Владимир Ильин - Повелитель миражей
- Говорили мне, пеленай и тащи на родину, - хмыкнул Авинов, формируя какую-то технику в руках, - А я тут болтаю, совсем расслабился, - осуждающе покачал он головой и метнул зеленый шар в нашу сторону. Вернее, хотел - комок растений свалился через полметра, словно ударившись в невидимую стену.
- Что еще за? - Виктор с интересом ощупал невидимую преграду, двинулся вбок, наткнулся на еще одну, ударил ногой по стене сзади, пустил что-то зеленое вверх - но оно сразу упало на пол, - Забавный прием, но мастеру такие вещи не помешают, - улыбнулся он нам.
Пол в метре от нас разлетелся щепками бетона и паркета, пропуская древесный корень. Растение метнулось в нашу сторону и врезалось в другой барьер, что окружал нас с Таней.
Лицо Авинова покраснело, то ли от гнева, то ли оттого, что в банке, в которую я его заключил, словно особо ядовитого и опасного зверька, стало нечем дышать, а заодно - жарко. Барьер ограничил поступление воздуха и уничтожил теплообмен. Нас с Таней подобное не коснется - барьер вокруг нас куда больше и занимает почти половину комнаты.
- Толик! - рявкнул он в полный голос, не подозревая, что его голос слышит только он сам, кроме меня.
- Он занят.
Стену здания выдирает воздушным тараном. За ней - древняя сцена поединка природы и урагана, и тот самый Толик не выглядел в ней победителем. Да и человеческого от него осталось очень мало - ноги, руки, тело проросло монструозным древом под сотню метров в вышину. Преображенный боец хлестал ветвями-плетями ураган вокруг него, цеплялся корневищами за землю, не давая ветру оторвать его и унести в вышину, словно щепку. Древо настойчиво пыталось достигнуть дома, но каждый шаг давалось ему титаническим трудом.
С остальными все решилось куда проще - отравление синтезированным угарным газом, в достаточной дозе, чтобы отключить сознание, но не повредить человеку, потому как после трупов говорить с тестем станет бесполезно. Проняло почти всех, кроме личного порученца Авинова.
Тем временем бой неизменно подходил к концу, ломались ветви дерева-исполина, рассекалась толстая кора ледяными порывами, удары незримого молота грозились расщепить ствол по всей длине. Как же победить, не убивая? Решение приходит вспышкой озарения, и приличный кусок земли, вместе с деревом над ним, взмывает ввысь. Секунда, другая и противник признает поражение - опадает тысячелетняя кора, ветви, корни, обнажая голое тело порученца в сердцевине. Или быть может, древесная форма не способна существовать без связи с землей? В любом случае, порученец без чувств, но жив, потому ветер подхватывает его и подносит к капсуле с Авиновым.
- Толик вас слушает, вы что-то хотели ему сказать? - припомнив первую попытку что-то сказать, я создал пленку воздуха, что повторила колебания воздуха возле меня-что-стоял-с-Таней , - Ничего не хотели сказать? Я так и подумал.
Тело выплыло обратно.
Пол и стены со стороны улицы разорвало десятком грязно-коричневых корней, мигом выстреливших в нашу сторону и бессильно ударившихся о барьер. Еще одно корневище подхватило 'банку' с Авиновым и хотело было забрать его отсюда, но капсула с покрасневшим тестем словно вросла в воздух, потому как и была материализованной силой воздуха.
- Кто-нибудь! - гаркнул Виктор, пытаясь ударами и техниками разбить барьер, но стало только хуже. Невидимые стены начали сжиматься, заставив Авинова встать по стойке смирно, а чуть позже - присесть на пол, потому как потолок тоже опускался вниз. Приходилось давить его волю, возрождать наверняка давно забытый страх в его душе, чтобы быть воспринятым всерьез и услышанным.
- Не убивай его, - тихо шепнули в ухо, - не надо.
Тот я, что стоял рядом с ней, легонько кивнул.
Банка с Авиновым и охранники поплыли через пространство дома и особняка к оставленным машинам. Автоматически отметил почти полностью разрушенное левое крыло дома и сжавшегося виновника - пространства в невидимой тюрьме хватало, чтобы свернуться калачиком, а стены все еще продолжали уменьшать пространство.
- Могу ли я надеяться на ваше благоразумие и понимание ситуации вашими людьми? - тихо, но вполне отчетливо произнес тот я, что вместе с Таней провожал процессию из бесчувственных тел. Поверхность барьера продублировала слова.
- Даю слово, - одна рука Виктора уже была неестественно вывернута, но он так и не запросил пощады.
