Александр Лидин - Звездный легион
Драго медленно приходил в себя, и вместе с сознанием возвращалась боль. Он скосил глаза. Пробитый щиток был залит чем-то белым, похожим на блевотину. И эта белая дрянь как будто проникала внутрь… и жгла, точно огнем.
Все неправильно. Сейчас он закроет глаза, уснет, а потом проснется у себя в хижине, на краю поселка. И выяснится, что все это просто приснилось. И корабль, и то, что его превратили в рака, а потом сделали правителем Тау. Руку он, скорее всего, вывихнул в драке. И Живчик – тот самый первый живчик – никакой не инопланетный робот, а такой же урод, жертва облучения, как и он сам. И никаких других живчиков больше нет и никогда не было.
Драго попытался пошевелить пальцами. Потом еще раз.
Громкий щелчок разогнал последние сомнения.
Ничего ему не приснилось. Драго всхлипнул, но из груди вырвался странный звук, похожий на рычание. И глаза остались сухими, сколько ни моргай. Сволочи… даже выплакаться человеку не дадут!
Он на корабле у Древних богов, чтоб им пусто было. И, само собой, тут полно живчиков, чтоб им пусто было. Драго вытянул щупальце и ощупал шею. Разумеется, треклятый ошейник был на месте. Эх, догадаться бы, как снять эту штуку, он бы им показал! Он бы…
Кушетка, на которой он лежал, была грязной и жесткой. Драго вспомнил свою мягкую постель во дворца на Тау, баню, мягкие пахучие тряпицы, которыми девушки протирают его панцирь… Потолок испускал тусклый белесый свет, от которого болели глаза. Судя по креплениям на металлических стенах, выкрашенных в грязно-зеленый цвет, когда-то здесь было много таких коек, и крепились они в два яруса. Теперь все койки были убраны, кроме одной, в противоположном углу кубрика. И на ней кто-то лежал.
Пленник? Или соглядатай?
Человек лежал совершенно неподвижно. Сдох, бедолага, подумал Драго, разглядывая его. Вот и славно. Значит, с голоду не помрем. А если враги хотят позабавиться, глядя, как он будет рвать клешнями труп? Да на здоровье. Смотрите, смейтесь… Посмотрим, кто будет смеяться последним.
Драго попытался приподняться, но не удержал равновесие и упал. Страшная боль прошила плечо. Корчась на койке, он проклинал свою беспомощность. Размечтался, идиот… Думал, что сможет послать этих Древних куда подальше… Вот и получил. Пока он плясал под их дудку, все было хорошо. А как попытался выпендриться, схлопотал по ушам.
Ладно, рано себя хоронить. Выкрутимся.
На этот раз Драго удалось встать. Опираясь здоровой клешней о стенку, он пошел в сторону койки. Каждый шаг давался с трудом. Ноги налились тяжестью, голова шла кругом. В точности как после драки с бандой Гойко Шепелявого, когда десятилетнему Драго пришлось отбиваться от шести здоровенных лбов с кастетами.
Путь до противоположного угла кубрика казался бесконечным. Наконец Драго остановился возле койки своего сокамерника, привалился к стене и посмотрел на него. Человек лежал на боку, отвернувшись к стене. Точно сдох. Губы черные, не моргает, не шевелится… А вот морду эту он точно где-то видел… Драго прищурился. Ох ты, как тесен мир! Командарм Фран Жижич собственной персоной! Тот самый, которого удалось взять в плен за день до того, как… до того, как случилось все это дерьмо.
А теперь посмотрим, приятель, что с тобой делать. Сразу съесть или поразвлечься напоследок…
Драго наклонился, его щупальце коснулось щеки командарма… и он отскочил так резко, что от боли потемнело в глазах. В ту же секунду Жижич вздрогнул и разлепил веки.
– Убирайся, тварь… – выдохнул он.
– Что ты сказал?
На самом деле Драго прекрасно расслышал слова командарма.
В отличие от него самого, Жижич был прикован к койке за руки и за ноги. Драго осмотрел замки и хмыкнул. Интересно, из какой помойки живчики вытащили это старье? Такими наручниками погнушались бы даже в том участке, куда Драго попадал за воровство: их мог открыть любой уличный мальчишка.
Так что, господин командарм? Как говорится, враг моего врага – мой враг… Сделать для вас, что ли, доброе дело? А вы замолвите словечко господам военным. За бывшего правителя Тау… Может, конечно, и не замолвите. Но попытка – не пытка.
Драго снова наклонился, и кончик щупальца коснулся замка. Щелчок – и правая рука командарма была свободна.
На этот раз выпрямиться Драго не успел, и кулак Жижича врезался ему прямо в глаз. Любой человек остался бы кривым на всю жизнь, и Драго спасло только то, что после превращения глаза у него сидели в глазницах намного глубже, чем прежде. Однако удар был настолько силен, что Драго снова покачнулся и рухнул на пол, вдобавок снова задев больное плечо.
