Дмитрий Манасыпов - Район-55
Короче, именно на третий день после просмотра пилотных серий о похождениях крутых сталкеров нам встретился Большой, отбивающийся от мародеров. Тогда моя непоколебимая уверенность в том, что в кино все всегда вранье, дала крупную и объемную трещину.
Конечно, с рук из старых НСВ или «Корда», да даже из облегченного новейшего «Сармата», Большой палить не умел. Ему вполне хватало модернизированного «Печенега-13» калибра 7,62. Но при этом он умудрялся таскать на себе еще две запасные коробки по сто патронов каждая, укороченный автоматический «Вепрь», «Кедр», абсолютно пижонский «Дезерт Игл-11» и полный боекомплект к ним. Не считая ножей, рюкзака, двух контейнеров для артефактов и всякой прочей мелочи. А после того как присоединился к нашему со Скопой дружному коллективу, взялся таскать вторую винтовку нашей красавицы, ею бережно лелеемую «Уэзерби». Естественно, что с двойным боекомплектом.
Попытки Алексея украдкой включить камеру закончились, когда Скопа в простой и доступной форме объяснила ему, что если он не успокоится и будет настаивать на съемке рейдера без защитной маски на лице, то она немедленно произведет по отношению к нему действия, классифицируемые УК как насильственные. После чего Лешеньке достаточно долго будет абсолютно нечем заниматься, так как камеру он держать не сможет. Но!
Но! Если телевизионщики будут паиньками, то так уж и быть, когда наши милые и добрые лица скроются за масками, Скопа лично для них устроит сессию с позированием и красивой демонстрацией всех имеющихся образцов вооружения. И если на отснятых кадрах она будет нефотогенична, то пусть потом пеняют на себя. От дальнейшего прослушивания страшных альтернатив, озвучиваемых нашей валькирией, меня оторвала Настя:
А почему Пикассо? – Журналистка сидела на рюкзаке, зябко обхватив плечи руками. – Откуда такое прозвище?
Да это в принципе и не прозвище уже, скорее второе имя. Почему? Был у нас здесь один шутник, Пумба. У него любимый фильм был про какую-то, еще советского периода, войну. Цитировал его постоянно.
– И что?
– Пили как-то раз вместе. Ну, я взял салфетку и абсолютно на автомате стал на ней чего-то чиркать. Он увидел и процитировал. Знаешь, со смаком с таким. Пикассо, говорит, бля. Ну, и прижилось. Пардон за мат, Настя, передал в оригинале.
– Да ладно, чего извиняться-то. – Девушка потянулась, насколько это позволяла ширина дрезины. – Скоро приедем?
– Еще минут пятнадцать. Машинист аккумуляторы бережет, не гонит. Ехать-то всего ничего. Страшно, Насть?
– Есть немного. Столько слышала про ваш этот Район. Читала, передачи смотрела. Перед тем как ехать сюда, столько всего в Сети скачала. Нас даже на модулятор водили. У шефа подвязки есть в какой-то госконторе. У них там специальный тренажер, шлем надеваешь и еще кучу прибамбасов электронных – и вперед. Меня в первый раз на пятой минуте убрали. Эти мародеры ваши местные. А как там вообще, по-настоящему?
Да уж вопрос – «Как там вообще и по-настоящему?»
Эх, Настя, Настя. Да разве можно это как-то объяснить человеку, который там не был. Понятно, что когда ты идешь в Район, а не сидишь в каком-нибудь навороченном компьютерном шлеме, то хочется узнать про него хотя бы немного. Только ведь это запросто так и не объяснишь. А ведь девчонка вроде и не боится. А если и боится, то не очень. Нда… Как бы в результате у нас не прибавилось еще одна женщина-рейдер.
– Как там? Сама увидишь. Смотри направо, видишь водонапорку?
– Да.
– За водонапорной лесок. Это уже Район. А вон тот парень, которого ты пока еще не видишь, наш проводник до Черты.
Наш машинист, хмурый и неулыбчивый дядька из местных, нажал на тормоз, и дрезина начала останавливаться.
– Ну все, господа рейдеры, приехали. Остановка конечная, контролеров, слава те господи, нема. Вон, тока Кондуктор сидит.
Кондуктор неторопливо поднялся из талантливо уложенной кучи хлама, где прятался до этого:
– Здорово, Пикассо, Большой. Привет, Скопа. Это и есть ваши туристы?
– Они самые. Как военные?
– Вояки ужинают. Покурим и пойдем? Или как?
Я посмотрел на наших подопечных, которые быстро и ловко навьючивали друг друга. Не врали, когда сказали, что вдвоем работали в точках. А Леша, как выяснилось, еще и срочку служил в тех же местах, что и я. Правда, немного позднее. Настя в армии не служила, но имела вполне хорошую подготовку в горном туризме. Это тоже послужило одной из причин, по которым отправили именно их.
