Ян и Инь 4. Чужой, среди своих - Ник Вотчер
Выросшие за секунду шипы ударили его сзади, под колени. Он этого явно не ожидал, и, не удержавшись, грохнулся на колени. Прямо навстречу ещё одному шипу, который вошёл ему прямо под подбородок и вышел из затылка.
— Правильный выбор. А ты, — я перевёл взгляд на чиновника, — лучше закрой рот и не открывай, пока тебе не скажут. Все вниз.
— Я… — начал было чиновник, но закончить фразу не успел.
Мне кажется, он даже не понял, как я так быстро оказался рядом с ним и ударил его кулаком в живот. Мне надоело слушать, как он сыпет какими-то беспочвенными угрозами. Да и надо было поторопиться. Судя по звукам, дверь, ведущая в башню, доживала последние секунды.
Схватив пытающегося отдышаться ханьца за ворот его явно дорогого халата, я потащил его вниз по лестнице. Безоружные солдаты следовали за мной. Ни один из них не рискнул подобрать оружие и ударить меня в спину.
— Хм, — я не удержался и издал удивлённое хмыканье.
Дверь выглядела вполне себе целой. Видимо, я недооценил творение неизвестного мастера. Мог бы не торопиться. Её такими темпами ещё ломать и ломать.
Дождавшись очередного удара, я отодвинул засов и резко её распахнул.
— Долго возитесь, — усмехнулся я, глядя на озадаченные лица монголов, прикрывающихся щитами. — Я тут ценного языка взял и пленных. Дайте дорогу! Надо отвести его к Дамдину. Думаю, этому ханьцу есть что рассказать главному тысячнику.
Глава 3
Да уж, давно я не видел такого количества неприязни в свою сторону. Однако, и восхищённых взглядов было не меньше. Новости про то, как я смог проникнуть в башню, да ещё и пленить воинов и важного чиновника, вскоре после окончания захвата крепости, разошлись среди многих отрядов. Некоторые монголы так вообще искали наш отряд, чтобы посмотреть на меня. Кто-то одобрительно кивал, кто-то презрительно сплёвывал, когда понимал, что я не истинный сын Степи.
Главный тысячник мой «подарок» встретил, как и полагается важному человеку. Он равнодушно окинул взглядом чиновника, после чего уставился на меня немигающими глазами. Обычных солдат увели в угол крепости, где для них соорудили временный загон. Там они должны были ждать решение посланника Хана о своей судьбе.
— И кто это? — наконец спросил меня Дамдин.
— Имперский чиновник, — спокойно ответил я. Меня не особо впечатлила его попытка продавить меня своей аурой власти и силы. Да, он явно был не обделён последней, и я с удовольствием бы посмотрел на его духа. Но всё внутри меня протестовало против того, чтобы склониться перед тем, кто явно привык отправлять в бой остальных, вместо того, чтобы показывая пример, сражаться самому.
— И какая нам от него польза? — посланник Хана вопросительно поднял бровь.
— Он занимается тем, что ездит по крепостям. Это значит, что он знает где они находятся, сколько там солдат, припасов и провизии. А ещё он должен знать, какие дороги куда ведут, и откуда может прибыть подкрепление. И где находятся города тоже.
— Даже так? — во взгляде Дамдина появился интерес. — Тунгэ, ты говорил, что у тебя есть кто-то, кто владеет их языком? Зови!
Названный Тунгэном монгол кивнул и быстрым шагом отошёл в сторону, после чего отдал распоряжение одному из воинов, который тут же сорвался с места. Вернулся он через несколько минут, приведя с собой ещё одного монгола.
— Он? — спросил Дамдин, оглядев воина с ног до головы. — Спроси этого ханьца, где находятся другие крепости и сколько там солдат.
Я в это время стоял в стороне и с интересом наблюдал за разворачивающимся действом. Не понимаю, почему нельзя было попросить меня сделать то же самое? Ну да ладно, лезть вперёд я пока не собирался. И так привлёк к себе чуть больше внимания, чем следовало бы. Никто не любит выскочек. А выделяться слишком рано мне бы не хотелось.
Монгол на ломанном языке начал расспрашивать пленника и переводить командирам его ответы. Все слушали с таким вниманием, словно сами что-то понимали.
Я же, с каждой минутой, осознавал, что вмешаться мне всё-так придётся. Не знаю, где Тунгэ нашёл этого знатока нашего языка, но владел он им просто отвратительно. После очередного ответа чиновника, когда Присутствующие здесь тысячники и полутысячники начали радостно переглядываться, мне пришлось вмешаться.
— Прости, старший тысячник Дамдин, но боюсь, что в перевод закрались кое-какие ошибки, — произнёс я, чем сразу же привлёк к себе внимание.
— Какие ещё ошибки? — возмутился монгол, который переводил ханьца, но тут же замолчал и склонил голову, когда понял, что вылез с вопросом вперёд старших.
— Почему ты ещё здесь? — тут же спросил Тунгэ, который не был ни тысячником, ни полутысячником, а выполнял роль кого-то вроде советника посланника Хана. — И кто разрешал тебе говорить? Проваливай отсюда, рус!
Я с трудом сдержал улыбку. Рус. А ведь они все действительно меня считают русом. Им ведь даже в голову не пришло, что я сам могу оказаться ханьцем. Уходить я, конечно же, не стал, решив дождаться того, что скажет Дамдин.
— Тихо! — прервал он возникший ропот. — Что за ошибки?
— Количество крепостей и солдат, которые там находятся. Направление, куда надо двигать. Расстояние до города, ближайшей крепости и вообще между крепостями и городами, — начал перечислять я, но замолчал, когда Дамдин поднял ладонь вверх, жестом указав мне замолчать.
— Ты знаешь ханьский?
— Да, — кивнул я, подтверждая сказанное.
— Откуда?
— Я сам ханец, — мне не оставалось ничего другого, как ответить посланцу хана.
— Ханец? — с удивлением переспросил один из полутысячников, под чьим командованием, в том числе, была сотня, в которую входил мой отряд. — Ты же вроде рус?
— Я ханец, — ещё раз произнёс я.
— Почему сразу не сказал? — продолжил расспрашивать меня полутысячник. — Зачем ждал, пока приведут толмача?
— Никто не спрашивал, — пожал плечами я.
— Тебя стоит казнить за твою наглость. Или глупость. Уже не знаю, чего тут больше.
— Дамдин, этот дайчин был в числе тех, кто первым ворвался в крепость, — неожиданно вступился за меня полутысячник. — Он же проник в башню и в одиночку перебил почти всех, кто там был. При этом умудрился взять в плен этого чиновника и ещё больше десятка обычных
