Александр Шакилов - Полигон
И мутант бросился прочь из хибары.
Мы с Миленой с недоумением уставились друг на дружку.
А пару секунд спустя вдалеке послышался все нарастающий рокот вертолетов.
* * *В шлемофоне слишком громко звучит голос пилота, убавить бы звук. Пилот сообщает, что до объекта высадки пять минут лету, объявляется всеобщая готовность…
Тот, кто затеял эту воздушную прогулку над аномальной территорией, не слушает испуганное блеянье летуна. Его бьет нервная дрожь.
«Зачем? – думает он, откинувшись на спинку неудобной сидушки в десантном отделении вертолета. – Зачем рисковать? Никакие деньги не стоят такого риска!»
И сам себе отвечает: «Верно. Никакие – не стоят. А эти… За эти деньги я продал бы родную мать и внуков на колбасу. И в придачу отгрыз бы себе правую руку. За такие деньги… И никому – никому! – нельзя доверять!»
СН-47 «Чинук» пропах не только солдатским потом, но и страхом.
– Расслабьтесь, парни, – лениво цедит босс в микрофон, подведенный к губам. – Почти прилетели. Выгрузим мангалы и нажарим столько стейков, что местным мало не покажется.
Никто не хохочет. Даже неискренне, даже чтобы угодить боссу. Шутка не понравилась ни одному из сорока четырех парней, разместивших упругие задницы на тридцати трех основных сидушках и на одиннадцати дополнительных. «Индеец», личный адъютант, отводит взгляд. Мальчишка! Если б он знал, что игру не остановить, а козырей больше нет не только в рукаве, но и вообще… И никому нельзя доверять. Особенно – «индейцу».
«Чинук» резво теряет высоту. Кто-то шибко нервный вскрикивает, потому что непонятно, то ли они падают, то ли так задумано экипажем. Их группа уже лишилась одного «крокодила». Предположительная причина падения – воздействие прибора, над которым пролетел вертолет. Так прокомментировал падение Ми-24 «индеец», намекая, что в любой момент все они могут тут гробануться, что полеты над Полигоном – одна сплошная лотерея.
И боссу очень не нравятся его намеки.
– Парни, я ведь не просто так лечу с вами, – босс отрывает ягодицы от сидушки. Он показывает всем, что решительно готов выпасть наружу и выступить в бой. У него в руках М-16. – Я хочу посмотреть на вас в деле, а потом лучшего премировать миллионом евро.
Секунду все молчат, переваривая услышанное, а потом эфир засоряют крики радости. Закаленные в боях ветераны радуются, как мальчишки в песочнице. Босс знает, как взбодрить своих парней перед боем, на то он и босс.
Все дружно – кроме «индейца» – отдают ему честь, он снисходительно кивает в ответ.
Командир экипажа орет, что они сели-таки, что всем пора на выход.
В задней части вертолета откидывается створка грузового люка. Парни спешно выбегают из утробы вертушки. Босс не отстает. Это глупо. Для этого и существует пушечное мясо. Но впервые за долгие годы он получает удовольствие от того, что делает. Он чувствует себя молодым.
Два уцелевших Ми-24 спешно избавляются от десанта.
Несущие трехлопастные винты «Чинука» еще вращаются в противоположных направлениях, а ночь, истыканная неприятными зеленоватыми огнями, уже превращается в ад.
В свете прожекторов, выставленных с вертолетов, бегущий плечом к плечу с начальством боец внезапно опрокидывается на спину. Из груди у него торчит оперенная стрела. Первая жертва новой войны.
И ночь разом выплескивает на чужаков из-за Стены ярость, рвущуюся из сотен глоток. А через миг крики и рычание заглушаются грохотом выстрелов. Сверкают вспышки в прорезах пламегасителей. И падают тела, замотанные в гнилое тряпье. Чужие тела, поверженные враги, которых мало не бывает. Но и бравые мужчины в конфедератках, наряженные штатовскими морскими пехотинцами, индейцами-бунтовщиками и непокорными ковбоями Техаса, тоже падают.
Рядом с боссом возникает вдруг парень – из-под земли он вылез, что ли?! – похожий на оборотня, который не до конца превратился в волка. Жутковатый парень не вооружен, но у него в руках-лапах странные предметы, которые сразу же не нравятся боссу. Они подозрительные, они неправильные. И они опасны. Парень прыгает на босса, намереваясь коснуться его своими штуковинами.
Удар прикладом в грудь заставляет косматого юнца выронить непотребное. Тотчас двое бойцов хватают его и ставят на колени перед боссом.
– Где деньги?! – брызжет слюной босс на поросшую мехом морду. – Скажи, где деньги, и будешь жить!
