Олег Таругин - Маятник Смерти. «Оборотни» Спецназа

Подумав еще с две сигареты, я вытащил кое-какие специфические инструменты (умение вскрывать замки разных систем входило в курс обязательной подготовки диверсанта) и принялся за работу. В принципе, проще было бы расстрелять замок из пистолета с ПББС — на тот момент у меня уже был подобный в… м-м-м… так сказать, частном пользовании — соседи бы все равно ничего не услышали, но делать этого мне почему-то не хотелось. Вот я и занялся дурной работой…

Часа через полтора, морально уже полностью созрев для стрельбы по этому исчадию мира замков и запоров, я услышал долгожданный щелчок.

С удивлением обнаружив, что уже почти половина второго ночи, я тем не менее не пошел спать, а занялся изучением содержимого побежденного сейфа. На свет электрической лампы появился знакомый девятимиллиметровый «Вальтер» Р38, запасная обойма, две упаковки родных, произведенных, судя по маркировке, еще в начале сороковых, патронов, коробочки с дедовыми наградами, перетянутая резинкой пухлая пачка каких-то старых документов: орденских книжек, истертых по углам сберкнижек, удостоверений и даже серый, сталинского образца, паспорт и… второй комплект ключей к сейфу (ну дедуля, ну шутник!).

А вот то, что я обнаружил затем, было куда более интересным и неожиданным: во-первых, замшевый мешочек-кисет, наполненный десятком высших нацистских военных наград. Там же обнаружилась золотая заколка для галстука в форме орла («Уж не с мундира ли Самого?» — в шутку подумал я) и несколько позолоченных партийных значков национал-социалистической партии, принадлежавших — судя по двузначным серийным номерам — каким-то весьма высоким чинам фашистской партии (честно говоря, в этот момент прошлая мысль уже не показалась мне шуткой — вот только откуда они у моего деда? Или я все-таки слишком многого о нем не знаю?). Во-вторых (ничего себе «во-вторых»!), на свет появилась небольшая металлическая шкатулка-контейнер, закрытая на крохотный встроенный замочек, возиться с которым я, снедаемый любопытством, не стал — просто грубо сломал отверткой и… замер, пораженный… Внутри было золото — три небольших, граммов по двести, фабричных слитка с аккуратно проштампованным нацистским орлом и пробой на каждом из них. И толстенькая пачка новеньких стодолларовых купюр, стянутая совершенно неуместной здесь резинкой, вырезанной из старой велосипедной камеры.

И еще было заткнутое под эту резинку письмо с моим именем, написанное любимой дедом перьевой чернильной ручкой на нескольких листах бумаги.

Едва сдерживаясь, я вытянул сложенные в три сгиба листки и начал читать, попутно отметив, что написано оно действительно знакомым с детства почерком моего деда:

«Здравствуй, внучок (именно так, с жирной загогулиной ударения над буквой «о» — дед всегда меня и называл)_!_

Разтычитаешьэтописьмецо, значит, меняуженет. Тысильноругался, ненайдяключейотсейфа? Новедьоткрылже? Вотиладно. Тывсегдабылсмышленым, внучок, потомуявтебеинесомневался!_

Знаешь, мыстобойнесильноладиливпоследниегоды, однакотымолодец, продедавсе-такинезабывал, даипрофессиюсебевыбралправильную, мужскую. Родинувсегдазащищатьнадо, дажееслионавруках…(окончаниефразыбылостарательнозамарано). Ну, данеотомречь._

Нетакойужяправильный, внучок, какимтыменяпредставляешь, — самубедился, ядумаю! Хотяпрошлоевсеэто, забытоедавно…Война-она, самзнаешь, какаяштука…Немаленький._

Одругомрассказатьхочу. Тайнауменяесть, отвсехтайна-дажеоттех, комуявсюжизньпреданнослужил…_

Объяснятьятебеничегонебуду-самничегонепонимаю-можетбыть, тыпоймешь. Ноописать, чтосомнойпроизошло, — опишукаксумею. Апосколькуянемастакбумагупопустумарать-тыужизвиняйменя, внучок, закосноязычие._

