Эпоха Опустошителя. Том IV - Вел Павлов
Отныне в городе не существовало того, кто не знал бы имени и прозвища юного лорда. Случившееся той ночью передавалось из уст в уста среди жителей твердыни, а еще через несколько дней уже половина Аххеса знала, что произошло той злополучной ночью. Каждый выживший гвардеец твердил, что лишь благодаря вмешательству воспитанника Изувера удалось одержать победу. Но по всей видимости виновник популярности не разделял мнения общества.
Пронзительный звук кулаков и стали, который сменялся треском разрушающихся манекенов по-прежнему разносился над крытым полигоном и даже защитный барьер, который раскинулся над четвертью тренировочной площадки не мог полностью заглушить рокот сокрушительных ударов врожденного деспота.
Однако буквально с пяток секунд спустя раздался тихий цокот каблуков, который заставил Рамаса и Тэйна круто обернуться.
— Приветствуем госпожу Оррул! — поклонились учтиво оба мужчины главе службы безопасности.
— Что скажете? — спокойно осведомилась Алеса.
— Всё сложно, — чуть поморщившись, изрёк тифлинг. — Думаю, вы и сама обо всём в курсе. Вам ведь докладывают.
— Я хочу услышать подробности от вас, — бесстрастно изрекла женщина. — Как он?
— Барьера не покидает уже пятый день, — мягко заговорил бывший серафим, встречаясь с безопасницей взором. — Не есть и не спит. Мы лишь меняем тренировочные манекены.
— Говорит что-нибудь? — чуть тише спросила та, но в ответ оба мужчины только отрицательно качнули головами.
На несколько долгих мгновений возникла гнетущая тишина, но Алеса будто бы ничего не заметила. Взгляд девушки сместился чуть левее, и она с непроницаемым видом заглянула за защитный барьер, но единственное что она смогла увидеть — это лишь залитый потом голый торс и жуткие рваные опалённые шрамы, что распростёрлись по всей спине юноши, и которые остались ему от огненного хлыста Верховной.
Удар за ударом. Выпад за выпадом. Не останавливаясь ни на миг, парень продолжал монотонно разбивать самые крепкие тренировочные марионетки окровавленными кулаками.
— И вот так постоянно, — подал голос падший, чтобы хоть как-то разбавить тишину.
— Он тренируется? — с неким удивлением поинтересовалась Оррул.
— Скорее вымещает злобу и раздражение, — хмыкнул мрачно Рамас. — Экспериментирует с магией. Экспериментирует с эссенцией. Экспериментирует и с тем, и с другим. Мы только присматриваем.
— Как сами? — вдруг осведомилась женщина. — Как остальные?
От подобного вопроса на лицах у Осколков образовалось лёгкое недоумение, но поспешил ответить именно Тэйн:
— Мы в порядке. Спасибо, что спросили. Периодически меняемся с ребятами.
— Что с ним может быть? Вы находитесь с ним дольше, чем мы все вместе взятые. Расскажите. Госпожа Имания волнуется.
Заданный вопрос вновь ввёл в некий ступор тифлинга и бывшего серафима, но переглянувшись между собой, слово вновь взял падший.
— Мы не знаем Ранкара идеально, — начал тот издалека. — Он… сложный разумный. Я бы сказал самый сложный из всех, кого мне довелось видеть.
— Ну да, никто не сомневался, что ты видел слишком много, — колко отозвалась глава службы безопасности с явным подозрением глядя на мужчину. — Кому как не Тэйну из семьи Сияющего Ветра знать о таком. Далеко ты забрёл от дома, Златокрылый.
От услышанного взгляд бывшего серафима внезапно обострился, лицо окаменело, но поджав губы и печально хмыкнув, падший лишь покачал отрицательно головой, при этом не обращая никакого внимания на нахмурившегося Рамаса:
— Я никоим образом не связан с тем мерзким местом, — невозмутимо отчеканил Тэйн. — Я никоим образом не связан с той насквозь прогнившей семьей. У меня нет более крыльев. Нет былой силы. Я падший, госпожа Оррул. Падшим и умру. Поэтому клятвенно вас прошу не называйте меня более подобным прозвищем. Я просто… Тэйн. Просто безродный бродяга. Просто наёмник из отряда «Осколки».
— Меня не волнуют дрязги херувимов, — холодно заметила женщина. — Я лишь отвечаю за безопасность дома Хаззак и безопасность членов основной ветви. Надеюсь, мы поняли друг друга?
— Этот верный слуга будет последним, кто хоть как-то может навредить вашему дому и уж точно я никогда не посмею поднять руку на Ранкара. Он спас мою жизнь, причем не единожды. Я не такой, как они, — грустно пробормотал серафим, глазами указывая куда-то вверх. — Однако вынужден признать, что власть и влияние госпожи Оррул простирается гораздо дальше, чем можно себе представить. Впрочем, я не думаю, что вы пришли обсуждать именно мою персону. Вероятнее всего, у вас иная задача.
— Что с юным лордом? — повторила свой вопрос Алеса.
— Говорю же, Ранкар сложный человек, — усмехнулся печально падший. — Очень сложный.
— Я не фанатка философии…
— Он винит себя, — чуть поморщившись, спокойно обронил Рамас, встречаясь взором с безопасницей.
— За что именно? — тотчас посмурнела женщина. — Если бы он не вмешался, мы бы лишись Знающей, а может и того хуже. Он сражался с Верховным демоном. Он помог отбить вторжение.
— Он винит себя за то, что слаб, — поджав губы, тяжело вздохнул Тэйн. — За то, что не смог сделать больше. За то, что господин Гашэлай защитил его. Каким бы чёрствым и грубым он ни казался. Какой бы колкой и едкой не была его речь. Как бы жестоко он не убивал врагов, но Ранкар совсем не такой, каким мы его видим. Власть, влияние, популярность, деньги, прекрасные женщины, ему всё это не нужно. Он ищет нечто иное. Он желает нечто недоступное для него. Скорее всего, одни небеса могут ведать, что именно творится у него на душе.
— Всё-таки серафимы не могут жить без философии и экивоков, — устало пробормотала Оррул, а после озадачено взглянула на изувеченную спину черноволосого парня. — И тем не менее ему пора прийти в себя.
— За это можете не переживать, — хмыкнул злорадно Рамас, тихо смеясь себе под нос. — Он этого и добивается. Не завидую я тому, кто встанет на пути у новоявленного безупречного дома Хаззак. Боюсь, совсем скоро… — с некой заминкой произнес тифлинг,
