Александр Костиков - Олимпик
— Неужели оторвались? — не поверил Шмалик.
Его лоб покрывали капли пота, взгляд никак не мог оторваться от стремительно удаляющегося открытого зева дока. Пару минут спустя мы увидели «Ковчег» во всей красе. И всё никак не могли поверить в произошедшее.
— Там ещё два корабля, — прохрипел я. — Вполне могут послать за нами погоню.
— Пусть попробуют.
Шмалик устало облокотился на спинку кресла. Сесть негде, кресла заняты.
— С такой штукой вы встретились тогда, на крышах Бристоля, капитан?
— Ага. Их было две.
— Лейтенант рассказывал. Но, признаюсь, увидеть такое… Это… Не-ет, если эти парни решили поселиться на Олимпике, я против.
Его взгляд подозрительно переместился на пилота. Шмалик, видимо, заподозрил его в том, что тот тоже кришту. Пилот превращаться в нечто неопределённое не спешил, только настороженно косился в нашу сторону. Сержант похлопал того по плечу, мол, молодец, парень.
Погоню за нами не выслали, что радовало. До Олимпика добираться предстояло чуть больше суток. По расчётам захваченного пилота получалось, что «Ковчег» подойдёт туда через несколько часов после нас. Так что времени мало, а успеть нужно много. И это при условии, что мы не в курсе происходящего на Олимпике. Как и что там делает Гриссом? Что говорится, сюрприз будет, придётся импровизировать на ходу, подминая ситуацию в свою пользу.
В общем, занялся я Марго, оставив на мостике за старшего сержанта. Пилоту доверять пока не приходилось. Кто знает, не повернёт ли он незаметно корабль обратно к «Ковчегу». Оно, конечно, пойму, но, боюсь, поздно будет.
Запер бывшую зазнобу в ближайшей к мостику каюте, а сам пошёл отсыпаться, чтобы впоследствии сменить Шмалика. Он не железный. Уже засыпая, подумал, что наш пилот поневоле тоже, вроде как, человек, и ему нужно будет отдохнуть. Особенно когда подлетим к Олимпику.
Проснулся оттого, что меня трясли. Безбожно так, намереваясь, во что бы то ни стало, добиться успеха. Шмалик, кто ж ещё.
— Что, проспал дежурство? — я встрепенулся.
— Нет, хотя и не помешало бы, — сержант тревожно оглянулся на выход из каюты. — Там ваша пленница бушует, капитан.
— Марго, что ли? — спросонья соображаю туговато, особенно когда не совсем готов к незапланированным событиям.
— Она, других у нас нет.
Только сейчас услышал какие-то интересные звуки из коридора. Глухой стук чего-то по металлу. Чего конкретно, не знаю, но догадываюсь, что это Марго.
— Ясно, сейчас разберусь. Топай обратно на мостик, а то мало ли.
— Угу. Знаете, капитан, по моему, пилот проникся и вряд ли будет шутить. Да и отдыхает он. Корабль идёт на автопилоте. Вам бы потом проверить, что к чему, а то я только оружием и могу угрожать, да делать вид, что тоже разбираюсь в этом деле. Парень мог меня раскусить, так что ваша проверка не помешает.
— Странный ты, Шмалик, — я усмехнулся. — Сам себе противоречишь.
— Ну, не могу ничего конкретного сказать, капитан, — сержант развёл руками, мол, что с него взять.
Под временами затихающий, но впоследствии вновь возобновляющийся стук ботинок по двери, наскоро умылся, осмотрел себя в зеркало. Последние события дали о себе знать. Небритый, помятый, уставший, даже сон не помог. Пошёл выяснять, чего там бывший капитан бушует.
Звукоизоляция на «Файерфлае» ещё та. На современных кораблях в дверь хоть тараном бей, еле услышишь. А тут почти по всему кораблю. Сразу открывать дверь не стал, дождался, когда Марго возьмёт тайм-аут.
— Чего бунтуем?
— Скотина! Подонок! — мгновенно налетела на меня Марго. — Ты хоть представляешь, что ты наделал?
От неожиданности я отступил на шаг назад и мы оба оказались в коридоре.
— Успокойся! — Я схватил бывшего капитана за плечи, крепко сжал. — А ты что от меня ждала, а? Что я так просто начну с вами сотрудничать?
Втолкнул её обратно в каюту и пихнул на койку. Марго не удержалась, упала на бок и тут же заплакала.
Раньше, ещё несколько дней назад, я наверняка сел бы рядом, прижал её к себе и начал утешать. Ну, раньше она у меня и в наручниках никогда не сидела, собственно. Сейчас же я только оглянулся в поисках, куда прислониться самому, нашёл стул.