Давай курнем, времени немного займет. Акулы микрофона и объектива, пошли за мной, на вводный инструктаж.
Мы подошли к проржавевшей стрелке, торчащей из зарослей крапивы незамысловатым фрейдистским символом. Я показал на нее им обоим:
Это местный погранстолб. Здесь они такие. За ним – Район. Докуривай, Лех, и маску на лицо.
Сейчас я проверю, как у вас снаряжение, и пойдем.
Сдобный довольно хорошо их прибарахлил. Дал поношенные, но качественные защитные комбинезоны, грамотно подогнанные дыхательные маски и хорошо настроенные, хотя и подержанные КПК, которые мы проверили еще дома. Из оружия – у Алексея был 9-миллиметровый «Хеклер и Кох Полис» и ПМ. У Насти – израильский УЗИ. Машинки хорошие и надежные, хотя Леша настаивал на знакомом и проверенном АКС-103. Мне пришлось объяснить ему, что снимать камерой и одновременно нести на животе даже пускай и сложенный «Калашников» у него особо хорошо не выйдет. Все остальное было их собственное: добротные рюкзаки, удобная обувка, вместительные фляги для воды. Ну, понятно, что контейнеры они тоже потребовали. Как же это – вернуться из Района без мало-мальски артефактного сувенира…
Право слово, как дети. Нет бы подумать о том, чтобы вообще вернуться. Ну да ладно, чем бы дитя ни тешилось…
У оператора пришлось подтянуть несколько ремней, а в остальном вроде был полный порядок. Ну, все, пора надевать маски, а Алексею включать свою камеру и ловить нас видоискателем.
Дорогие зрители, сейчас камера нашего оператора наблюдает один из исконных и нерушимых ритуалов вольных сталкеров, корни которого находятся еще в…
– Здравствуй, Район. – Не знаю почему, но до сих пор не могу сдержать какую-то дрожь в голосе каждый раз, когда говорю это. – Я вернулся.
– Здравствуй, Район. – Голос Скопы в эти моменты мягок, глубок и ласков, как будто она говорит это самому любимому человеку, хотя, как мне кажется, такого никогда не было. – Я вернулась.
– Здравствуй, Район. – Громадный и страшный Винни-Пух по имени Большой в этот момент становится похожим на русского былинного богатыря, стоящего перед каким-то очередным идолищем, которому он бросает честной вызов. – Я вернулся.
Я давно успел отвыкнуть от того, что услышал после этого, и мне стало немного не по себе.
– Здравствуй, Район. – Настя стояла, крепко сжав кулаки, было видно, как побелели ее костяшки от нервного напряжения, которое все-таки было в этой смелой девочке. – Я пришла в первый раз.
А ее оператор сказал это одними губами, ловя нас камерой. Ну, а Кондуктор, наверное, уже успел поздороваться и поэтому промолчал.
Через несколько минут мы уже шли по первому километру Района, смотрящего на нас глазами выбитых стекол развалин у железнодорожного полустанка, дыркой ствола брошенного бэтээра старой, «девяностой» модели, громадной стаей серых местных ворон, сидевших на ветках искореженных осин и тополей. Встречающего нас запахами озона и дождя, принесенного откуда-то ветром, густым ароматом рыхлой земли, в которой рылся одинокий кабан. Где-то впереди слышался вой небольшой, головы в четыре, стаи туманных волков.
Кондуктор решил дойти с нами до первой отправной точки, небольшого брошенного здания МТС. Я был ему благодарен за это. Меня уже около часа не отпускал непонятный мандраж, и ствол его «Вала» в такой ситуации я не считал лишним. Запас патронов, как известно, сильно рюкзак не оттянет, расплатимся добычей.
Сейчас он шел впереди, что было логично, так как эти места Кондуктор знал как свои пять пальцев. За ним шаг в шаг шли туристы. Мы со Скопой – по бокам, на расстоянии метра в полтора, Большой и его пулемет двигались в арьергарде. Когда Кондуктор уйдет, я пойду впереди, а Скопа – между нашими подопечными.
Пока ничего страшного и неожиданного не встречалось. Несколько раз мы обошли подозрительные места, телевизионщики слушались команд безукоризненно, при необходимости врастали в землю и не шевелились. За что были награждены замечательными кадрами, на которых одинокий и неразумный орфо-пес пал смертью храбрых от столкновения с «добрым утром». Правда, в последний момент Леха не успел вовремя присесть. Пришлось затормозить минуты на три, пока он оттирал объектив камеры и себя от ошметков бедного животного.
Разумные, разговаривающие и прямоходящие «хомо рейдерус» нам еще не попадались. Остальная флора и фауна активно начала пробегать и перемещаться на сороковой минуте нашего пешего похода.
