Алексей Бергман - Поле битвы
Даяна просунула руку в медицинский бокс и выпутала кошачью лапу из цепких проводков — кот почему-то на них зашипел, — и сын продолжил:
«Теперь все наши предосторожности бессмысленны, легисы знают, чего от меня ждать, и нам остается одно — максимально долго оставаться в подпространстве. — И добавил с ощутимой горечью: — Жаль, что нельзя дождаться родов на этом корабле, здесь такое отличное медицинское оборудование!»
«А почему нельзя?»
«Энергии не хватит. Мы и так будем идти на предельном энергосберегающем режиме».
«А если дозаправиться и снова в подпространство?!»
«Где дозаправиться, мама? Думаешь, Чатварим не предусмотрел такого варианта? Нет, моя дорогая, все мыслимые точки дозаправки будут под таким контролем, что бесхозного топлива нам не найти даже для заправки наземного самоката. Любой грамм топлива будет выдаваться по идентификационной карте, а легералы будут ждать нас на каждой станции».
«А если… заправиться на шахтах у моего отца?»
«Нет, нет и нет. Даже на подпольных, нелегальных станциях Пиратского Братства нас будут ждать».
«А как Чатварим добился помощи и даже подчинения пиратских кланов?!»
«Это интересный вопрос. Судя по разговору с помощником Заухом, Рау представил ему некий документ, дающий права требовать безоговорочного подчинения. Такое право дает лишь черный жетон Пиратского Сбора. Не чаще чем раз в четыре земных года происходят Вселенские Сборы — обязательные слеты главарей пиратских кланов, где принимаются важные решения, обсуждаются набеги…»
«Подожди, — перебила Даяна. — Легисы знают, когда и где встречаются все главари пиратских кланов?!»
«От легисов нет секретов, мама. Мы знаем — все».
«Все?! И вы не боретесь с пиратами, если знаете, когда и где можно захватить сразу всех главарей?! Вы не желаете обезглавить разом всех бандитов?!»
«Это нецелесообразно. Верховные командующие пиратов прибывают без поддержки флотилий, так как это жесткое условие Вселенского Сбора, дающее личную безопасность каждого из присутствующих. Так что, если бездумно обезглавить кланы, особенной пользы не получится. Набеги продолжат последователи командиров, нам легче контролировать их действия».
«Вы контролируете пиратов?!»
«Конечно. Мы можем урегулировать спорные вопросы без лишнего кровопролития, не позволить набеги на слабо защищенные миры…»
«Какое лицемерие!» — возмутилась леди.
«Нет, мама. Это умение взглянуть на существование асоциальных личностей рационально, трезво, без пустых эмоций. — И вдруг рухнул скороговоркой: — Как я стал многословен, однако… Так вот. Пиратство неискоренимо, такова природа человека. И уж если существуют сообщества агрессивных личностей, то наиболее целесообразным является определенный контроль за их действиями. Наше счастье, что в этом секторе галактики оказался только один быстроходный корабль пиратов, на котором Рау смог догнать „Путь Валида“. Если бы он пригнал флотилию…»
«Даже подумать страшно, — согласилась Даяна. — Но тем не менее позволь мне продолжить — ваше бездействие возмутительно!»
«Нас слишком мало, мама. И теперь ты понимаешь, какую ценность представляет легис-телепат. Я мог бы принести много пользы…»
«Или вреда. Ваше могущество и без того почти безгранично».
«Оставим споры и Цыгхана Рау, мама», — мягко попросил сын.
«Хорошо. Ответь, что будет с вейзанками? Я чувствую себя виноватой…»
«Не беспокойся за них, мама. С драгоценной добычей пираты будут обращаться бережно. Гард д Ларх заплатит выкуп за своих гостей, и недоразумение будет улажено. Сейчас нам надо решить более существенный вопрос — ты хочешь провести три месяца полета бодрствующей? Или предпочтешь анабиоз?»
«А как тебе будет лучше?» — в ответ спросила леди.
«На яхте превосходное оборудование для анабиоза. Даже кота можно будет устроить в анабиозной люльке для младенцев. Так что я бы предпочел, чтобы ты перестала нервничать и как следует отдохнула перед приземлением на Фантару».
«Я лягу в анабиоз, — легко согласилась Даяна. — Ответь мне только еще на один вопрос, последний. Как мы оставим незамеченным приземление в порту Фантары?»
«Мы приземлимся не в порту, мама. Мы упадем в океан, почти сожжем в атмосфере яхту и всплывем лишь в спасательной капсуле».
