Василий Горъ - Клинок его Величества
«Это потому, что сегодня ты не представляешь себя на месте Валии…» — подало голос мое второе «я».
Я мысленно кивнула, потом снова вгляделась в лицо брата… и вдруг почувствовала, что сочувствую! Ему! Мужчине, не знающему, что такое Настоящая Любовь! И довольствующемуся ее жалкими подобиями…
«О-о-о!!!» — восхитилось второе «я». - «Кажется, ты выздоравливаешь!»
Я открыла глаза, повернула голову направо, вгляделась в лицо Ронни и улыбнулась: не «выздоравливаю», а «выздоровела»! Ведь прошлое, которое рвало мне душу, превратилось в обычные воспоминания, совсем не ранящие душу…
…Прикосновение к губам было таким нежным, что у меня перехватило дух. Открыв глаза, я обняла Ронни за шею, потянула его к себе… и вдруг сообразила, что в комнате светло, что муж — уже одет, а в его глазах — не я, а мысли о чем-то неприятном!
— Что случилось?
Глаза Утерса-младшего метнулись влево-вверх, а потом он виновато вздохнул:
— Только что говорил с отцом. Он уезжает в Арнорд. И забирает с собой почти всех воинов…
— А что он тебе показал? — спросила я. И, вспомнив недавний разговор, торопливо добавила: — А-а-а, это те самые новости, которые мы должны были узнать после свадьбы?
— Да… Письмо графа де Ноара. Он пишет, что получил информацию о том, что в столицу пробралось больше сотни Снежных Барсов…
— Опять по твою душу?
— Если бы… — Ронни помрачнел. — Твой отец собирается устроить в Арнорде второй Маллар…
— Убить его величество, его высочество, камерария, казначея и далее по списку? — зачем-то уточнила я.
— Угу… А еще — отравить колодцы, вырезать семьи глав гильдий мастеровых, сжечь жилые дома и склады с продовольствием…
— Зима. Голод. Бунт… — заключила я. И похолодела: — Одним Арнордом он не ограничится! Нечто подобное начнется и в других крупных городах!
— Угу… — кивнул Ронни. — Его величество и граф Орассар пришли к такому же выводу. Поэтому привлекают к поискам Барсов всех, кого можно и нельзя…
— Когда выезжаем? — откидывая одеяло, спросила я.
Взгляд Утерса-младшего уткнулся в мою грудь, а потом метнулся вправо-вниз. Я тут же вспомнила, что заснула обнаженной, и покраснела. Потом представила, в каком состоянии должна быть простыня, потянулась за одеялом, и… дотянула его только до бедра. Увидев в глазах мужа сожаление!
— Какая же ты красивая… — с благодарностью прошептал Ронни. — И чувствуешь меня, как моя вторая половина…
— Почему «как»? — притворно возмутилась я. Потом вспомнила о теме нашего разговора и посерьезнела: — Так! Ты не ответил: когда мы выезжаем в Арнорд?
— Его величество дал мне десять дней… — в голосе мужа прозвучала такая обреченность, что я тут же вспомнила слова леди Камиллы и грустно улыбнулась: даже на утро после первой брачной ночи Утерс жил своим Долгом!
— Мы будем вместе всю жизнь. Поэтому… В общем, я буду готова через час…
…Вода оказалась чуть горячее, чем надо. Поэтому, прежде чем влезть в бочку, я попросила Кристу вылить в нее пару ведер холодной воды. Девушка повиновалась, вылила первое, второе, потом подала мне руку, чтобы помочь перебраться через край… и сложилась в поясном поклоне, увидев, что в купальню входит леди Камилла.
Стоять одной ногой в воде, а второй — на приставленном к бочке чурбаке показалось мне глупым, поэтому я быстренько забралась в воду и опустилась на стоящий на дне табурет.
— Доброе утро, дочка!
— Доброе, мама… — сорвалось у меня с языка.
Судя по выражению глаз, графиня почувствовала, что я искренна. И… нисколько не удивилась! Жестом приказав Кристе удалиться, она присела на лавочку у стены и вопросительно посмотрела на меня:
— Решила ехать? С ним? Сегодня?
— Да…
— Я так и предполагала. Поэтому еще вчера переговорила с ее величеством. В общем, в Арнорд ты поедешь в ее карете…
Представив, насколько удобнее седла мягкие диваны кареты, я благодарно склонила голову:
— Спасибо…
Графиня ласково улыбнулась:
— Пожалуйста! Что еще я могу для тебя сделать?
Я непонимающе пожала плечами:
— Еще?
— Мой сын не выглядел таким счастливым даже тогда, когда дорвался до вожделенного Кабинета!
Я тут же подумала о материнской ревности, но промолчала.