В ответ морда искажается в уродском подобии ухмылки. И все, дальнейший допрос пленного можно считать нецелесообразным. Зачем на оборотня тратить время, если вокруг еще много потенциальных коллаборационистов? Босс вбивает в пасть юнца ствол М-16 – его бойцы тут же отскакивают в стороны, чтобы не заляпало, – и жмет на спуск. Затылок парня выносит вместе с мозгами, которыми при жизни тот все равно не пользовался. Тело падает на дорожку, выложенную из тротуарной плитки. К этому бесполезному куску мяса бросается миленькая длинноволосая девица, подхватывает то, что осталось от черепа, и, подвывая, прижимает к груди.
– Где деньги, красавица?! – вопрошает у девицы босс, наведя на нее штурмовую винтовку.
Рыча, длинноволосая милашка оставляет труп и поднимается.
Наверное, она просто не умеет говорить.
А значит, дальнейший допрос нецелесообразен.
Глава 12
СЕКРЕТ ПОЛИШИНЕЛЯ
– Макс, ну и что нам теперь делать? – стащив с себя маску респиратора, прошептала Милена, и я опустился перед ней и аккуратно, чтобы не потревожить спину, в лучшем случае просто ушибленную, обнял самую прекрасную женщину на свете.
– Ты как, любимая?
– Замечательно, Край. Никогда не было так хорошо. Даже в постели с любовником после того, как ты свалил на работу.
Шутит. Значит, кости целы. Еще не все потеряно. Повоюем еще на радость воронью.
Я снял с себя респиратор. Воздух приятно охладил взопревшую под резиной кожу.
– Да, я такой, любимая. Умею доставить девушке удовольствие.
И я поцеловал жену в губы.
За стенами хибары и цеха раздался страшный вой. Надрывались сразу сотни глоток. Похоже, единым фронтом все местные мутанты-сапиенсы кинулись в атаку на тех несчастных, которые посмели приземлиться на территории Заводома. Загрохотали выстрелы. Тихая украинская ночь превратилась во всеобщий дом скорби для буйно помешанных.
А мне было плевать на это все.
Я обнимал жену и думал, что был на волосок от гибели. Не почуй Резак опасность, не реши он, что бывший сталкер Максимка Краевой может оказаться полезен в качестве телохранителя для Милены… Однако урод-мутант не на шутку заинтересовался моей благоверной. Иначе он разделал бы меня, как любитель холодного «Жигуля» – вяленого леща… А заварушка нам на руку. На все четыре наши верхние конечности плюс столько же лапок снизу. Надо только разобраться, что, как и зачем происходит, а потом извлечь из ситуации максимальную выгоду. И ничего я не расслабился из-за того, что мог погибнуть пару минут назад. Я к таким раскладам привычный, меня видом свежей могилки и венками с ленточками «Дорогому Краю от любящих врагов» не удивишь. Просто захотелось поцеловать жену. Разве это преступление? Или обнимать красивых женщин – уже немодно?
Милена сама от меня отстранилась.
– Макс, давай потом? Я понимаю: романтика, любовь-морковь, все дела… Но надо выбираться отсюда. Нас Патрик ждет.
Вскоре мы уже наблюдали за эпическим сражением пришлых с местными, спрятавшись у раздвижных ворот цеха.
После того как мы обнаружили две уничтоженные группы бойцов – «африканскую» и «американскую», – даже такому закоренелому оптимисту, как я, стало ясно, что у нашей экспедиции с самого начала есть конкуренты и что видеофайл из смартфона, приведший нас на Полигон, – давно уже секрет Полишинеля. Поэтому трудно было удивиться тому, что неподалеку от нашего убежища приземлились сразу три винтокрылые машины с опознавательными знаками клана «Америка» и по ЛВЗ вовсю бегают, как у себя дома, стреляют, в кого хотят, и всячески глумятся над местными жителями отборные бое-вики-«американцы».
Только полный идиот не сообразил бы, что прибыли они сюда на вертушках вовсе не на прогулку и не ради рыбалки, а чтобы загрести для босса общак всех кинутых на бабло кланов. Уверен, главарь «американцев» не собирался делить похищенное согласно банковским вкладам. Но все же что-то тут было не так… На кой посылать парней на колесах и пешком, подвергая их смертельной опасности ежесекундно, если можно было сразу примчать куда надо по воздуху и надрать виновным их мутантские задницы? И вот тут напрашивался вывод: раньше «американцы» не знали, где им проводить миротворческую операцию, но в какой-то момент точные координаты у них появились – как раз в то время, когда у бэтэра нарисовались я и Милена. В такие совпадения Максим Краевой не верил, не верит и не поверит никогда. А значит…
– Вертолеты, любимая. Нам надо добраться до вертолетов.
– Макс, ты хочешь сказать…
