Аарон Дембски-Боуден - Дар Императора

А были ли они на самом деле? Мертвецы никогда просто так не отдавали свои секреты, даже тем, кого звали собратьями.

— Нет, — опять согласился я. — Я почти ничего не видел, кроме ударов, оборвавших их жизни.

— Что ж, не буду винить тебя за попытку. Осталось решить еще три вопроса, прежде чем я отпущу тебя.

Я посмотрел на него, продолжая ощупывать лицо, исследуя рельеф хирургической реконструкции.

— К тебе частенько наведывалась инквизитор по имени Анника Ярлсдоттир. Я записал ее визиты во вторичный файл.

Будь она благословленна за участие. Уникальная душа.

— Прими мою благодарность. Что еще?

— Еще тебя пару раз навещал воин Волков, говорил, что проверяет твое состояние, чтобы доложить в орден. Его звали…

— Бранд Хриплая Глотка, полагаю.

— Хорошая дедукция. Действительно он.

— А последнее?

— Что ж, ты на борту «Огня рассвета», Гиперион. Как ты думаешь, кто может быть последним?

— Лорд Йорос хочет поговорить со мной, как только я приду в сознание.

— Какой ты догадливый, — сказал апотекарий. На кратчайший миг я подумал, что он улыбнется. Я ошибся.

— Я ощущаю недосказанность, Надион. Это нехорошо.

— Правда?

— Ты не упомянул Малхадиила.

— Ах да, — ответил Надион. — Малхадиил.

Я отыскал его в резервном ангаре левого борта флагмана. Он был окружен, что, пожалуй, и неудивительно, парящими деталями. Знакомая сцена вызвала у меня легкую улыбку.

Но улыбка умерла, когда он повернулся ко мне. Он носил такую же монашескую мантию, что и я, хотя длинные рукава не могли целиком скрыть железную конечность на месте левой руки. Его лицо походило на лоскутное одеяло из сшитых кусков кожи, из-за чего он стал походить на Сотиса даже больше, чем я мог представить. Но самое большое изменение я увидел, когда он повернулся полностью. Я услышал, как по палубе громыхнули тяжелые стальные ноги, хотя он был без доспехов.

Вращающиеся металлические детали плавно опустились на пол, когда он встретился со мной взглядом.

— Ты выглядишь иначе, — сказал он.

Я непроизвольно коснулся холодного металла, где когда-то находилась половина моего лица. Он охватывал голову от левого виска до самой челюсти и вокруг затылка.

— Как и ты.

Малхадиил подошел ко мне громкой, неуклюжей походкой.

— Надион отнял мои ноги. Как он сказал, мой позвоночник был «искалечен», поэтому он заменил и его также, — собрат сказал это так, словно ему было все равно. Затем Малхадиил улыбнулся. — Пока я не могу бегать. По правде говоря, я и хожу-то с трудом, как видишь. Но я приспособлюсь. Мы Серые Рыцари. Мы превозмогаем.

Он поднял новую руку, которая урчала и гудела слаженным хором бионики.

— Он также дал мне это. Она проще в использовании.

Это… это была обширная аугментация. Теперь даже на беглый взгляд в нем было больше кибернетического, чем человеческого.

— Как ты себя чувствуешь?

Он пожал плечами. Именно такие небольшие мелочи свидетельствовали о нашем истинном возрасте по сравнению с настоящими ветеранами. Со временем они забывали о таких человеческих жестах, как пожатие плечами или кивок.

— Я чувствую себя другим. Еще чувствую, что это все же лучше, чем быть мертвым, поэтому не буду жаловаться. Оно не болит, если ты об этом, — его изувеченное лицо скривилось в улыбке. — Слышал, Волки называют тебя Гиперионом Сломавшим Клинок. Фенрисийское имя для подвигов? Есть в этом имени что-то героическое, не находишь?

Слова сорвались с моих губ прежде, чем я успел их остановить. Думаю, их вызвала улыбка Мала.

— Теперь ты точь-в-точь как Сотис, — сказал я.

Он прикоснулся к лицу человеческой рукой.

— Наверное, да. Если честно, я нечасто смотрелся в зеркало. Ты говорил с лордом Йоросом?

— Еще нет.

— Тогда я пойду с тобой. Дай мне пять минут, чтобы починить турель, — он вернулся обратно к работе, уже поднимая металл. — Хорошо увидеть тебя живым, брат.

Я нерешительно отправил ему импульс ответного чувства. Он принял его, и связь между нами восстановилась. Я вновь услышал его мысли, как прежде — слабое фоновое присутствие, на которое я не обращал внимания, пока не сосредотачивался.

Я ощутил, как из глубокого исцеляющего сна в своей комнате к нашему единению присоединился Энцелад. Его слияние было бессловесным, слабым, но неоспоримым.

