Виктор Тюрин - Странник
'История нашего мира длинна и несколько однообразна. Племена, а потом кланы, во все времена разделяли наше общество. Мы постоянно сражались. Сначала за лучшее 'место под солнцем', затем, за честь клана, позднее за идею. Время шло. Постепенно мы из разделенного, на кланы, общества выросли в единый народ, но даже сейчас у нас есть, разделение на кланы, правда, чисто символическое. Сразу, после объединения, у нас возникли серьезные проблемы. Если раньше в период войн количество населения держалось в определенных пределах, то теперь оно резко возросло, а популяции животных уменьшались с каждым годом. Равновесие было нарушено, перед нами замаячил голод, ведь в отличие от большинства рас, наша биоэнергетика не рассчитана на другой способ питания. В связи с наступающей угрозой голода были вновь разрешены поединки чести, а также исследования в области биологии и генетики. Эти науки у нас всегда существовали полулегально, а на ученых постоянно шли гонения, так как в нашем народе бытовало мнение: что не от природы, то 'нечистое'. Но, как оказалось, решение наших проблем ожидало нас не в лабораториях, а в космосе. Наш корабль-разведчик случайно наткнулся на чужую колонию. Произошло это в год Великого Перелома. Год, со столь символичным названием, стал переломным в нашей новой истории. Все наши проблемы почти разом исчезли, когда мы, наконец, встретили врага, о котором только могли мечтать. 'Не по-онял, – с недоумением протянул я. – Они, что… напали на вас?'.
'Нет. Это мы напали на них. Мы сделали из них наших врагов. Они не успели понять, что произошло, как мы стали их хозяевами и повелителями. Почуяв вкус чужой энергии, мы уже не могли жить по-другому. С этого момента мы не столько исследовали космос, сколько искали чужие миры. Наш девиз, во все времена, был неизменным: 'Покорять и властвовать'. До этого его знали только мы, данайцы, а теперь его познали на своей шкуре покоренные нами народы и расы. Знали, боялись и склоняли головы. А мы шли вперед, от победы к победе! Нас нельзя было остановить, так как теперь мы знали предназначение нашего народа – покорение вселенной! Мы нашли и покорили четыре расы. Только одна из них оказала нам достойное сопротивление, и то в космосе, но мы бойцы и были только рады битвам. Это была наша жизнь, другой мы не хотели. Битвы звездолетов, войны на чужих мирах, стали нашим стандартом жизни. В это время к власти пришел клан Когана. Все наши кланы проповедовали войну, это стиль нашей жизни, но терпи клана Когана всегда были ненормальные, а уж став у власти, они совсем потеряли связь с реальностью'. 'Подожди, а терпи, кто они?'.
'Терпи – это высшая элита клана. Их еще называют 'путем клана'. Мы и раньше были воинственной нацией, но клан Когана пошел дальше всех. Он отменил все принципы, нормы и устои, которыми мы руководствовались, спустив на свободу дьяволов, сидевших на цепи. 'Империя превыше всего!'. С этими словами мы шли в бой, заставляя трепетать наших врагов! Потом, в какой-то момент, мы решили, что нам все подвластно. Мы перестали быть завоевателями, став господами. Лично я считаю, это и было началом нашего конца. Охотничьи угодья, праздная жизнь и охота, охота, охота. Нас боялись, нас ненавидели, перед нами пресмыкались. Два столетия такой жизни расслабили нас, превратив из…. Да что сейчас говорить об этом! Когда пришло время столкнуться с достойным противником, мы оказались не готовы к подобной схватке. Нет, мы не побежали, не струсили, хотя бы потому, что у нас нет такого понятия. Мы просто умирали, проигрывая битву за битвой, отдавая мир за миром. В конце концов, мы оказались наголову разбиты и заперты в своем родном мире. Те, кто остался жив, остатки некогда непобедимых армад, представляли собой дезорганизованную толпу. Единственное, в чем мы сходились, это – умереть в бою. Но враг был там, на орбите, а мы внизу, на земле Даная. Нам указали место, как какому-то домашнему животному, предварительно избив до полусмерти, чтобы помнило руку хозяина. Подобному унижению мы предпочли бы смерть в бою! Но нас и этого лишили! Нам ничего не оставалось, как рвать самим себе глотки, обвиняя один другого в поражении. Поединки и ритуальные убийства стали повседневным явлением. Мы ели самих себя. Темные времена длились около двадцати лет. Мы деградировали в нашем понимании, а в вашем понятии, это прозвучало бы так: шла переоценка ценностей. Объясню. Тяжесть последних лет заставила некоторые кланы пересмотреть взгляды на мир, на общество и на сам жизненный уклад. В прежние времена революционеров просто разорвали бы на куски, теперь на это смотрели сквозь пальцы. Началось время раскола нашего общества. Пока новые идеи просто распространялись, а не насаживались насильно, все было тихо. Но как же в таком деле без фанатизма. Никак. Словесные прения переросли в баталии. И на Данай пришла гражданская война. Страшная война. Новая партия победила. Это было неудивительно. Сражаясь, они верили в будущее Даная. Так, в свое время, мы сражались за Империю.