Речьвмоемрассказепойдетотомсамомзнаменитом «Вервольфе»-бункереГитлераподВинницей. Былятамдважды. Впервыйразвмартесорокчетвертого, всоставесекретнойопергруппыНКВДподруководствомполковникаРогатнева-какразпослетого, какнемцевоттудавыбили. Наружные-тосооружениянемцыприотступлениивзорвали, асамбункер-неуспели, вотего-тонамипоручилиобследовать, причемприказизсамойМосквыпришел._

ВыехалимыподВинницу, обследоваливсе-бункеркакбункер, одинподземныйуровень, несколькодесятковжилыхислужебныхпомещений, свойаэродром, летнийбассейннаповерхности, новцелом-ничегонеобычного. Необычноепотомначалось, когдамывнашуСтавкуобовсемдоложили, анамвответотСамогошифрограмма: «Ошибаетесь, мол, продолжайтеобследованиеобъекта, любойценойдоберитесьдонижнихуровней»…Ибольшеникакихобъяснений-уНегосвоиисточникиинформациибыли, кактыпонимаешь. Ачерезпаруднейфрицыконтрнаступлениепредприняли-специальночтобыбункеротбить. Взрывчаткипривезлинемерено-вагонадва-даивзорваливсе. Мыпотом, когданемцеввыбили, вернулись, конечно, датольковнутрьпроникнутьуженевозможнобыло-взрывтакойсилыбыл, чтожелезобетонныекрышикапонировметровнапятьдесятпораскидало, авнихвкаждом-тоннподвадцать! Даибункерсам, судяповсему, водойзалило…_

Только, опятьже, неотомречь-удалосьнамодногонемцаинтересногозадержать, каквыяснилось, командираособойдиверсионнойгруппы, котораякакразликвидациейбункеразанималась(всеихконтрнаступлениетолькодляприкрытияэтойгруппыибылопредпринято). Поначалуонмолчал, конечно, нонавторойденьмыеговсеже «разговорили»-он, понятно, матерыйдиверсантищебыл, ноиунассвоиметодыимелись. Ипоказалон, внучок, именното, чегоотнастоварищСталинждал: что, мол, да, былосемьподземныхуровней, ичтоэтовообщенестолькоСтавкагитлеровскаябыла, сколькосильносекретнаялаборатория. Правда, чемименнооназанималась, оннезнал, сказалтолько, чтослабораториейэтойфюрербольшиенадеждынапобедусвязывал-нетосекретноеоружиетутразрабатывали, нетоивовсечто-тосовсемужнепонятноетворили…_

Ивотчтоятебеещескажу-личноемоенаблюдение: фрицэтотсильноневсебебыл, вродекаквшоке, и, чтоинтересно, неиз-задопросасовсем, неиз-затехметодовдознания, которыекнемунаширебятаприменяли! Аоттого, внучок, чтоненашелонтехсамыхсемиэтажей, чтоемувзорватьприказанобыло! Неожидалон, ужтымнеповерь, бункервтомвидеувидеть, вкакоммыегоувидели! Совсемнеожидал. Воттакиебылидела…_

НемцаэтогомывМосквуотправили-занимсамЛаврентийПалыч, которыйбылтогда, какты, надеюсь, знаешьдажеизсвоейидиотской «перестроечной» истории, наркомомНКВД (вот в этом весь дед — сколько лет прошло, а ведь помнил нашу с ним первую ссору и даже подколол меня напоследок!)_,_лично_прилетел_-_и_что_с_немцем_дальше_стало,_я,_сам_понимаешь,_не_знаю._Работы_все_срочно_свернули,_охрану_поставили_и_даже_восстановили_все_немецкие_минные_поля_вокруг,_а_с_нас_подписки_о_неразглашении_взяли._Меня_отозвали_в_Москву,_и_я_думал: _все,_участие_мое_в_этом_деле_закончилось, — _ан_нет!_Как_оказалось,_осенью_этого_же_года_я_вновь_отправился_под_Винницу,_теперь_войдя_в_состав_новой_исследовательской_группы,_которой_официально_руководил_тогдашний_военный_комендант_Винницы_Исай_Беккер_(реально_все_исследования_конечно_же_проводились_моим_ведомством,_хотя_и_людей_из_твоей,_внучок,_ «организации»_там_тоже_хватало)._