Вячеслав Кумин - Цепная реакция
– Только без резких движений, ребятки, – послышалось сзади, когда парочка дошла до швартового узла.
Каин медленно обернулся. Рядом с ними стояли трое в рабочих комбинезонах, и тот, что в центре, держал пистолет. Надо полагать, у остальных тоже имелись подобные игрушки, вот и руки держат под полами курток.
– Что вам надо?
– То, что нам надо, стоит прямо перед нами. Нам нужны вы.
– А кто вы собственно такие? – спросила уже Лара, внутренне подбираясь.
– Можно сказать, твои коллеги.
– Откуда? АГБ? РУВКФ?
– КФБ.
– Оп-с… – удивился Иннокент. – Не думал, что сеть комитета так велика.
– Она немаленькая, избежать нашего внимания трудно, а на вас так и вовсе разнарядка по высшей категории пришла. Так что не дергайтесь, особенно ты, милашка, мы знаем, кто ты и с чем тебя едят. Предупреждаю, чуть что не так – мы сразу стреляем. Пули вас не убьют, но помучиться заставят, а уж мы позаботимся о том, чтобы мучения эти оказались как можно более болезненными и продолжительными. Руки за спину…
Каин от постигшего его вселенского разочарования из-за разрушившихся на финальной стадии планов и апатии даже и не думал сопротивляться, Лара, впрочем, тоже. Они дали себя заковать в наручники и отвести на собственное судно. Комитетчики решили воспользоваться их почтовиком для доставки пойманных беглецов.
67
– Ай-яй-яй, как не хорошо, – смеясь, произнес канцлер СНМ Марк Шульберг.
Каина и Лару сразу после доставки на Акинарес, дав им привести себя в порядок, провели в кабинет канцлера, в котором помимо самого канцлера присутствовал директор КФБ Давид Сукерман.
Шульберг вышел из-за стола и медленно зашел пленникам за спину, заставляя их нервничать еще больше.
– Вы в курсе, как называется преступление, которые вы совершили экс контр-адмирал Иннокент?
– Которое из них? – глухо поинтересовался Каин. – Я с ходу могу назвать три преступления, а то и все пять.
– Да уж, напортачили вы сильно. И ты прав, за любое из совершенных тобой преступлений любого другого ждала бы смерть. Нападение на отделение КФБ чего только стоит! Я уже молчу об освобождении государственного преступника. – Тут канцлер, вновь появившись в поле зрения, указал на Лару. – Но сейчас я имею в виду, пожалуй, самое незначительное из преступлений – дезертирство. Еще никогда из рядов ни одной из армий не бежало столь высокопоставленное лицо! Если бы о таком факте стало известно, это очень плохо могло повлиять на моральную обстановку во всей армии. Чего это ты вообще удумал, Иннокент?
– Вообще-то вы хотели ей ногу отрезать…
– Ах это, – махнул рукой Марк Шульберг. – И из-за этого весь сыр-бор?!
– Представьте себе.
– Что ж, пожалуй, это можно понять, но ведь тебя надо было как-то держать в узде и стимулировать. И ведь работало!
– Спасибо за помилование…
– Да не за что, право слово.
– …Но я все же хотел бы узнать, для чего весь этот фарс? – продолжил Каин.
Он очень устал, ему надоел этот пустой треп. Иннокент уже понял, что с ним ничего не сделают, захотели бы – уже все бы сделали: и осудили, и расстреляли десять раз. Он им нужен. Осталось только узнать, что от него конкретно хотят и что из этого можно выжать для себя, а точнее – для Лары.
Канцлер перестал паясничать и, вернувшись на свое место, сел в кресло, глянув на беглецов уже без тени улыбки.
– Я так понимаю, вы не расстреляли меня сразу, потому что я вам нужен. Но зачем? У вас все есть. После дезертирства и прочих преступлений вряд ли вы мне доверите что-то больше, чем «стриж». Но столько мороки ради одного пилота, которых у вас тысячи, гораздо более преданных? Вряд ли… Что-то большее? Тоже сомнительно. Я вас откровенно ненавижу, вы отвечаете мне взаимностью, так что ни о каком доверии не может быть и речи. Так в чем же дело, мистер канцлер?
– Вы себя недооцениваете, мой дорогой бывший адмирал, – начал Марк Шульберг. – Но ты действительно нам нужен. У тебя колоссальный опыт оборонительных действий, твой изощренный мозг нам еще понадобится. А что касается такой чепухи как ненависть и доверие, так она не стоит того, чтобы о ней лишний раз говорить. Есть методы способные оградить нас от вашей неблагонадежности.
– Опять будете держать меня на коротком поводке, угрожая варварской ампутацией?