Видимо, мое молчание оказалось не менее выразительным, чем высказанная вслух мысль, так как леди Камилла грустно усмехнулась:
— Знаешь, жизнь в замке Красной Скалы здорово меняет людей. Когда-то я была уверена, что наведу тут свои порядки. Что мой муж повесит мечи на стену и начнет делать карьеру при дворе. Что наши сыновья станут блестящими придворными, а дочери выйдут замуж за самых знатных дворян Элиреи. Что челядь — это нечто вроде мебели. Сейчас все по-другому: я горжусь тем, что Логирд и Ронни — настоящие воины, а не придворные шаркуны. Мечтаю, чтобы Айлинка и Лидия нашли себе настоящих мужчин. И искренне люблю и уважаю наших вассалов. А еще я готова лечь костьми, но сделать все, чтобы все то время, которое мои мужчины проводят дома, они были по-настоящему счастливы. Ронни — счастлив. Поэтому ревновать тебя к нему я не буду…
— Спасибо…
— Было бы за что! — улыбнулась графиня. И замолчала. Видимо, пытаясь подобрать слова для того, чтобы донести до меня какую-то очень важную фразу.
Решив ей помочь, я улыбнулась в ответ:
— Леди Камилла! Спрашивайте теми словами, которые приходят в голову. Я вижу побудительные мотивы. Поэтому не обращаю внимания на формулировки.
— Хорошо, попробую… Я хочу сказать насчет ревности… Если… ну… тебе показалось, что… сегодня тебе было слишком хорошо, то… ты не думай ничего такого! Ронни слишком правильный… Даже в этом… А знание человеческого тела — это от Рутисов… Его учили чувствовать и… заодно объяснили, как правильно дарить наслаждение…
Поняв, о чем она говорит, я густо покраснела: по дороге к купальне я оценивающе оглядывала каждую встречную служанку, пытаясь понять, кто из них мог согревать ложе моего мужа. И «нашла» как минимум две подходящие кандидатуры.
— Логирд — такой же… — почувствовав мое состояние, усмехнулась графиня. — Поэтому первые дни я дико ревновала. И перестала только тогда, когда переговорила с его мамой… И… знаешь, за все эти годы я ни разу в нем не засомневалась. И, в свою очередь, не думала ни о ком другом…
Я закрыла глаза, откинула голову на край бочки, немного подумала и… призналась:
— Знаете, я умею вспоминать прошлое. При желании вижу все, что пережила, так же подробно, как и настоящее… Так вот, после того, как Ронни вернул меня отцу, я жила… вашим сыном, Айлинкой, вами… Не было ни одного дня, когда бы я не уходила в прошлое, чтобы заглянуть в ваши глаза. Я хотела еще раз почувствовать ваши эмоции. Увидеть любовь и уважение, которые вы испытываете друг к другу. И погреться в тепле ваших душ…
— Ты полюбила Ронни еще тогда? — еле слышно спросила графиня.
— Наверное… — ответила я. Потом подумала и уточнила: — Да, тогда… Только поняла это не сразу… Поэтому… я тоже сделаю все, чтобы он был счастлив…
Несколько минут мы обе молчали. Потом леди Камилла посмотрела на дверь, грозно свела брови у переносицы и рявкнула на весь замок:
— Айлинка? А ты что тут делаешь?
Дверь тихонечко скрипнула, и в купальню вошла ее старшая дочь. Мрачная, как грозовая туча:
— Меня послал отец. Получить сорок ударов розгами…
— Сорок? За что? — хором спросили мы.
— Узнала об отъезде Ронни и леди Илзе…
— И что?
— Решила спрятаться в одном из сундуков с нарядами ее величества королевы Майры…
Глава 32. Коэлин Рендарр, маркиз Честский.
Плита провернулась на месте, и Коэлин скользнул в подвал оружейной лавки мэтра Сивара. На всякий случай положив руку на рукоять кинжала.
Подняв повыше факел и убедившись, что в помещении нет ни души, принц вставил его рукоять в кольцо на стене потайного хода, вернул на место плиту, и, услышав шорох за спиной, выхватил клинок из ножен.
— Добрый вечер, ваше высочество! Это я, Валтор!
— Почему ты тут? — вглядываясь в кромешную тьму, раздраженно прошипел Коэлин.
— Простите, ваше высочество… Просто я хотел сообщить вам кое-какие новости еще до того, как вы подниметесь из подвала…
— Что-то не так? Армик уехал? — встревоженно дернулся принц.
— Армик на постоялом дворе. Ждет вас. С нетерпением… — буркнул телохранитель. И, наконец, догадался зажечь светильник. — Его люди прибыли вчера утром, и он уже сутки не находит себе места… Нет, новости касаются не его… Я нашел вам людей… Или они — меня? В общем, тут, в лавке — двадцать четыре отличных мечника. Готовых на все. Правда, с одной оговоркой…
…Два десятка ступеней до первого этажа Коэлин пролетел на одном вздохе. А на последней с трудом заставил себя перейти на шаг: ему, будущему королю Делирии, бегать не пристало. Поэтому, потратив некоторое время на приведение одежды в порядок, он кивнул Валтору, и, дождавшись, пока тот откроет перед ним дверь, неторопливо вошел в комнату.
