Роман Злотников - Пощады не будет

Жилистый восхищенно цокнул языком:

– Эк вы все хитро повернули, ваша милость… Вам бы королевским дознавателем работать – воры бы сами во всем признавались, да еще и рухлядь несли.

Грон криво усмехнулся. Ну не хочешь по-хорошему, спросим по-другому:

– Что ж, тогда я советую тебе хотя бы точно определиться, кто для тебя опасней, – с металлом в голосе произнес он.

Жилистый напрягся. Шутки кончились. Несколько мгновений он сверлил Грона тяжелым взглядом, а затем обреченно вздохнул и заговорил…

Часть первая

МЯТЕЖ

1

– Таким образом, уважаемые члены королевского совета, мятеж герцога Аржени может быть подавлен максимум к исходу следующего месяца…

Грон молча сидел в дальнем углу на небольшом диванчике, привалившись спиной к стене, и помалкивал. План, изложенный коннетаблем двора, был безупречен. Ну почти… Вот только он не учитывал того, что на самом деле инициатором этого мятежа был отнюдь не герцог Аржени. И даже не король Насии, который непременно должен был вмешаться. А Черный барон. Поэтому весь совершенно безупречный план коннетабля, вполне себе в духе германского генерального штаба «айн колонен марширен… цвай колонен марширен…», должен был посыпаться буквально с первых шагов. Коннетабль, каковым в настоящий момент являлся ярый враг герцогов Аржени герцог Тосколла, был чрезвычайно скрупулезным человеком и, очевидно, талантливым логистиком. Но абсолютно никаким полководцем. Возможно, именно поэтому ныне покойный король Агбера так долго проторчал под Генобом. Однако Грон не собирался возглашать сию истину в этом благородном собрании. По нескольким причинам…

Его освобождение скорее даже не состоялось, а, так сказать, было зафиксировано еще той ночью, когда и произошло нападение. Как выяснилось, той ночью заговорщики кроме всего прочего попытались еще и захватить или убить принцессу. Причем отряд, на который возлагалась эта задача, возглавил незабвенный лорд Эжен, который вот уже на протяжении двух недель носа не казал из мощного, напоминающего настоящий замок столичного поместья герцога Аржени. Как выяснилось, Грон в своих предположениях оказался прав, и версия о нападении на принцессу, которую привез Эжен, в корне отличалась от того, что произошло на самом деле.

По его рассказу выходило, что во всем виноваты сержант королевских латников, не организовавший охрану должным образом, виконт Омисерион, мадемуазель Казирам, но только не он, мужественно и храбро защищавший ее высочество до последнего мига. А уж граф Загулема, на протяжении всего путешествия грязно домогавшийся принцессы, а затем коварно наведший на нее, с негодованием отвергшую его домогания, презренных насинцев, вообще выглядел в свете всего изложенного исчадием ада. Так что обвинения Грона в попытке узурпации власти должны были бы упасть на уже подготовленную почву. Вот только семейка Аржени не учла, что как в свете, так и среди простолюдинов уже давно закрепилась привычка делить все утверждаемое семейством Аржени как минимум на четыре, а то и больше. Тем более слава онотьера Грона, целых два года защищавшего столицу от огромной армии насинцев, а затем дерзко захватившего у ненавистного врага целое графство, еще не успела совсем уж сойти на нет.

Несмотря на то что Аржени буквально горстями разбрасывали деньги распространителям слухов и сочинителям подметных писем, большинство только недоверчиво качало головами. Поэтому когда в дело вступила принцесса, начавшая распространять свою версию нападения на нее людей Черного барона, ее усилия довольно быстро увенчались полным успехом. Услышав интерпретацию произошедшего, исходящую из казарм королевских латников или от фрейлин ее высочества, люди только удовлетворенно кивали и перешептывались друг с другом: «Ну, что я тебе говорил? Мне с самого начала было ясно, что здесь не все чисто!» Так что если официальных обвинений наследнику герцога Аржени пока и не предъявляли, по Агбер-порту шлялось немало дворян как из числа офицеров полков столичного гарнизона во главе с изрядно разозленными королевскими латниками, так и просто любителей подраться, жаждущих вызвать «этого труса и мерзавца» на дуэль…

