Пауль Локамп - Есть время жить
— В чём моя отмороженность-то? — огрызнулся я.
— В тебе — извини уж за прямоту, но я всё-таки старше — в тебе сейчас словно два человека живут, причём независимо. Один из них — тот самый дизайнер, который разные картинки рисовал, по рассказам Айвара — довольно неплохие. Другой, не задумываясь, может в человека выстрелить, даже из-за малейшего подозрения. — Николай сделал паузу. — Понимаешь, это всё ясно — привычный мир разрушился, и мы ломаемся вместе с ним... Но к чему этот разговор завёл — придерживай в себе зверя, выдавливай из себя, иначе погибнешь. Я такого в жизни насмотрелся — поверь, знаю, о чём говорю. В какой-нибудь пиковый момент одна личность помешает другой — и всё, ты труп. Мало того, что сам погибнешь, ещё и друзей подставишь. Как там у классика — «Боливар не вынесет двоих». Нельзя быть романтиком с душой солдата, это только в книгах бывает.
Роберт. 10 апреля. Утро.
Утром, как вчера и решили, вдвоём с Айваром поехали к старушке, живущей неподалёку военного городка. Если честно, не особенно надеялся, что застанем её живой. Думал, найдём пустой домик, и то в лучшем случае. В худшем — придется ещё и старушку убивать, чего мне не хотелось. Хотя при чём здесь хочется или не хочется, просто стрелять надоело, да и патронов жалко. Николай был в чём-то прав — внутри меня жили два человека, причём оба накопили столько напряжения, что мозги скоро закипят. Это вам не мирное время, стресс стрельбой не снимешь, сейчас такая терапия не пройдёт. К чёрту, надо собирать манатки и ехать к семье, на Украину. По дороге, конечно, придётся повоевать, но по крайней мере буду знать, во имя чего убиваю. Словно в ответ на мои мысли, Айвар покосился на меня и спросил:
— Когда собираться в дорогу начнём?
— По мне — хоть завтра, но ещё Асту надо до Клайпеды довезти, — я хмуро смотрел в окно, отслеживая подозрительные места (не хватало на какую-нибудь засаду нарваться.). — Но смысла особенного не вижу... Не верю, что её родственники выжили. Шансов мало.
— Много, мало — один хер, — резанул Айвар в ответ, — обещали её отвезти, значит, надо ехать. Пусть завтра Альгис машину проверит, и съездим. Не на край света, до побережья две сотни километров.
Я посмотрел на него и ничего не ответил. Может и правильно, лучше не думать, — верю-не-верю, много-мало. Надо, значит надо. За окнами промелькнуло несколько заброшенных хуторов — или бандиты постарались, или морфы. Еще неизвестно, что сейчас лучше — людей встретить или зомби.
Старушка была жива. Правда, опять не заметил, откуда она появилась, словно из воздуха возникла. Обернулся, а она стоит в дверях коровника, как привидение. Встретила не так, как в первый раз, но всё равно настороженно. Глаза испуганные — вот дура, вроде должна понять, что убивать её не собираемся. Рыбу взяла, даже не отнекивалась. Голод — не тётка, не думаю что много еды осталось. Сидит, наверное, на остатках запасов; в магазин не сходишь, а соседей поблизости нет. Да и что эти соседи, кто теперь едой делиться будет? Скорее последнее отнимут.
Пока Айвар осматривался вокруг, я пытался разговорить Виду. На контакт старушка шла тяжело, словно приглядывалась ко мне — то так посмотрит, то эдак.
— Ponia[79] Вида, вы меня что, в зятья прочите? Так я женат, извините.
— Чего это ты так решил? — она поджала узкие бескровные губы.
— Смотрите на меня, словно оцениваете — гожусь, не гожусь.
— Раз смотрю, значит — надо, — отрезала она.
Смотри ты мне — бабка с характером попалась. Ей не на хуторе сидеть, а в фильмах сниматься! Я ещё в прошлый раз вспоминал, кого она мне напоминает своей суровостью, и гляди ты — увидел и вспомнил. Старушку из фильма «Они сражались за Родину». Аккурат такой же типаж, как та, которая Лопахину за отступление выговаривала.
Когда про базу разговор завёл, она вообще, словно устрица, в себе закрылась. Хмуро поглядывала на нас, словно я ей не спокойную старость предлагаю, а работу в турецком борделе. В общем, можно сказать, не договорились, чуть не плюнул с досады, и когда решил, что пора уходить, услышал её вопрос...
— Что? — мне показалось, что ослышался. — Что вы сказали?!
— Я спросила, какое прозвище было у твоего взводного, — Вида смотрела на меня, словно на несмышлёныша. — Неужто не помнишь?
Если бы меня лопатой по голове огрели, я бы, наверное, меньше удивился! Старушка, сложив морщинистые руки на переднике, терпеливо ждала ответа.