«Сгорим в атмосфере?!» — Даяна много путешествовала, много знала и пришла в ужас от такой перспективы.
«Я рассчитаю траекторию падения до тысячной доли секунды, мама. Тебе не о чем беспокоиться».
«И все же…»
«Иначе нам не уйти. Только выйдя из подпространства у самой орбиты и упав в верхние слои атмосферы, мы можем сойти за древний обломок орбитальной станции или неизвестно откуда взявшийся, сумасшедший метеорит. Версия космического мусора также нас устроит».
«У самой орбиты, — поежилась Даяна. — Но это так опасно!»
«Доверься мне».
«Я доверяю тебе, сынок».
Даяна вынула из медицинского бокса кота и, оставив его на руках, долго гладила.
Наверное, Кавалеру иногда было больно. Порой он слегка выпускал когти и цеплялся за руку хозяйки.
— Теперь ты точно только мой кот, — сказала зверю леди. — Я ни за что тебя не прогоню и не отдам другому.
Кавалер лизнул ее ладонь и прищурил желтые, с черными проточинами зрачков глаза.
До самой последней минуты, пока автоматика не активировала младенческую анабиозную люльку, леди не спускала Кавалера с рук. Так и ходила по кораблю, проверяла запасы, знакомилась с устройством жизнеобеспечивающих отсеков, придерживая одной рукой дремлющего зверька.
Мягкий, теплый кот стал ее компанией. Его близость отгоняла страхи, тихое, вибрирующее движение меховых боков и ласковое урчание согревали застывшее сердце. Невероятная компания — усталая женщина, нерожденный легис-телепат и раненый кот — обживала капитанскую яхту лайнера «Путь Валида».
Даяна верила и не верила, что такая странная команда сможет противостоять всем силам галактик. Кот, женщина и нерожденный младенец — невесомые песчинки, дунь, и их не станет…
«Мы выстоим, мама. Осталось совсем немного…»
Путешествия в анабиозе Даяна всегда принимала неоднозначно. Плюсов было несколько, и не последним из них являлась дешевизна подобных передвижений. Человек не тратился на создание комфортных условий перелета, он просто — спал. Основные функции организма сводились к минимуму, тело отдыхало под присмотром чутких механизмов, раны и послеоперационные швы заживали быстрее, так как не испытывали ненужного напряжения. Существа, часто прибегающие к анабиозу, растягивали продолжительность жизни, их биологические часы тоже — спали.
Существенный же минус путешествий в анабиозе в принципе был только один. Даже самые дорогие и оснащенные анабиозные ванны с массажными приводами не позволяли выход тела из длительной летаргии в абсолютной готовности. Некоторая атрофия мышц давала о себе знать на протяжении нескольких часов, а первые минуты после пробуждения мало отличались от кошмара.
На протяжении всего времени анабиоза медицинская аппаратура периодически посылала мышцам электрические импульсы и заставляла их сжиматься и разжиматься. Массажные приводы обеспечивали равномерный кровоток и работу сосудов, но тем не менее избежать атрофии полностью не удавалось. Вышедший из длительного анабиоза человек почти час учился руководить своим телом. Мозг испытывал дискомфорт — казалось бы, он с усилием осваивал мысль, что сон длился более положенного времени, тело как бы вновь составляло себя из молекул-кубиков: какая-то его часть помнила, как прожила эти месяцы, остальные части оставались в полурабочем состоянии и вроде как спорили между собой. Кто прав в исчислении времени?
Эта временная диспропорция единого организма заставляла человека испытывать… неуверенность. И сразу победить это чувство удавалось только тренированным космическим путешественникам.
Даяна с трудом вновь привыкала к своему телу. Два месяца пролетели для нее как одно мгновение, она не видела снов, не ощущала себя живой, ее сознание сбросили в глубокий черный колодец и прикрыли сверху крышкой. Как пустое ведро в древнем колодце заросшего парка поместья Геспардов. Старая леди Геспард не позволяла окультуривать свой парк, хранила его словно реликвию, память о прежней Земле.
Теперь плененное сознание вылетело наружу и — ослепло. Пространства было слишком много, тесная анабиозная ванна вместила в себя — события и время. Ощущение потерянности в этих двух факторах разбивало любую здравую мысль и требовало осмысления. Привыкания к самой себе.
Даяна договорилась с телом, попросила его не бунтовать и, вытянув вперед дрожащие, неловкие руки, положила их на живот. Легкий укол ужаса помог ей справиться с дурнотой окончательно — живот был огромен. И к этому следовало привыкать не постепенно, а сразу. В одно мгновение, в долю секунды.
