Гимн шута – 8 - Антон Сергеевич Федотов
За такое сотрут с лица земли всех. И никто не скажет слово против.
— Что ты делаешь? — негромко спросил Игнат, заметив, что отец достал комм.
— Сообщаю юному Волконскому, что считаю все его обязательства выполненными, — задумчиво ответил Лев Демидович.
Игнат умом понимал, что возражения неуместны. Просто потому, что не с чего. Павел действительно сделал все, что от него зависело. И на вполне высоком уровне. Претензий к нему быть не может.
Впрочем, несмотря на все доводы разума, внутри молодого человека, конечно, вспыхнул протест:
— Волконский лично отдал мою сестру в руки предателя, а мы выплатим ему награду!
Он не настаивал на этом тезисе. Таким образом, прорвалось раздражение и легкий страх за Вику.
— Именно так, — спокойно пообещал воевода, не отрывая сосредоточенного взгляда от экрана. — Более того, я ему еще и сверху приплачу в качестве компенсации… да за что-нибудь. Формулировку подберу позже. Например, за сырники.
Юсупов-младший с подозрением глянул на старшего родича.
— Он поймет, — заверил отец.
Молодой человек кивнул. Чуть резче, чем надо. Ему хотелось вспылить и швырнуть что-нибудь в стену. Однако он прятал жрущую его изнутри нервозность за деловитостью. Все как обычно.
— Зачем? — выдавил из себя наследник.
Отец редко делал что-то просто так. Особенно это касалось разбазаривания казны. Если он принял такое решение, то повод должен быть обязательно. И очень веский.
— Об этом, — хозяин кабинета приподнял уже чуть помятые листы, принесенные порученцем. — Знаем только мы с тобой, Максим и пара проверенных аналитиков, которые работали с информацией «вслепую».
— Значит, трое, — констатировал парень.
Воевода кивнул.
— Уровень возможностей «той стороны» представляешь? — негромко поинтересовался отец.
Игнат скривился. С трудом, на самом деле. Фактически относительно безопасно они могли говорить лишь в этих стенах. И возможности будущего главы и нынешнего старшего безопасника были сильно урезаны. Любые ресурсы клана отныне должны были быть поставлены под сомнения. Угадать, чей именно приказ выполнят те же гвардейцы, если вдруг понадобится силовая поддержка, было достаточно сложно. Примерно, как в случае военного министра, отдающего по цепочке приказ «скурвившемуся» командиру. Так себе идея, в общем.
Размер задницы, в которой они неожиданно оказались, ошарашил Игната. Фактически, теперь некоторое время придется жить, предполагая, что любой может быть потенциальным предателем, а сам ты находишься под постоянным и неусыпным наблюдением. Так себе перспектива, если честно.
— Я понял, отец, — кивнул молодой человек, взяв себя в руки. — Что будем делать?
— Для начала дождемся…
Вз-з-з-з-з!
Поставленный на режим вибрации комм сообщил о входящем вызове.
— Вот и они, — вздохнул мужчина.
Игнат сжал и тут же расслабил пальцы, приводя тело и мозг в порядок.
— Готов, — едва слышно выдохнул он.
— Слушаю, Никита Ефремович, — абсолютно ровным голосом ответил на вызов воевода.
Судя по всему, собеседник принялся нести что-то не слишком похожее на связную речь. Во всяком случае, Льву Демидовичу пришлось прервать его:
— Почему ты думаешь, что у меня есть на это время? — переспросил он, интонацией демонстрируя, что собеседник его мало интересует.
И вновь пауза. Юсупов внимательно вслушивался в ответ.
— У меня сегодня другие планы, Никита Ефремович, — негромко произнес хозяин кабинета. Куда с большим удовольствием я проведу день с семьей.
«Молодой да борзый» явно перешел на повышенные тона. Во всяком случае, именно такое впечатление сложилось у будущего главы, который не смог разобрать ни слова. Но интонацию-то слышал!
— Вот как? — тон отца неожиданно рухнул до нуля градусов. — Подробности!
И вот снова долгий и, кажется, нудный ответ.
— Как вы видите возращение мне дочери? — негромко спросил Лев Демидович, попросту перебив шантажиста.
На том конце провода что-то булькнули.
— Как. Вы. Видите. Процесс. Возращения. Моей. Дочери.
Эту короткую фразу воевода произнес практически по слогам.
Логика в его словах была. Если у собеседника нет образа означенного события, то, либо, он просто мелкая сошка в планах «больших дядь», с которой вести переговоры смысла нет совершенно, либо Викторию уже приговорили и отпускать живой не собирались.
Лев Демидович пока больше склонялся к первому варианту. И вовсе не только потому, что ему хотелось верить именно в него.
«Борзый» тем временем буркнул что-то еще.
— Жду, — коротко бросил Юсупов-старший и дал отбой.
Некоторое время мужчины молчали.
— Думаешь, она жива? — поинтересовался Игнат.
— Думаю, да, — куда увереннее, чем чувствовал на самом деле, ответил отец. — Подставной кортеж не уничтожили, а вполне аккуратно остановили. Практически без жертв… для данной ситуации. Так что пока противник действует в рамках клановых интриг, а не разжигает междоусобицу. Тем более, полагаю, с нами хотят поторговаться. А для этого у второй половины должны быть веские аргументы за спиной. Например, жизнь моей дочери и твоей сестры.
Вновь раздался звук вибрации.
— Слушаю, — коротко выдохнул воевода и, выслушав не столь уж длинное предложение, выразил свое отношение к вопросу всего одним словом. — Принял.
Больше он разговаривать не стал, вновь сбросив вызов.
— Хотят встретиться, — ровно произнес мужчина в ответ на вопросительный взгляд сына.
— Я с тобой, отец, — тут же твердо заявил Игнат.
— Нет, — довольно жестко припечатал воевода. — Не тот случай. Помни, я только что узнал о происшествии. И даже такого идиота, как Никитка заставит задуматься, если я явлюсь с тобой на ЭТИ переговоры?
Будущему Главе такая постановка вопроса не понравилась. Но и возразить аргументов у него не нашлось.
Молодой человек встал и выполнил легкий отточенный поклон.
— Держи меня в курсе, отец.
— Непременно.
Глава 3
Глава 3
Виктория устроилась на заднем диване лимузина. Наверное, впервые ей пришло в голову, что пассажирское сидение баснословно дорогой машины просто создано для того, чтобы развалиться всласть. Однако подтянутые телохранители и застегнутый на все пуговицы в прямом и переносном смысле родич заставили неосознанно подтянуться.
— Ты в безопасности, Виктория, — негромко произнес Николай Александрович, продемонстрировав знакомую с детства легкую улыбку.
«Принцесса» кивнула. Вот