— Ромка, — запнувшись, сказал я, — Ромка по прозвищу Чечня. Он по виду вылитый чеченец был. А откуда... то есть, вам-то зачем? — я смотрел на неё, словно на нечистую силу, возникшую из преисподней. Казалось, ещё немного — и запах серы почувствую. Айвар удивленно дёрнул бровью и теперь смотрел на нас обоих непонимающим взглядом, как на идиотов, словно решая — кого пристрелить первым, если взбесимся.
— Правильно, не забыл. Идём, — она повернулась к сеновалу, — человек тебя ждёт. Раненый он, сам выйти не сможет.
В отгороженном закутке сеновала на каком-то матраце лежал незнакомый мне человек в гражданской, явно с чужого плеча, одежде. Грудь и правая рука были обмотаны самодельными бинтами, губы сухие — видно, у парня температура есть, и не маленькая.
— Роберт?
— Да, это я. Руку левую положи на одеяло, — я мотнул в его сторону стволом Сайги, — нечего прятать. Откуда ты меня знаешь? На моего взводного ты никак не похож, даже в таком состоянии.
— От Миндаугаса, был с ними, там, — он указал глазами на городок, — просто я остался жив. Мы обсуждали такой вариант, и Купрявичус рассказал про тебя.
— Про меня? И как ты надеялся меня найти?
— Он мне объяснил, где сейчас базируешься.
— Даже так... Тебя вообще как зовут? Миндаугаса давно знаешь?
— Каролис. Служили вместе, одна миссия «за речкой», одна в LITCON"e.[80]
— Знаешь, чего Купрявичус больше всего не любил?
— Да, — он попытался улыбнуться, — томатный сок...
Роберт. 10 апреля. Полдень.
— Роберт, неужели ты думаешь, что эпидемию запустило какое-нибудь правительство? — Каролис поморщился. — Блин, больно-то как! Не маленький, сам понимаешь — у государства есть множество способов оказывать давление другими методами. Политика, понимаешь. Людей задавить легко; вспомни, как у нас народ прижали, никто пикнуть не смел. Это только на словах хорошо в демократию играть.
— Ты говори про эпидемию, политику потом обсудим.
— Я и говорю. Вирус этот, по всем раскладам, частная контора сделала. Богатая, но не с мировым именем, будущие властители мира, епть... За три дня, перед нашим уходом с базы, Миндаугас, что-то услышал или прошлые наработки связал в одно целое. Последнее время, он работал в одном интересном отделе. Не знаю, с чего там началось и кто в этом участвовал, но ниточку из клубка слегка разматывать начал. Не в мировом масштабе, конечно, уровень не тот — в пределах Литвы. Если коротко, то дело в следующем: эпидемию начали в разных точках земли. Кто именно, выяснить не успел, но у нас им помогали мальчики из политиков и несколько сволочей в погонах. Уже по этому можно сказать, что организаторы эпидемии не очень-то всесильны, раз не заручились поддержкой больших людей, а разную шантрапу на задворках мира собрали, вроде наших горлопанов из Сейма. Им же на простых людей всегда было насрать, их и купили, по дешёвке. Помнишь, в Литве тюрьму ЦРУ нашли?
— Помню, но она-то здесь при чём?
— Да не было никакой тюрьмы. То есть в Литве она была, но в другом месте.
— Была всё таки, — я усмехнулся. — А сколько шума было...
— Конечно, это только наш президент перед журналистами, под дурачка косил, мол: «если она была, то это преступление, а лично он ничего не знает, не ведает». Ты как, представил себе картину? В государстве действует иностранная тюрьма, а его глава ни при делах? Бред собачий. Была, конечно, но в другом месте. В ****й[81], там гораздо удобнее. В нашем Саугумасе[82] тоже не идиоты работают, концы прятать умеют, если надо; неужели, ты думаешь, что паршивую тюрьму бы не спрятали? А тут кто-то узнал про неё, скорее всего, через прикормленных политиков и военных. Думаю, те, кто «литовским транзитом»[83] занимался. Потом эту информацию слили американским журналистам, но указали неправильное место. Они всё правильно рассчитали, суки — вроде и достоверная информация, но не совсем. Шумиха началась, проверки разные, журналисты носом землю рыли, репортажи снимали. Могли даже указанное здание проверить, ничего противозаконного всё равно бы не нашли. Поговорили и забыли, а потом, когда к этому интерес пропал, устроили там небольшую перевалочную базу для распространителей вируса. Точнее, не устроили, а начали ею пользоваться. Настоящих хозяев не найдёшь, фирма с панамской регистрацией. Оттуда они и пошли на Европу. Литва всегда была транзитной зоной, не важно, что это — наркотики, машины или вирус. После всех этих разборок с мнимой тюрьмой в то место никого калачом не заманишь, на смех поднимут. В общем, операция прикрытия прошла прекрасно. Этим людям у нас помогали военные, про это Миндаугас и узнал. Поэтому нас и ловили так усиленно, и зачистили всех наглухо, — Каролис скрипнул зубами, — суки.