Пятеро, по числу автомобилей, очнулись и со стоном схватились за голову. Подозреваю, ощущения от гипервентиляции легких, да еще на фоне отравления, не самые приятные. Барьер с Авиновым мягко приземлился и исчез, позволяя главе клана подняться на ноги.
Авинов отряхнулся, поправил одежду и обошел своих людей, проверяя пульс у каждого тела. После, вместе с группой очнувшихся, тела остальных были размещены в машинах и пристегнуты ремнями. Я не торопился будить всех - мало ли что взбредет ему в голову от такого преимущества.
- Татьяна, у тебя есть четыре часа, чтобы прибыть в аэропорт, - Авинов решил оставить последнее слово за собой, - Иначе я отрекаюсь от тебя, так же как и род, и клан. Клянусь.
Хлопнула дверь седана, взвизгнули шины отъезжающих авто.
- Вот и познакомился с тестем, - я-тот-что-стоял-с-Таней, обнял жену.
- Мне надо будет поехать, - всхлипнула девушка и уткнулась мне в плечо.
- Конечно нет, - я вновь ощутил себя в своем теле, а вместе с этим - громадную слабость.
- Ой, - Таня подхватила мое оседающее на землю тело, - Держись за меня!
Вместе мы доковыляли до целой скамейки в саду и сели, обнявшись. Вернее - скорее я облокотился на жену. Сил не было даже сидеть прямо.
- Я ему все рассказала, все наши идеи, - Таня положила голову на плечо, - Он все знал, представляешь?
- И ничего не делал?
- Он сам создал такую ситуацию, - вздохнула жена, - Я - наживка для всех заговорщиков, для всех недовольных. Папа только и ждал покушения, а сейчас его уже не будет. Ему наша свадьба все планы сломала, вот он и злится.
- Злится - это ты говоришь про то, как он чуть не убил меня и ребенка? - задохнулся я от ярости и болезненно охнул от чувства истощения, - Или то, что он отказался от тебя?
- Вырастет внук - он все простит, вот увидишь, - словно не слыша меня, продолжила невеста.
- Я его к сыну и на километр не подпущу, - фыркнул в ответ, - А ты не будь такой наивной. Нашла мне добренького папу, который вовсе и не злой, а совсем хороший, просто мы сами виноваты - передразнил я жену. - Он нас чуть не убил, ты это понимаешь?
- Но, я же его дочь, - вскинулась Таня, словно вынырнула из теплого потока иллюзий в ледяной холод реальности.
- Потому он официально дал отмашку всем семьям тех, кого ты покалечила? Теперь ты не Авинова -понимаешь, что за этим последует? Все, кто способен мстить - попытаются до тебя дотянуться, - продолжал я рушить сказку в ее воображении, - Заодно мой старый клан теперь тоже ничего не удерживает - ты ведь теперь простая девушка, простолюдинка, без влиятельной родни. Это называется - добрый папа? Да мы можем не дожить до появления сына и прощения от его дедушки.
- И что же делать? - я поймал взгляд полный надежды.
- К счастью, твой очень умный и хозяйственный муж купил покровительство. Причем - очень дешево, всего два миллиарда, - фыркнул я, улыбаясь и получая ответную улыбку, - Не переживай, родная - выдюжим.
- Дом разрушили, - перешла на другую тему Таня, чуть упокоившись.
- В гостевом переночуем, а завтра найму ремонтников, - зевнул я устало.
В гостевом здании обнаружилась обслуга - целой и здоровой. Тут же закрутилась карусель уборки сада от обломков и самого дома. Управляющий взялся решить вопрос восстановления самостоятельно - были бы деньги. Деньги, к счастью, были.
Срок четырёхчасового ультиматума прошел в домашних хлопотах, без лишних нервов, обсуждений и 'томительного ожидания', как про это обычно пишут. Таня этот вопрос даже не поднимала, а я, в свою очередь, не кидал на нее подозрительные взгляды и не пытался за ней следить. Не тот она человек, чтобы переходить некую незримую черту порядочности.
Забавно, но столовая уцелела, потому вечер у нас был, словно в ресторане - три перемены блюд и вино под музыку старой радиолы, что украшала гостевую комнату. Вместе с едой и отдыхом возвращались силы, а вместе с ними появлялись и мысли романтического толка, когда в двери деликатно постучались.
На пороге оказался управляющий, и вид он имел весьма нервный, насколько я могу судить из своего опыта.
- Господин, они вернулись, - фраза вышла весьма смазанной, но оно и понятно - никому не понравится, когда его вместе с подчиненными запирают против их воли.
- Я разберусь, - жестом остановил попытавшуюся встать жену и пошел вслед за управляющим.
Видимо, кое-кто не понял с первого раза.
