев - Город Тьмы и Дождя
Он нечеловеческим усилием подавил всхлип. Уже не для того, чтобы произвести впечатление на 'гостей', а просто из остатков самоуважения.
- Это несправедливо, - выдавил Алексей. - Я же все сделал ... для вас... Это несправедливо...
- Друг мой, - прищурился арбитр. - О какой справедливости ты говоришь? Позволь, я кое о чем напомню.
Он встал и прошелся по палате, снова вращая кистями. Рита уперлась локтями в колени и задумчиво склонилась вперед, положив подбородок на сжатые кулачки, кажущиеся обманчиво маленькими и слабыми. Особенно тот, который проступал под тканью перчатки тонкими прутиками стального остова.
- Итак, мелкие подпункты довеска опустим, оценим пока основной состав, - арбитр поднял руку и начал отгибать пальцы в такт перечислению. - Участие в организованном преступном сообществе. Нелегальная трансплантация органов и механических протезов. Соучастие в насильственном отторжении вышеупомянутых органов и протезов. Заметим, неоднократном отторжении, то есть числом два и более. В том числе, повлекшем увечья и смерть потерпевшего. Нелицензированная курьерская служба. Нелицензированное сопровождение в качестве телохранителя. Незаконное владение огнестрельным оружием в количестве двух единиц.
Неожиданно быстро арбитр склонился к Постникову, навис, как серая скала.
- Ты преступник, - негромко, но очень четко выговорил он, впечатывая каждое слово в уши Алексея. - Ты преступник и убийца. Многие даже назвали бы тебя подонком. И этот удел ты выбрал сам. А теперь ты взываешь к справедливости?
Инспектор склонился еще ниже, и Постникову стоило большого труда удержаться на месте, не скрючиться, как испуганному животному.
- Я мог бы засунуть тебя в дешевую районную поликлинику и держать на индийских препаратах, только чтобы ты подох не сразу, а через месяц-другой, - с холодной жесткостью описывал инспектор. - Я мог бы отдать тебя милицейским, и они бы вычистили тебе мозги до полного распада личности. Но ты - полезный и везучий подонок. И ты понравился Рите, которой нужен новый помощник, а в нашей службе принято учитывать мнение ... паладинов.
Серый распрямился, сделал легкое брезгливое движение, будто отряхнул рукав пиджака от пыли. Так, словно даже дыхание Постникова могло осквернить дорогую ткань.
- Поэтому я дам тебе шанс проявить себя. Но только один шанс. Скорее всего ты его не переживешь. Но ... дважды ты уже поймал фарт. Может словишь в третий, последний раз.
'Третий, последний' отозвалось в ушах Алекса зловещим звоном. Слишком уж двусмысленно и зловеще прозвучало.
- Ты щепка, которая плывет по течению, - сказала Рита, и на сей раз она уже не показалась Алексею веселым подростком. И голос у нее стал таким же морозным, как у ее патрона. - Но теперь придется выбирать, в какую сторону сворачивать.
- У меня нет шансов... - потерянно выговорил Постников, озираясь по сторонам так, словно где-то в стене открылась спасительная дверь и нужно было лишь найти ее. - Ни одного!
- У тебя мало шансов, - поправил инспектор. - Но мы уравняем их. Отчасти уравняем.
Он достал из кармана что-то очень маленькое. Сделал движение, словно умывая руки, и протянул их вперед, сверкнув золотыми запонками.
- Твою мать, - коротко и ясно отчеканил Постников с безумным смешком, уставившись на две пилюли - красного и зеленого цвета, лежащие соответственно на левой и правой ладонях арбитра.
- Этого не может быть! - с трудом выдавил Алексей, давя истерический смех, подступивший к горлу. - Это шутка, это гребаная шутка...
- Нет, не шутка, - строго поправил арбитр. - А твой единственный шанс.
Глава 21
Зеленая пилюля плохо повлияла на желудок Постникова. В животе бурчало и булькало, словно там поселилась огромная жаба. У земноводного имелись длинные когтистые лапы и время от времени оно начинало ими дергать. Тогда когти больно царапали печень и кишечник. Коме того чудеса химии что-то сотворили с глазом Алекса - периодически в поле зрения возникали слепые пятна, а цветовое восприятие смещалось в спектр, который правильнее было бы назвать 'галлюциногенным'. Однако хуже всего было то, что Постников не испытывал обещанного эффекта, ни на полпальца. Разумеется, можно было представлять, что без чудесного препарата было бы еще хуже, но это утешало очень слабо.
