Дмитрий Силлов - ЗАКОН СНАЙПЕРА
Я сделал несколько шагов — и невольно остановился.
Эти надписи невозможно было не заметить. И уж тем более проигнорировать. Выглядели они намного лучше чем остальные. Наверно потому, что были выцарапаны на черном каменном прямоугольнике, вмурованном в стену и сверкали, словно каждую букву залили расплавленным золотом. Самая верхняя из них гласила:
«ОНИ ШЛИ К МОНОЛИТУ»
И подпись внизу тем же почерком:
ПРИЗРАК
КЛЫК
Дальше под этими надписями было еще много имен, вырезанных в необычном черном камне. Я подошел поближе и присмотрелся. Нет, это не было золото. Буквы светились изнутри, словно были высечены на неведомом доселе сверкающем кристалле, покрытом черным панцирем.
«Зона сама рассудит, кто «отмычка», кто «шакал», а кто легенда Зоны» — вспомнилось снова.
Дальше шли имена Легенд, о которых рассказывают новичкам бывалые сталкеры, сидя у ночных костров:
ШРАМ
МЕЧЕНЫЙ
ГУПИ
ШУХОВ
СЕНАТОР…
Словно подчиняясь неведомому порыву, я обернулся.
В противоположную стену тоннеля был вмурован такой же кристалл, на котором имелась лишь одна надпись:
ОНИ ВЕРНУЛИСЬ
под которой не было ничего — только сплошная черная поверхность.
Дальше находиться в этом месте не было смысла. Тот, кто вмуровывал в стены черные кристаллы, сказал все, что хотел сказать. Дальше было только два пути — идти по дороге Легенд Зоны, чтобы как и они никогда не вернуться назад.
Или же вернуться назад. Не дойдя до Монолита.
Я улыбнулся своим мыслям. Зачем возвращаться? Чтобы потом всю жизнь строить догадки о том, что бы было, если б я все-таки пошел дорогой тех, кто не вернулись? Что я мог своими глазами увидеть то, что видели все Легенды Зоны — и не увидел? Повернул назад у камня, на котором они расписались?
Рука сама потянулась к ножнам, но я вовремя вспомнил, что они пустые. Да и потом — зачем? Конечно, можно было нацарапать и кончиком автоматной пули свое прозвище, ставшее в Зоне именем. Но время было дорого, и я решил, что если вернусь, распишусь сразу на обоих камнях.
Древний КПК Жилы уверенно вел меня по серым лабиринтам тоннелей, одинаковых как пулевые пробоины в батоне черствого серого хлеба, который какой-то никому не известный предприниматель с завидным упорством умудряется выпекать в Зоне. Иногда луч фонаря выхватывал из темноты стрелки, крестики и иные пометки, возможно начертанные невернувшимися Легендами. Понятно, что они-то блуждали по этим коридорам без каких-либо намеков на то, куда собственно надо идти. Интересно потом будет узнать, откуда у Жилы оказались столь ценные сведения? Если, конечно, мы еще встретимся…
Внезапно я остановился и уставился в темноту, пытаясь проанализировать собственные ощущения. Мне показалось, что моего мозга коснулись чьи-то ледяные пальцы. Ощущение было именно таким, ни больше ни меньше. Странное чувство. Знакомое. Как будто это уже было со мной и раньше…
В следующую секунду я невольно застонал от боли. Живые ледышки с силой вторглись в мой мозг и уверенно начали перебирать извилины, пытаясь отыскать ту, что была им необходима. Однако пока что поиски были безрезультатными и настойчивые пальцы все увереннее и злее ковырялись в моей голове, грозя разорвать её изнутри.
Я почувствовал, как из левой ноздри на верхнюю губу брызнула горячая струйка. Машинально я облизал губы — и соленый вкус крови вывел меня из ступора. Отрезок подземелья, в котором я находился сейчас, был прямым как траектория выстрела — и я побежал вперед, на бегу сглатывая собственную кровь, стекающую теперь и по задней стенке глотки. Очень хороший способ прийти в себя если что-то не так — хлебнешь собственной юшки и как-то сразу врубаешься, что если будешь стоять столбом, анализируя ситуацию, то так ею и захлебнешься.
Впереди послышалось невнятное бормотание и коренастая горбатая фигура попыталась уйти в тень от направленного от нее луча налобного фонаря. Понятное дело, что удалось ей это из рук вон плохо — бегать на кривых перебинтованных ногах не очень-то удобно. Сообразив, что уйти не удастся, фигура повернулась и вскинула лапы, словно пыталясь остановить меня.
