Гримуар темного лорда VI - Тимофей Грехов
— Это иллюзия, — ответил я. Романовы почувствуют ложь, и я не собирался скрывать, что проявил, возможно излишнюю, инициативу. В любом случае, я рассказал правду Кристине и императору. Но в мои планы посвящать в это абсолютно всех Романовых не входило. — Я посчитал, что человек, способный отдать приказ на подрыв АЭС, не имеет права на жизнь. И чтобы скрыть свои следы я использовал иллюзию Белиала.
Некоторое время за столом стояла тишина.
— Ну что ж, это ещё раз подтверждает верность принятого решения, касательно твоего присутствия, — сказал император.
— Владимир, — обратилась к нему Мария Федоровна. — Ты сказал, что Михаил будет наказан. Однако, у меня есть сомнения в том, что за ним есть вина.
— Разве? — удивился император.
— Да. Если воздействие психокинетиков пока нет возможности обнаружить, то разве нельзя допустить, что граф Игнатьев подвергся ему?
Послышались перешёптывания. И разговор, затеянный Марией Федоровной, Кристине очень не понравился. Это ставило её в невыгодный свет. Ведь тогда получалось, что она обвинила брата безосновательно. А второе, на контрасте успешного предотвращения им подрывов АЭС, он ещё и выглядел в лучшем свете, чем она.
— Ооо, тут Вы не правы, дорогая Ба, — произнёс Егор. — Граф Селезнёв, помимо лорда Грэм, схватил Джонатана Коммандера. От него нам стало известно, что Игнатьев продавал секреты американцам больше трех лет. Именно он стоит за тем, что весь мир узнал про объект Менос. Для тех, кто не в курсе, так прозвали схваченного графом Селезнёвым черта. Именно Игнатьев передал списки сотрудников с зелёным допуском, работающих на АЭС. Так что мой любимый старший брат, — эти слова он сказал с ехидной ухмылкой, — лишь «подтирал задницу» за свой прокол. Также Игнатьев стоит за тем, что польский род Измедейских узнал, кто убил сына главы их рода. За это он получил тринадцать миллионов рублей, которые ждали Игнатьева в ячейке Швейцарского банка.
— А этому Коммандеру можно верить? — не отступала Мария Федоровна. — Вдруг его специально подкинули, чтобы оклеветать наследника престола.
— Первого наследника, бабушка, — поправила её Кристина.
— Что, прости? — не сообразила Мария Федоровна.
— Пока не прошло голосование, Михаил всего лишь первый наследник. Такое обращение подчёркивает, что фактического наследника Император ещё не назвал. И когда ты говоришь про Михаила, как про наследника престола, это звучит будто этот вопрос уже решен в его пользу, — глядя на Марию Федоровну, принцесса ухмыльнулась. — Неужели за пятьдесят лет этикет настолько сильно изменился… Или быть может ты ввиду возраста о таком забыла?
— Нахалка!
— Бабушка, не будем переходить на личности. Ты хотела выгородить внука, но у тебя не получилось. Игнатьеву уже предъявлено обвинение в предательстве и шпионаже. В связи с этим я хочу напомнить, что Игнатьева и всю свиту моего старшего брата не проверяли менталисты на протяжении нескольких лет. Взорвана Балтийская АЭС. Тысячи людей остались без крова над головой. Соседи требуют допустить их к работе с чёртом. И всё это по вине Михаила!
— ДОЧЬ! — громко произнёс император. — Хватит. Сегодня не день выборов.
— Прошу прощения, Ваше Величество.
— Вот-вот, совсем распустилась… — ворчливым тоном начала говорить Мария Федоровна.
— БАХ! — ударил по столу император.
— Дорогая мама. Ещё хоть слово и ты лишишься права голоса.
— На каком основании? — воскликнула она.
— По старости лет.
И снова в помещении наступила тишина.
* * *Нью-Йорк.
За ночь мне удалось поспать всего несколько часов. На станции метро, расположенной на 42-ой улице, я встретился с Шасани. Её шерсть была вся в подпалинах, но при этом в эмоциональном плане от неё исходило счастье и удовольствие.
Районы Манхэттан, Бронкс и северный Квинс всего за одну ночь были захвачены. Конечно, там было ещё много выживших, и даже были очаги сопротивления, но это ненадолго.
Власти США оказались абсолютно не готовы, и национальные войска только к завтрашнему дню доберутся до города. Сопротивление существам оказывают небольшие частные отряды, полиция и пожарные части. Но было очевидно, что это все тщетно.
— Среди твоих сородичей есть потери? — спросил я.
— Нееет, — ответила Шасани. — Едыыы мноого, мыы быссстро воссстаналиииваемссся. Высссокиие здаааниия, превоссссходно скрывааают виверн! Вашшши железззные птицццы не могуут весссти приццееельный огооонь и…
Я слушал внимательно доклад. Так я узнал, что много существ сегодня достигло максимальной силы. Как-никак в Нью-Йорке проживало свыше восьми миллионов людей. И это не включая туристов, нелегальных мигрантов и военных, которых небольшими отрядами перебрасывали как можно ближе к городу.
— А это что? — проходя по туннелю метро я увидел провал, в котором находились овальные черные камни. От них шло магическое возмущение, и я уже сам догадался на что смотрю.
— Мнооого пищщщи. Это нашшши детиии. Нашшша колониииия будееет рассссти. — Шасани остановилась и посмотрела на меня сотнями своих чёрных глаз. — Челооовек, сдержжжи обещщщание. Перессели нассс на материиик.
— Вы выполняете свою часть договора, а я свою, — ответил я.
— Хорошшшо! — прошипела она.
Я вернулся в Империю и лично доложил императору о происходящем в США. В кабинете был включен телевизор и по всем новостям крутили репортажи о том, что сейчас там творится. На месте Белого дома зияла воронка не меньше чем в километр глубиной. Разрушенные здания и дороги, груды искорёженного метала и бетонных конструкций. В небе летали вертолёты с прожекторами. Внизу трудились спасательные бригады.
Почти сразу трансляция из Вашингтона переключилась на Нью-Йорк. Репортаж вел мужчина, находясь на крыше высотного здания. Оператор направил объектив камеры вниз, где по стенам в их сторону взбирались