К счастью, Мельсиль оказалась вполне предусмотрительной и не только заранее усилила свою охрану, но еще и попросила исполняющего обязанности командира королевских латников барона Шамсмели на всякий случай разместить поблизости от ее покоев десяток латников. И лорду Эжену в ту ночь наконец-то достался удар, на который он давно напрашивался. А когда поднятая по тревоге королевская стража добралась до башни, где содержался Грон, то застала его скучающим на стуле в комнате ожидания зала для допросов с собственным ангилотом на коленях. Внутри же зала полностью одетый и сурово насупленный граф Сакриензен допрашивал незадачливого убийцу со сломанными ногами, которого Грон приволок из своей камеры. Не успели стражники окружить спокойно наблюдающего за их маневрами Грона, как двери зала допросов распахнулись, и высунувшийся оттуда граф парой фраз довел до сведения старшего над стражниками, что не имеет к текущему положению и состоянию графа Загулема никаких претензий. Поэтому когда на центральной, храмовой и портовой площадях Агбер-порта глашатаи объявили, что с графа Загулема полностью снимаются все обвинения, Грон уже вполне спокойно разгуливал по дворцу с собственным ангилотом на поясе, старательно игнорируемый стражей. Вернее, если быть точным, к тому моменту уже не разгуливал. Потому что за полчаса до сего объявления он добрался-таки до личных покоев Мельсиль, с которой не виделся уже месяц (Аржени бдительно следили, чтобы не было никаких контактов между обвиняемым в убийстве короля и дочерью убитого, «впавшей в безумие вследствие случившейся трагедии», по старательно распространяемой все теми же платными разносчиками слухов версии, отчего она сразу же была всеми поднята на смех). После чего было поспешно объявлено, что ее высочество отменяет на сегодня все аудиенции…

Первый запал прошел, и Грон лежал на кровати, прислушиваясь к доносящемуся из-за двери ванной комнаты бодрому голосу Мельсиль. Еще несколько минут назад в изнеможении и тяжело дыша, разметавшаяся на простынях после бурного взрыва страстей, сейчас она мелодично напевала балладу Вийона, которую Грон сам же и ввел в обращение.

Грон попытался проанализировать ситуацию. То, что заговорщики решились идти ва-банк, было скорее жестом отчаяния, чем продуманным шагом. Хотя после некоторого размышления стоило признать, что сам план оказался продуман вовсе не плохо. Исполнение подкачало. Вообще, можно было констатировать, что для создания свой группы влияния в Агбере Черный барон выбрал не тех людей. Герцоги Аржени достигли своего потолка. Более высокого положения и большего влияния, чем они имели сейчас, достигнуть им было не дано. Да и это положение во многом сохранялось потому, что герцоги не предпринимали ничего, чтобы изменить достигнутое. Ибо любая их попытка изменить хоть что-то непременно привела бы к ухудшению их положения и уменьшению влияния. Ну вот есть такая порода людей, которым лучше ничего не делать. Только хуже будет… Что, впрочем, прекрасно доказывало все уже произошедшее. Едва нынешний глава дома Аржени начал действовать, как спустя всего лишь несколько недель единственным выходом для дома Аржени стал открытый мятеж с крайне слабыми перспективами на успех. И это при том, что сам Грон пока еще ни в чем особенно не участвовал и собственные ресурсы не задействовал. Да уж, очень неудачный выбор… Впрочем, для человека, мыслящего парадигмами «Незаменимых людей нет» и «Люди – винтики в социальной машине», подобный подход вообще характерен. На этом и будем его ловить… А пока мы имеем следующее: Эжен – мертв, и это поставило Мельсиль и ее партию в смертельную оппозицию к герцогу Аржени. Значит, задача номер один для их партии – это вывести всю семейку Аржени за рамки. А это обещало столь жирный куш, что к партии принцессы (опять же благодаря затеянному герцогом Аржени, пусть и с подачи Черного барона, комплоту), успевшей и оформиться, и зарекомендовать себя как достаточно влиятельная сила, тут же примкнули даже те, кто собирался мирно отсидеться в стороне все время дележки власти. Грону предстояло решить, что и как в этой каше делать ему. Ибо все те планы, что он строил в Загулеме, теперь, после смерти короля, пошли псу под хвост. Операционную базу теперь совершенно точно необходимо перенести в Агбер-порт, барон Экарт оказался занят в других раскладах, да и ситуация изменилась…