— Знаю, что ты скажешь, так что можешь не трудиться, — волей-неволей мой голос приобрёл оттенки нежности. Хотя, честно сказать, не собирался изображать из себя бескомпромиссного, железного служаку. — Но и ты пойми, Марго, по-другому я поступить не мог.
— Когда саранча нападёт на людей, вот тогда ты поймёшь, что мог поступить по-другому, — буркнула Марго. — Поймёшь, на чьей стороне ты должен был быть, но будет поздно. Ты хоть представляешь, что сейчас творится на «Ковчеге»?
— Мне неприятно осознавать себя краеугольным камнем чего бы-то ни было. Тем более, случай с вашим малышом-кришту — дикая случайность. Так что всё, что может сейчас твориться на том корабле, мне только на руку.
— Скотина ты, Крис, — Марго взяла небольшую паузу. — В конце концов, он вырвется из заточения, его трудно будет удержать. И только ты… — она всхлпнула. — Знаешь, о чём я сейчас жалею? О том, что взяла тебя с собой. И не было бы сейчас этих проблем.
— Если бы, да кабы, — я закивал не хуже китайского болванчика. — А вообще, на счёт вашего кришту, нужно с Пикардом поговорить. Ведь во мне его наниты. Подумай над этим Марго.
— Шутишь? — Марго встрепенулась.
То, о чём я смутно догадывался всё это время, до бывшего капитана дошло мгновенно. В общем-то, не трудно после такой подсказки.
— Это невозможно! — решительно отвергла гипотезу бывший капитан. — Потому что дико.
— Марго, ты же сама говорила, что в колонии ни разу не была. Так откуда тебе знать, что возможно, а что нет? Согласен, звучит дико. Хотя, как по мне, больше похоже на курьёз. Впрочем, не важно. Когда «Ковчег» появится около Олимпика, он будет готов к захвату. Это всё, что нам надо. Мы должны к этому подготовиться. Так что, отдыхай, отсыпайся. Лично для тебя скоро настанет сложный период в жизни. Боюсь даже, остаток жизни.
Я поднялся.
— Крис? — уже у выхода из каюты меня догнал тихий голос Марго. — Наручники снимешь?
Обернулся, улыбнулся и покачал головой, мол, нет. Марго поняла.
— Я сейчас на камбуз, что-нибудь попробую соорудить, если ребята с «Ковчега» не успели опустошить холодильники.
Закрыл дверь.
Повар из меня, прямо скажем, никакой. В основном я питаюсь замороженными продуктами. С ними просто — кинул в микроволновку и, через определённое время, достал оттуда готовый продукт. Чуть реже заказываю еду из ресторана. Так проще и быстрее. Что говорится, еду должны готовить те, кто в этом соображает. Марго, кстати, тоже не повар. Готовит даже хуже меня.
Так что на камбузе единственное, что мне предстояло сложного — найти что-нибудь, что можно употребить в пищу. Повезло, ребята с «Ковчега» не всё убрали из холодильников, оставили даже больше. И это правильно. Никогда не знаешь, когда придётся воспользоваться мелким корабликом. Неприкосновенный запас, он всегда неприкосновенный запас.
Потом отправил Шмалика отдыхать и набираться сил. Сам засел на мостике, разговорился с проснувшимся пилотом. Кое-что узнал интересное.
Уже давно в КТК среди сотрудников велась специальная пропаганда. Много патриотизма, как ни удивительно, направленного больше на верность прежде всего Федерации, а потом уже торговой компании непосредственно. Делалось это давно, исподволь: плакаты в кабинетах, специальные пятиминутные голосовые ролики по общей связи. Пропаганда сделала своё дело, после чего наступила вторая стадия. Начальники отделов стали присматриваться к людям, отмечали подходящие черты характера сотрудников, выбирали из них тех, кто умел держать язык за зубами и, конечно же, проникался тем, что всовывали в головы людей с помощью пропаганды. Начиная с этой, второй стадии, становилось понятно, что выбранных людей готовят к чему-то особенному. Появились ячейки. Между собой люди, прошедшие во «второй тур», стали называться «избранными», пока ещё не понимая, к чему, собственно, их готовят. Кто-то решил, что торговцы набирают людей в специальный полк, чтобы оправить его в армию служить. Хотя эта теория не прижилась, потому что «избранные» были разными. Женщины и мужчины, молодые и пожилые, худые и полные. Объединяло их одно: умение хранить секрет.
Дальше было замечено, что среди «избранных» если и были семейные, то, как правило, бездетные, либо у кого дети уже выросли, то есть, в случае чего, проблем с ними не должно возникнуть. Вот тогда и наступила третья стадия, когда людям стали показывать фильмы про «саранчу», а потом и про кришту. Так вот несколько сотен человек влипли в историю с отправкой в колонию, чтобы самим превратиться в миллиарды мельчайших живых организмов и стать «пограничниками» на первом рубеже ожидаемого вторжения, в котором никто не сомневался.