– Убийца! – рычал командарм, размахивая свободной рукой – понятно, что дотянуться до Драго он уже не мог. – Тварь! Чудовище! Дай мне только добраться до тебя, и я придушу тебя голыми руками…
Вот она, благодарность… Драго уже хотел позвать живчиков, но сдержался. Если разобраться, он не имел ничего против самого командарма. Он был просто некоей силой, которая стояла на пути Драго. Но теперь ситуация изменилась.
– Тихо, – шикнул он, осторожно поднимаясь с полу. – Я, между прочим, тебя выпустить собираюсь. Только не дерись.
– Будь ты проклят, палач! Хочешь посмеяться надо мной?
Драго тяжело вздохнул.
– Да больно надо. Если бы я тебя хотел порвать, я бы тебя и так порвал, пока ты не рыпаешься. Ты же вроде мужик умный, должен понимать… Давай сядем, поговорим как люди…
– Мне не о чем с тобой разговаривать, мразь!
– Не мразь, а товарищ по несчастью, так сказать. Я тут тоже не от большого желания.
– Палач!
– От палача слышу!
– Что!?
– Жополиз уэновский!
– Что!?
– Что слышал! Ты всю жизнь этим длинношеем ублюдкам жопу лизал! Сам устроился, а люди, между прочим, в шахте дохли! Ты сам хоть раз в шахте был, а? С молотком, в пыли? Это тебе не в бункере штаны просиживать!
– Ты сам стрелял в этих людей! – не сдавался Жижич.
– Ну и что? Во-первых, не во всех, а в тех, кто мне перечил. А во-вторых, лучше сдохнуть сразу, чем загибаться понемножечку, жрать впроголодь и блевать кровью, да еще и пинки получать… от твоих разлюбезных уэнов! Ты думаешь, ты для них человек, существо разумное? Да хрена с два ты для них разумный! Ты для них такая же скотина, как и все люди!
– Можно подумать ты – человек!
– Человек! Бывший.
– Сказки.
– Слушай, ты, болван упертый!..
Драго наконец-то поднялся на ноги. Его трясло от ярости.
– Если тебе говорят, что я был человеком, значит, был. И в жизни мне светило только одно: вкалывать в шахте, а потом сдохнуть. Поэтому твоих уэнов сраных ненавижу. И всех их прихвостней ненавижу. И тебя тоже. Мне просто повезло, понимаешь? Повезло, как утопленнику. Потому что кое-кто сделал из меня вот это, – он пощелкал клешней по хитиновому боку. – Откуда, думаешь, у меня пушки и прочая хрень? Откуда у меня живчики?..
– Кто?
– Живчики. Ну эти, головастые… Мне это все дали. Не на халяву, как ты понимаешь. А в итоге как дали, так и взяли. Так что теперь мы с тобой, как говорится, в одной связке.
Некоторое время командарм молчал.
– Я не верю тебе, – произнес он.
– Да на здоровье! Твоя проблема! – Драго уже не мог остановиться. Он завелся, он был зол… и ему было очень жаль самого себя. – Куда тебе понять! Ты, небось, не знаешь, что такое голодным спать ложиться! И папаша твой тебе подзатыльников не навешивал только потому, что ты под руку подвернулся! Потому что папаша, будь его воля, всем накостылял бы по самое не балуйся. И Управляющему. И служителям. И уэнам. И не хвастал бы в пивнушке, как надорвался, трудясь во славу уэнов. Папаше просто случай не выпал. И другим случай не выпал. А мне выпал. Так что я все делал правильно. И отстреливал тех, кого надо. А если кто-то сдуру полез под пули, так это их дело. Сами виноваты. Струсили. Пошевелили бы мозгами – в раз бы уразумели, кто прав…
Он тяжело перевел дух и смолк. Слова закончились. Некоторое время в камере было слышно лишь тяжелое дыхание Драго.
– Я тебе не верю, – произнес командарм.
– Да и пошел ты…
– Скажу только одно: если ты освободишь меня и поможешь отсюда выбраться, я не причиню тебе вреда. По крайней мере, пока не пойму окончательно, что ты меня обманул. Кажется, про меня давно забыли… Договорились?
Драго сглотнул. И на хрена ему сдался этот кретин? Надо было сразу свернуть ему шею, и дело с концом. Или просто оставить на койке, пока сам не сдохнет, и пусть живчики с ним разбираются.
– Договорись? – повторил Жижич.
– Ладно, уговорил… – бросил Драго, возвращаясь к койке командарма.
До второго замка́ оказалось не так просто добраться: он находился у самой стены. «Не придавить бы этого солдафона», – подумал Драго, наклоняясь над койкой. Он мог сгибаться только в пояснице, что было весьма неудобно. Чтобы дотянуться до замка, ему пришлось упереться лбом в стенку, а потом сделать несколько мелких шажков в сторону, пока тело не заняло нужное положение.