Его высадили через дорогу от мрачного здания, где устроил свою контору Доктор. Никто не сопровождал Постникова, не произносил напутственных речей и даже не пожелал удачи. Не сказать, чтобы Алекс действительно ожидал чего-то подобного, но такое отношение - как к расходному материалу - нервировало еще больше. Хотя кем он еще мог быть для всесильной службы финансовой инспекции...
Оставив за спиной неприметный микроавтобус, Постников перешел дорогу и на слегка нетвердых ногах зашагал к зданию института. Какой именно это был институт, похоже забылось всеми за давностью. А может быть и не институт, а научная библиотека... В общем научный комплекс. Построили его в конце пятидесятых и по тем временам постройка была, прямо скажем, ультрасовременной. Только-только появившийся 'искусственный базальт' (что это такое, Алекс не понял, но его очень широко применяли по сию пору), лампы дневного света, застекленные колодцы в крышах и перекрытиях для умножения естественного освещения. Планировка типа 'полтора к одному' при которой здание составлялось из нескольких отдельных блоков, которые были смещены по уровням относительно друг друга. И еще многое, многое иное... С тех пор минуло немало лет, и модерновое здание пришло в упадок. Его захватила муравьиная орда мелких контор, обязательно именующих себя 'хозрасчетном предприятием смешанного типа на правах кооператива'. Большинство из них снимали совсем крошечные каморки, сразу вешали на двери амбарные замки и на том реальная жизнь в арендованных помещениях заканчивалась. Зато начиналось бурное виртуальное бытие юридических лиц самого низкопробного толка, пляшущих в мутнейших деловых операциях, как атомы в бесконечном броуновском движении.
Каким образом почти в самом центре бывшей Москвы остался заповедник лихих 90-х, который все еще не прибрал к рукам какой-нибудь настоящий трест или министерство - никто не понимал, но ситуация всех вполне устраивала. Доктор Эл арендовал несколько бывших архивных помещений на двух этажах, объединив их в один офис и несколько комнат-зал - для отдыха, для переговоров и прочих надобностей. Идеальное место, чтобы крутить темные дела не привлекая внимания.
Алекс прошел над пересохшим бассейном по некогда красивому мостику, облицованному керамической плиткой. Темнело, в редком свете нескольких убогих фонарей абстрактные узоры на прямоугольниках плитки казались разводами грязи. Шаги Постникова гулко отдавались над бассейном, который действовал как хороший звукоуловитель. Высоко в подсвеченном небе плыл рекламный дирижабль, мигающий голографическими проекциями. Отблеск его света плясал по мрачным стенам четырехэтажного комплекса, из-за этого здание казалось старой крепостью в окружении костров.
Постникову пришлось остановиться и переждать острый приступ желудочных колик. То ли пилюля, то ли обычный страх... Алекс шепотом выругался в адрес 'благодетелей', подкинувших негодный товар. Похоже от их чудо-фармацевтики не стоит ждать никакой пользы, кроме вреда. Пару минут он стоял, опираясь на парапет и бездумно всматриваясь вдаль, насколько позволял близкий частокол высотных застроек. Боль в животе не прошла, но снизилась до приемлемого уровня. По крайней мере теперь Алекс мог нормально идти, не крючась от пронзительных уколов в брюшине. Заныла только-только затянувшаяся рана от осколка пули и, словно вторя ей, напомнила о себе подстреленная нога. На этот раз, для разнообразия, свежий шрам не заболел, а безумно зачесался.
- Твою мать, - тихо сказал Алекс. Пот катился по лбу и спине даже не каплями, а целыми потоками, источая вонь страха.
- Господи, за что же мне все это?.. - взмолился Постников, глядя в темно-синее небо, отражающее буйство городского света. Но там, в вышине, был только дирижабль, крестящий воздух контрастными лучами лазерной проекции.
- Квас как танк! Только квас!.. - донеслось сверху, словно в ответ.
Постников передернул плечами, вытер лоб рукавом.
'А может все бросить?..'
Мысль уже давно крутилась в голове у Алекса. Махнуть изо всех сил подальше... Нет денег, нет оружия, ничего нет. Но теперь он хотя бы понимает, что к чему в этом мире. Не пропадет... Алекс потер ладони, твердые и нечувствительные пальцы правой руки неприятно сжали левую, и прикосновение протеза привело в чувство. Слово сама смерть пожала ему руку костлявыми перстами.
Куда ему бежать? Как скрыться от новых 'друзей', которые решают вопросы на уровне министерств и государств? Можно, конечно, каким-нибудь чудом покинуть агломерацию, забиться в глухую нору, пробавляться малой копейкой там, где никого не интересуют документы и куда не заглянет всевидящее око преследователей.
