По ту сторону границы - Виктор Климов
Он почувствовал себя, нет, не Ларой Крофт, а Индианой Джонсом, который открыл таинственный древний объект. Ну а что? Заброшенная военная база тоже очень даже интересное место. Если это, конечно, военный объект. Но сейчас поиск ключа, который мог оказаться в одном из ящиков, и возня с сейфом может занять много времени. Да, лучше на обратном пути.
По коридору он шёл буквально каких-то пять минут, при этом в какой-то момент ему показалось, что он оступился на ступеньке, хотя пол был абсолютно ровный. Именно по причине ровности полового покрытия, представлявшего из себя плотно подогнанные друг к другу гранитные плиты, он и решил, что ему показалось, будто он оступился. Но, тем не менее, ощущение было такое, будто нога не нашла опору там, где она должна была быть.
Дверь ведущую из коридора он открыл легко, так как она хоть и была заперта, но сделано это было изнутри на довольно простой замок. Он с небольшим усилием крутанул ручку, и вышел из коридора.
- А это вообще как? - удивился Вадим, когда вышел из коридора, учитывая, что зашёл он в дверь с левой стороны тоннеля, а вышел из правой.
Он стоял и оглядывался, не понимая, как такое вообще возможно. Нет, ну он же точно вошел в левую верь, а вышел из правой! Да? При этом он, конечно, сделал два поворота (от двери в коридор и из коридора к двери), но он не опускался и не поднимался ни по каким ступеням, которые могли бы вести к проходам под железной дорогой или над ней. Ну, крутой фокус, ничего тут не скажешь.
В отличие от первого отрезка пути, где со стен капало и вообще пахло сыростью, здесь было сухо. Сухо, но прохладно. Однако периодически по тоннелю проносился легкий ветерок, и он отнюдь не был освежающим, скорее, наоборот, это было похоже, будто тебе в лицо направили поток воздуха из фена. Потом ветер затихал, и воздух довольно быстро остывал.
Он так шёл уже почти час, после того как прошёл через ворота, и уже начинал задумываться, не повернуть ли ему назад, он даже стал сомневаться, что помнит всё правильно, и на самом деле идёт не той дорогой и свернуть ему надо было не влево, а вправо, как вдруг в конце тоннеля после очередного поворота забрезжил тусклый свет. Да, аллегория напрашивалась сама собой - свет в конце тоннеля. Хотя, если судить по микроскопическим размерам источника света, до него было ещё очень и очень далеко. Но зато по прямой без всяких поворотов и развилок. Затея проехаться маршрутами детства уже выглядела не такой безнадёжной, как он начинал думать.
С каждой пройденной сотней метров становилось всё светлее и светлее, и Вадим даже выключил фонарь. Железнодорожные пути разделились у стрелки, и вот уже он шагал между двумя параллельно проложенными путями навстречу свету. Своды пещеры также раздвинулись в стороны и в высь. Внизу стены были отшлифованы, а кое-где покрыты слоем бетона, и по ним также были проложены связки кабелей.
Вскоре появились и первые признаки цивилизации: на одном из путей стоял старый тепловоз, по которому ясно было видно, что им не пользовались уже много десятилетий. То есть ржаветь из-за отсутствия излишней влаги ему не приходилось, зато покрыться пылью он успел так, как старый телевизор на даче. Правда, вместо пыли здесь был песок. Впрочем и пыли тоже хватало предостаточно.
Вадим забрался на локомотив и подёргал дверь - она была заперта. Впрочем, ничего интересного он в кабине машиниста не заметил. К тому же выход из тоннеля манил гораздо сильнее, словно звал Вадима, говорил: "Плюнь на этот паровоз! Иди к свету! Там ждёт тебя столько всего удивительного!" Хотя, что такого особенного там могло его ожидать?
Когда выход из тоннеля проглядывался уже как настоящий огромный проход, а не как миниатюрный лаз, между путями появился перрон. Нормальный такой бетонный перрон, и тоже порядком занесённый мелким песком, кое-где из трещин пробивался мелкий сухостой, каким-то чудом зацепившийся за суровый субстрат и решивший здесь начать расти.
Вадим взошёл на перрон по железным решетчатым ступеням и пошёл прямо к выходу. На перроне обнаружилось несколько занесённых песком со стороны выхода из тоннеля песком деревянных ящиков, обитых жестяной лентой. Они были пусты, а доски давно рассохлись. Вот лежит старый разводной ключ, вот пустая консервная банка, а вот обронённая кем-то зажигалка, сейчас таких не делают. До выхода из тоннеля оставалось буквально метров двадцать и...
- Становится всё чудесатее и чудесатее?! - только и смог тихо воспроизвести цитату из детской книги Вадим, выйдя из под свода тоннеля. - Неужели ты, Вадим, провалился в свою кроличью нору?
Он ожидал увидеть горы, какую-нибудь речку, сосны, или какой ни какой смешанный лес, и вообще всё, что более-менее соответствует природе среднего или, на худой конец, южного Урала, но ни как не это. Он буквально замер от увиденного.
Выжженная солнцем степь, и колышущееся море высохшей травы, среди которой возвышались подобно айсбергам скалы, сформированный осадочными породами, а посреди всего этого - убегающая вдаль старая железная дорога, по которой, судя по всему, уже давно не ездил ни один вагон или даже дрезина. За одной из таких скал железная дорога, повернув, и терялась. Было так жарко, что желание поскорее оказаться в тени тут же остро напомнило о себе. Вадим достал из кармана солнцезащитные очки.
С другой стороны, всё это означало, что детские воспоминания его не обманули. Он с родителями действительно ехал на поезде и действительно оказывался в довольно жарком климате. Только вот это была никак не Средняя Азия. Ну, вот ни разу не она. И как объяснить увиденное Вадим пока не знал. Пожалуй, стоит пройтись вот по той дороге, что вела в сторону от перрона. Там ещё был устроен некий навес, который должен был защищать от солнца. Видимо здесь пассажиры пересаживались с поезда на автомобильный транспорт.
А вот собственно и сам городок. Отсюда вполне были различимы панельные пятиэтажки жилых корпусов и казармы. Какие-то ангары, которых Вадим не помнил, и прочие строения.
Железная дорога уходила в сторону от городка и терялась за скалами. Интересно, куда она ведёт. Автомобильная дорога, такая же бетонка, по какой Вадим передвигался после того, как сошёл с поезда, поначалу шла параллельно железнодорожному полотну, а потом поворачивала в сторону городка.
Он прикинул
