Длань - Алексей Юрьевич Ханыкин
— Пока не стало поздно, — повторяла она вслух раз за разом, прижавшись к стволу могущего древа, погружаясь в тяжёлый сон.
Ей снилось, как она идёт по бескрайнему полю, усеянному несозревшим белопушником, сейчас напоминавшем маленькие копии солнца, что плывёт по небу. Уже скоро они станут белыми шариками, которые от любого дуновения рассыпятся, обратятся в прах, полетят прочь, неся надежду на новую жизнь. Танзи шла, любуясь жёлтыми цветками, как вдруг её окликнули. Когда она обернулась, поняла, что оказалась не среди прекрасного луга, а в залитой кровью низине. Небо стало кроваво-красным, собирался дождь. Вдалеке стояли люди, и все они, широко улыбаясь, звали девочку к себе. Она невольно сделала шаг им навстречу. Затем ещё один. И увидела себя со стороны. Тело двигалось само по себе, делая шаг за шагом всё быстрее и быстрее, а на лице от уха до уха растянулась жуткая улыбка. Она закричала.
Сама не поняв, как проснулась, она сорвалась со своего места у корней и понеслась вдаль. Не разбирая дороги, пытаясь убрать распущенные сальные волосы с лица, она не заметила небольшого дерева и больно о него ударилась. Кошмар исчез, на его место вновь возвращалась усталость. Желудок крутил, ожидая восстановить силы через пищу. Девочка вздохнула. Встав, она побрела, стараясь найти что-нибудь съестное. Как долго она брела, Танзи понять не могла. Голод и усталость не давали мыслить, лишь двигали её вперёд, пока она не услышала среди шума леса звук воды. Где-то впереди был ручей, и она поспешила к нему. Когда Танзи слушала шум воды, у неё пересохло в горле, и во время бега она дышала с хрипом умирающего старика.
Ручей был шире, чем девочка себе представляла. Осмотревшись, она подошла к нему и зачерпнула руками воду. Понюхав её, Танзи успокоила себя, что вода не пахнет и, убрав спутавшиеся волосы за уши, жадно принялась пить. Лишь изредка останавливаясь, чтобы сделать вдох, она безустанно заполняла желудок холодной прохладой, пока к горлу не подступила тошнота. Тогда она удовлетворённо вздохнула, умылась, вымыла руки и отошла, облокотившись об упавшее дерево. Теперь Танзи могла обдумать всё и решить, что делать дальше. Но перед этим она решила тихо поплакать, выдавив со слезами все эмоции, которые она так давно в себе держала. Она плакала так долго, что глаза успели высохнуть от слёз.
И в этот момент Танзи услышала тяжёлые шаги. Неподалёку от неё, завывая, брёл огромный медведь. Девочка в панике закричала.
Монстр повернулся и посмотрел ей в глаза. Тело окутал невыносимый ужас. Она попыталась встать, но тело ей не поддалось. Она вспомнила сон, как не могла управлять собственным телом, так старалась убежать, но не могла. Медведь уже шёл к ней. Собрав все силы, она схватила горсть земли и кинула в морду зверю. Тот огрызнулся. Закричав, она побежала к ручью, стараясь пересечь его, но упала в воду. Зверь нёсся к ней. Танзи схватила камешек и бросила в зверя, шагнула назад, нашла камень побольше и вновь швырнула. Получив в разинутую пасть, медведь не мгновение попятился, и девочка вновь ринулась прочь. Ноги вновь ослабли, и Танзи уже не могла бежать. Она не чувствовала усталости — лишь ужас и страх смерти. Упав навзничь, она пятилась и искала, что ещё можно швырнуть в зверя: камушки, ветки, листва и земля — всё шло в ход, ни ничего не останавливало медведя. В последний момент он встал на задние лапы и зарычал. Девочка зажмурилась и закричала:
— Н-Е-Е-Е-Т!
Когда Танзи вновь открыла глаза, она увидела не огромного медведя, а мужчину. На его висках выступила седина, а лицо украшали густые усы, стекающие от уголков рта в местами поседевшую бороду. Увидев, что Танзи пришла в сознание, он улыбнулся и остановился:
— Как ты себя чувствуешь?
— Где я?
— Дай подумать, — он посмотрел вверх, на кроны деревьев, затем по сторонам, кивнул и продолжил: — Думаю, ты в лесу. Ты в порядке? Что с тобой случилось?
— Я не помню. Мы с мамой и папой ехали сюда… зачем-то. И потом помню, как я бежала… Ах! — Танзи вскрикнула и закрыла руками лицо, — Я бежала от медведя!
— Тише, тише. Тебе не стоит вспоминать. Как тебя зовут?
— Танзи, меня зовут Танзи…
— Тебе нужно немного отдохнуть, Танзи. Я отведу тебя в наше поселение, а потом, как окрепнешь, подумаем, что делать, хорошо?
Девочка неуверенно кивнула и прижалась к мужчине.
— Меня, кстати, Пётр звать. Пётр Лесник.
— Лесник… Это фамилия? Кого-то в вашей семье звали Лесник?
— Конечно, нет, — засмеялся мужчина, — это, разумеется, известно, что фамилию даруют семье по заслугам человека, но я Лесник, потому что лесник. Таким толком в деревне мы все друг друга зовём. Ты поймёшь. Мы почти пришли.
Девочка посмотрела вперёд. Вдалеке, у края леса, виднелись первые домики — деревянные, некрепкие и попорченные временем, но по-прежнему уверенно сдерживающие ветра и дожди. За ними можно было разглядеть людей, в основном стариков, но и смех детей тоже разносился по округе. Пока девочка рассматривала окрестности, Пётр донёс её до поселения и поставил на ноги. Она неуверенно сделала шаг. Люди, работая тут и там, остановились и не мгновение посмотрели на гостью, но после вновь продолжили заниматься делами, и лишь четверо детей подбежали к ней, с интересом посмотрели, словно увидели что-то необычное, но почти тут же убежали.
— У нас тут все друг друга знают, чужаков почти не бывает, только торговец. — Пётр ненадолго замолчал. — Там мой дом. Дверь не закрыта. Ложись на кровать и поспи, я приду к заходу.
Танзи послушалась. Голова кружилась, и она не могла вспомнить, что произошло. Она понимала, что забыла что-то важное, но ничего не могла с этим сделать. Медленно волочась к указанному дому, она прислушивалась к голосам:
— Ребята, — зашептал один из мальчишек за углом ближайшего к ней дома, — а где Лесник её нашёл?
— А может