Прошло около тридцати лет, жизнь постепенно наладилась, вернувшись в мирное русло. Многим из нас, ветеранов Империи, трудно было ломать себя, подстраиваясь под новое общество, а некоторым, вроде меня, это вообще невозможно. Такие, как я, дают клятву верности только раз в жизни, а новым властям это не нравилось. Им хотелось подмять всех под себя. Нашлись среди них такие, которые решились на новый судебный процесс, обвиняя нас в том, что мы жаждем начать новую гражданскую войну. Неизвестно как бы развернулось все дальше, если бы политиканы не натравили на нас молодежь, подросшую за эти пятьдесят лет нашего вынужденного заключения в собственном мире. Они выросли на новых идеях, а значит, смотрели на мир и на нас, ветеранов, другими глазами. Их можно было понять. Мы не принесли им ничего. Ни славы, ни почестей, ни завоеванных миров, а только позор и изоляцию. После того, как нам в лицо было брошено обвинение во всех бедах, обрушившихся на Данай, глупые щенки бросились на нас, как легавые на загнанного зверя. Но получилось все наоборот. Да и что могли противопоставить юнцы закаленным ветеранам, державшим половину галактики за горло! В нашем мире и обществе нет разделения на молодых и старых. Выходишь на поединок или на бой – ты мужчина. Они умирали в одиночку. Умирали группами. Атмосфера постепенно накалялась. Чтобы не допустить дальнейшего раскола, мы решили отступить. Уйти из общества, стать добровольными изгоями. Официально заявив об этом, мы предотвратили массовые беспорядки, а может даже новую гражданскую войну. Следующим нашим шагом было учреждение своего ордена. Он стал закрытой организацией, теперь уже официально поставив нас вне общества. Ты спросишь, почему мы это сделали? Да потому, что по-другому сделать было нельзя. Ведь все мы, ветераны, исходили из самых разных кланов. Объединиться под чьим-то цветом, значит нарушить традиции, а этого мы не могли себе позволить. Ведь ради них и памяти прошлого, мы пошли против собственного народа, желая сохранить нашу историю, такой, какая она есть, для грядущих поколений'.
'Подожди. Есть вопросы. Орден – это что? И другое. Ты упомянул цвета. Объясни'.
'Орденами у нас называются воинские формирования, но в нашем случае, он стал просто формальным объединением. Насчет цветов просто. Каждый клан имел свои родовые цвета. Например, мой клан имел черный и серебряный цвета. Еще вопросы есть?'.
'Есть. Ты хочешь сказать, что участвовал в войне, которая закончилась, около столетия назад? Я правильно тебя понял?'.
'Все правильно. Наше внутреннее строение коренным образом отличается от всех рас, с которыми нам пришлось сталкиваться, в том числе и ваше человечество. У нас совсем другой метаболизм…. Впрочем, об этом мы уже говорили. Если принять на веру постулат: энергия – это фактор вечности, то мы, в определенной мере, соответствуем ему. Скажу тебе проще: по вашему летоисчислению мне сейчас около пятисот лет. И я надеюсь прожить еще лет двести. Так я продолжу? – я ничего не ответил, пытаясь лихорадочно представить, каково жить так долго, а данаец, тем временем, продолжал. – Наш орден расположился на старой военной базе, вдали от городов. Сюда собрались те, кто решил остаться самим собой, а не торговать своей совестью и честью на каждом углу, как сделали многие из нашего поколения. Страшно стать изгоем. Но еще страшнее, решили мы, оказаться предателем традиций и памяти своего народа. Сейчас, когда искусственно стирается память целого народа, мы остаемся ее единственными хранителями. Мы собираем все сохранившиеся документы и свидетельства, которые хотя бы частично, но освещают нашу историю в целом, а не урезанном виде. Мы не строим планов захвата нашего мира, прекрасно понимая, что наше время ушло, зато, вместо этого, пытаемся понять, в чем были наши промахи, приведшие нас к столь сокрушительному поражению. Нас не так много, но мы по-прежнему продолжаем оттачивать наше воинское мастерство. Живем по старым законам и воинскому уставу времен Империи. Прошло около десяти лет пока одно событие полностью не перевернуло жизнь нашего мира. На нашу планету сел звездолет. Мы все, приникли к экранам, чтобы узнать, что принес нам этот визит. Новые унижения или…. То, что мы услышали, поразило даже нас, ветеранов Империи. Наш мир после ста лет изоляции, приглашали присоединиться к новому содружеству, объединившим семь миров. Правда, не в качестве основного члена, а только соискателя. Вместе с этим предложением, нам привезли пакет документов по сотрудничеству в различных направлениях. Наука, техника, культура, исследование космоса. Обо всем этом данайцы могли только мечтать. Помимо всего прочего, было еще одно предложение, которое Высший Совет Даная переправил нам, ветеранам. В нем говорилось, что содружество миров начало формировать особые карательные органы, которые будут заниматься охраной закона и восстановлением правопорядка в освоенной части космоса. И нам, данайцем, предлагалось стать в их ряды. Те, кто додумался до подобного предложения, знали, что делали. Страх, до сих пор, жил в сердцах рас, которые хоть раз столкнулись с данайцами в свое время. Это, конечно, не прежнее могущество, но зато – реальное дело, к тому же, оно не шло против наших традиций и придавало дополнительный смысл нашему существованию. Нам разрешалось искать, допрашивать и карать. Именно КАРАТЬ. Не мстить, не творить возмездие, а карать. Цитирую: 'Палач есть лицо нейтральное, незаинтересованное, являющееся карающей дланью закона'. Так наш орден снова оказался при деле, хотя споров и возражений было предостаточно, так как далеко не всем хотелось видеть нас на своих родных планетах. Со временем все вопросы разрешились, и теперь каждый из нас, кто хотел вступить в подобный отряд, подписывал контракт и отправлялся в тот или иной мир. Я стал Странником, по возвращении домой, после окончания срока своего второго контракта. Вот и вся история. Моя, и моего народа'.