– На этот раз нет. Такой метод действительно весьма эффективен и заставляет подопечного работать с утроенной энергией, рождая идеи, сродни гениальным, что вы и показали. Но ваш опыт также показывает, что люди под столь тяжким прессом могут пойти на необдуманные поступки, что может привести к тяжким последствиям. Так рисковать мы не будем. Можете не беспокоиться на счет своей шпионки, ее здоровье вне опасности. Все гораздо проще, в случае проигрыша мы погибнем… все. Так что не зажимайте свои гениальные идеи в своей голове. Впрочем, вам этого не позволят. Вы будете проходить регулярные допросы, а там из вас выкачают все, генерал об этом позаботится.
– Лично позабочусь, – осклабился Давид Сукерман.
– Идеи идеями, но как быть в условиях боевой обстановки, когда решения нужно принимать незамедлительно?
– Кому надо, тот и будет принимать решения по вашим предложениям. Вы теперь своего рода ничего не решающий военный советник, не больше и не меньше. Так что работайте. Сегодня вы получите все необходимые материалы обо всех приготовлениях по обороне Акинареса, а также изменении, то есть увеличении боевого потенциала Конфедерации. Уже завтра мы ждем от вас новых идей.
– А я проверю, все ли ты идеи нам выложил, не заныкал ли чего, и не имеют ли они подводных камней, способных в один момент обратить все против нас, – вновь дал о себе знать глава КФБ. – Так что без глупостей.
– Послушайте… неужели вы не понимаете, что все бессмысленно?! Нам не победить Конфедерацию в принципе! Мы уже проигрываем!
– Намекаешь на то, что нам надо поднять лапки в гору и сдаться?
Каин невольно кивнул.
– Нет. Куда мы теперь денемся? – помрачнел канцлер, который явно много думал на эту больную тему. – Мы участвуем в игре, из которой просто так не выйти, нажав одну клавишу. Тут ты либо победишь и окажешься на вершине горы, либо под горой… в гробу. И потом Оникс наверняка знал, как это сделать, иначе не стал бы ничего затевать.
«Знал бы ты, для чего Оникс начал войну, так бы не думал», – подумал Каин.
– Но мы и не собираемся побеждать конфедератов, это действительно вряд ли возможно в военном плане. Они по определению мощнее. Но если я не знаю, как победить, то я знаю, как не проиграть… Нам нужно только выстоять, отстоять свободу, воссоздать Союз независимых миров… И это реально. Конфедерация разобщена, и если нам удастся достаточно долго выдержать в этом противостоянии, они просто вынуждены будут оставить нас в покое, чтобы не развалиться на части самим.
«Что ж, может, он и прав, – подумал Иннокент. – Оникс искусственно родил политическую химеру, которая не только способна на кратковременную жизнь, но может окрепнуть, да еще в постоянной внутренней и внешней борьбе настолько, чтобы развиться в полноценный организм и прожить достаточно долго. Последнее Ониксу было не нужно, но…»
– Вы свободны.
Охранники с готовностью поставили Каина и Лару на ноги.
– Оставьте ее со мной, – попросил Иннокент, чувствуя, что их вновь собираются разлучить, разведя по разным помещениям.
– Если это послужит залогом плодотворной работы…
– Послужит.
– Тогда пожалуйста.
68
Начинался новый этап противостояния Конфедерации миров с Союзом независимых миров, впрочем, от Союза остались одни ошметки, держалась последняя система, но зато какая – крепость, а не система. Вице-адмирал Сильвестр Ли прекрасно понимал, что война затянется и будет очень жестокой и кровопролитной. Уж как долго он взламывал Касабланку, а сколько сил придется затратить на взлом Акинареса – он даже боялся представить, но точно знал, что больше, несоизмеримо больше.
«Космическая эра еще не знала столь масштабных войн, – подумал он, вспоминая историю конфликтов. – Все предыдущие длились максимум месяц, и хватало максимум трех сражений, и то не такими огромными силами…»
По последним разведданным в системе Акинарес сейчас помимо одного устаревшего, наспех модернизированного собственного флота Акинареса находилось уже четыре новоотстроенных флотилии по двадцать кораблей типа «Оникс». Адмирал не был склонен недооценивать эти небольшие вроде корветов, маневренные, хорошо вооруженные для своих размеров корабли.
Конфедерация, впрочем, тоже подготовилась к войне самым серьезным образом, и к вторжению в систему готовились сорок мощных кораблей, из них четыре супредредноута. В строй встал авианосец с суперсовременными истребителями «электрон» на борту. А уж эти двести самолетов стоили всей десятитысячной авиации мятежников как по боевым характеристикам, так, что уж тут греха таить, и по стоимости.