Удар был страшным. Глаза монстра словно две желтые пули, разрубленные продолговатыми зрачками, понеслись мне навстречу, увлекая в это движение расплывающиеся стены коридора. Но мой палец уже выжал свободный ход спускового крючка и мои пули в свою очередь уже неслись навстречу пси-удару перебинтованной твари.
Потом оружие выпало из моих рук и я упал на колени, с силой сжимая голову руками и пытаясь удержать в границах черепа пульсирующий мозг, грозящий проломить виски изнутри. Это продолжалось целую вечность, пока вдруг как-то сразу не наступило облегчение. То, что разрывало мою голову изнутри, хлынуло через нос — и мне оставалось лишь любоваться со стороны на растекающуюся передо мной кровавую лужу.
Кровотечение прекратилось так же внезапно, как и началось, словно организм, открыв спасательный клапан, пришел к выводу, что, мол, хватит, хозяин спасен, давление в системе нормализовано — и завернул вентили.
Утерев рукавом багровые усы, я подобрал автомат и осторожно поднялся на ноги. Стены тоннеля еще слегка двоились, но это можно было пережить. Пошатываясь, я подошел к скрюченной фигуре, валяющейся у стены.
Что ж, спасибо тому, кто наделил меня даром практически в любой ситуации посылать пули туда, куда хочется. Под выпуклым лбом твари вместо глаз и носа имелись три аккуратных пулевых отверстия. Четвертая прошла по касательной, разорвав тонкую кожу на виске. Сквозь разрыв было видно, как пульсирует в черепе монстра красное от крови мозговое вещество, не иначе как собирающееся регенерировать.
Ну уж нет, сюрпризы на обратном пути мне не нужны.
Ударом каблука ботинка я превратил в кашу то, что осталось от головы твари.
— Хороший удар, — раздалось у меня в наушнике. — Значит так, пиндосина. Сейчас ты очень аккуратно кладешь калаш обратно где взял и так же не спеша достаешь то, что Странник сказал тебе передать Директору. И не вздумай дергаться, я тебе не контролер и твой калаш мне как слону дробина.
Я положил автомат на пол и медленно повернулся.
Что ж, не удивительно, что я не услышал как Циклоп подошел ко мне со спины. На нем был ультрасовременный экзоскелет, подозреваю, что тот самый WEAR 3Z полного цикла, обещанный мне Чеховым в случае, если я вступлю в группировку «Свобода». Двигался в нем Циклоп на удивление мягко, быстро и абсолютно бесшумно, несмотря на внушительный внешний вид защитного костюма. А в руках этого живого танка удобно устроилась штурмовая винтовка FN F2000, дополняя комплект.
Не иначе, Циклоп проследил мой взгляд, так как через динамик шлема раздался его хриплый смех, искаженный мембраной.
— Ты правильно все понимаешь, пиндосина. В «Свободе» не бывает бывших. И «Свободу» не остановить, так что…
— Еще как остановить!
Мне показалось, что голос, который произнес последние слова, заполнил весь тоннель от пола до потолка. Несмотря на то, что произнесены те слова были достаточно тихо. Такой эффект мог быть только в одном случае — если они вообще не были произнесены вслух и прозвучали лишь в моей голове, не потревожив сырого воздуха подземелья.
А потом Циклоп легко взлетел вверх, словно не был запакован в броню весом в несколько центнеров. Проболтавшись некоторое время под потолком, экзоскелет с запакованным в него «свободовцем» рухнул вниз. Изнутри на серебристое покрытие защитного забрала плеснуло темным.
— Это тебе за брата!
Луч моего фонаря выхватил из темноты странную группу. Я невольно протер глаза, полагая, что увиденное ни что иное как последствия телекинетического удара контролера. Однако «последствия» не исчезли. Напротив, самое колоритное из них приветственно помахало мне рукой как старому приятелю, с которым оно давненько не виделось. И широко улыбнулось левой головой.
Над полом тоннеля величественно плыло знакомое кресло. В котором с полным осознанием собственной значимости восседал Монстр. Его левая голова лучилась сдержанным довольством, правая по обыкновению спала, а горб со времени нашей последней встречи немного увеличился в размерах.
Позади Монстра смиренно вышагивали с десяток бюреров и штук пять зомби в тяжелых армейских бронежилетах, вооруженных американскими штурмовыми винтовками. У двоих из них за спиной болтались трубы гранатометов.
— Не ожидал меня здесь встретить? — хмыкнул Монстр. Сейчас он говорил нормально, ртом левой головы. Не иначе как по старой памяти честь оказывал, судя по удивленным взглядам бюреров.
— Не ожидал, — признался я. — Какими судьбами?