Даже уменьшившись в численности, Кастиан воспрянул вновь.

Йорос, лорд-рыцарь и гроссмейстер Восьмого братства, был для нас таким же примером для подражания, как капитан Таремар или лорд Ваурманд для Третьего. Было бы несправедливо утверждать, что он любил официоз, и «Огонь рассвета» напоминал монастырь не меньше, чем военный корабль. Шагая его залами, было невозможно поверить, что тут трудилась многотысячная команда. Такая здесь царила тишина.

В Великом зале могло вместиться несколько сотен воинов, намного больше, чем входило в одно братство. С арочных потолков свисали вытканные знамена и списки подвигов, многие из которых отображали деяния Кастиана за прошедшие поколения. Но сейчас я не испытывал гордости. Не испытывал и благоговения. Деяния предков не впечатляли меня. Я почувствовал схожую сдержанность и в душе Малхадиила, который шел рядом со мной по длинному центральному ковру.

Мне было печально идти возле него, и я не стыжусь признать это. Запинающееся, неуклюжее топанье, казалось, его совершенно не заботило — он находил свои недостатки любопытными и беспечно считал, что вскоре привыкнет к новым ногам и бедрам. Мы выжили только благодаря его кинетическому щиту. Покинуть поле боя калекой казалось самой жалкой наградой из всех возможных.

Он даже не получил смешного имени для подвигов, которые давали фенрисийцы. Не то чтобы меня волновало мое собственное.

Пару раз Малхадиил останавливался и опирался о стену, расслабляя сочленения и бормоча что-то о незначительных изменениях, которые он собирался внести.

— Уровень устойчивости фибросвязок имитирует внутреннюю боковую связку коленного сустава, — произнес он. — Я все могу поправить сам.

— Может, стоит попросить Надиона или технодесантников помочь тебе?

— Только с деталями, до которых я сам не дотягиваюсь, — он отступил от стены и снова проверил колено. — Пошли. Наш лорд ждет.

Это было не совсем так. Лорд Йорос не ждал нас, он совещался со своими паладинами, восседая на богато украшенном командном троне. Все присутствующие, за исключением Малхадиила и меня, носили прочную терминаторскую броню. Даже от стоящих навытяжку рыцарей у мраморных колонн исходил характерный гул активных доспехов.

Для почетной гвардии это казалось несколько напыщенным, но это также была дань древней традиции.

Один из них кивнул, когда мы прошли мимо. Я едва не сбился с шага от такого неформального признания со стороны паладина.

— Так-так-так… — сказал лорд Йорос со своего трона. — Только посмотрите, кто, наконец, проснулся.

Я остановился перед ним. Малхадиил поступил так же, хотя ему пришлось опереться на меня. Он пока не научился вовремя останавливаться. Рецепторы и нервная связь в его новых ногах еще полностью не прижились.

Я собрался преклонить колени, как предписывала традиция, но бионическая рука Малхадиила сжала мое плечо.

+ Не думаю, что смогу, + явно нервничая, отправил он. Я встретился с ним взглядом. В ответ он слабо покачал головой.

+ Тогда постоим, + отправил я в ответ.

Но нам все равно требовалось выказать дань уважения. Я поклонился так глубоко, как только мог, поддерживая Малхадиила, чтобы он сделал то же самое.

Лорд Йорос поднялся с трона и сделал несколько тяжелых шагов вперед, глядя на нас с высоты терминаторской брони.

— Неужто раны выбили традиции из ваших голов, братья мои? — Его орлиные черты лица казались особенно резкими в полумраке, созданном огнями многочисленных свечей. Он протянул нам перстень из черного железа, выкованный как раз под его бронированную костяшку.

Малхадиил откашлялся.

— Я не мог преклонить колени, гроссмейстер.

Лорд посмотрел на нас обоих, не выказывая ни веселья, ни злости. Он сказал единственное слово, пусть и скрытое за маской равнодушия.

— Попробуй.

Я не хотел отпускать Малхадиила. Наконец он с едва заметным кивком убрал руку и опустился дерганными, резкими движениями. Его колени коснулись пола и щелкнули, после чего начали тикать и гудеть. В какой-то момент их заклинило, и боль спазмами отдалась по его новому позвоночнику.

Я преклонил колени рядом с ним. Мы по очереди поцеловали перстень. Я ощутил на губах привкус застарелой крови и еще более древнего металла.

— Встаньте, — спустя мгновение приказал лорд Йорос.

Я так и сделал. На этот раз Малхадиил не принял мою помощь. Он поднялся более плавно, чем опускался, хотя, судя по напряжению в его глазах, ему стоило значительных усилий скрыть боль.