S-T-I-K-S. Шпилька - Ирэн Рудкевич
Тот, опустив руку к бедру, помахал ею вперёд-назад, и через секунду рядом с Анной сидел ещё и Жив.
— Сейчас перебежками. Я первый, все ждут команды. Как поманю, бежит Анна. Жив, ты за себя сам знаешь. Пошёл.
Это вряд ли было командой, скорее, уведомлением для неё. Танк сорвался с места и, не разгибаясь и не опуская автомат, помчался через дорогу, превратившуюся прошлой ночью в кладбище машин. Присел за седаном, припаркованным на противоположной стороне, поводил стволом из стороны в сторону. И снова повторил недавние жесты.
Теперь Анна сразу поняла, что от неё требуется, побежала, старясь держаться так, чтоб голова не торчала над крышами автомобилей, приземлилась рядом с Танком. Тот, не оборачиваясь, молча показал ей большой палец.
Жив подзадержался, а когда, наконец, добрался до нового укрытия, прошептал:
— Бегуны. Трое. И топтун.
Танк кивнул и, обернувшись к Анне, приложил палец к губам.
— Как мышка.
Приподнялся над крышей седана, повертел головой. И снова побежал. Укрывшись за сине-белым домиком, назначения которого Анна не знала, вновь поманил её.
Так они миновали три таких же кирпичных пятиэтажных дома, как тот, где жила Анна, и вышли на параллельную улицу. Здесь уже стояли дома поновее и имелся даже свой торговый центр местечкового значения.
— Эх, мороженого бы, — мечтательно протянул Жив, глядя на приткнувшийся между этим центром и автобусной остановкой ларёк с приметной надписью. — Сто лет его уже не жрал.
— И ещё не пожрёшь, — отрезал Танк напряжённым голосом. — Что-то долго они, тебе не кажется?
— Да уж, — согласился Жив. — Должны были бы уже наткнуться на топтуна.
Анна по-прежнему ничего не понимала. К списку новых для неё названий добавились бегун и топтун, но что подразумевали под ними её спутники, для девушки оставалось загадкой.
Словно в ответ, с улицы, которую они недавно покинули, послышался топот, словно невесть откуда взявшаяся лошадь понеслась по асфальту, звонко цокая копытами, удар, скрежет разрываемого железа и крик — обычный, человеческий.
Анна, забыв и о себе, и обо всех кошмарных странностях сегодняшнего дня, чуть не ринулась в обратную сторону.
— Сидеть! — тяжёлая ладонь Танка легла на плечо, придавила Анну обратно к земле. — Жить надоело?
— Но там же люди, — чувствуя себя невероятно слабой и беспомощной, пролепетала Анна.
— Муры это, а не люди, — с непонятным азартом пояснил Жив. — Бандиты, отбросы общества, насильники, убийцы. Поделом им, сейчас топтун их на тряпки порвёт.
— Да даже если б не муры, нашим составом я костьми лягу, но на топтуна не пойду, — мрачно добавил Танк. — Что замерли? Двигаем ляжками, на шум, того и гляди, рубер пожалует. А то и элита какая-нибудь свежеиспечённая.
— С соседних кластеров — может быть. Но чтоб местная, — усомнился Жив.
— Это Москва. Жрачки дохрена, так что я не удивлюсь, если тут удачливому пустышу и суток хватит, чтоб в элиту вымахать. Всё, идём!
Так же, перебежками, без приключений пробрались ещё через два двора, обошли сзади хорошо знакомый Анне магазин, пересекли улицу, плавно заворачивающую в сторону Можайки, и оказались совсем рядом с МКАДом — на фоне тёмного неба даже можно было разглядеть бетонную конструкцию ещё одной эстакады.
— Почти пришли, — радостно прошептал Анне Жив.
— Не говори «гоп», — тут же осадил его Танк.
Сам он, засев между отвратительно зелёным мусорным контейнером и серой стенкой низкого строения, отдалённо напоминающего газовую котельную, и, похоже, сильно сомневался в том, стоит ли пересекать дорогу именно в этом месте.
— Не нравится мне что-то, — наконец, проронил он. — Слишком тихо.
— Так ведь и должно быть тихо, Жнец же не дурак.
— Боюсь, нет там уже Жнеца, — нехорошим тоном проговорил Танк. — Ладно, тут посиди. Я сгоняю, проверю обстановку.
— Кто такой Жнец? — немного осмелев после ухода Танка, поинтересовалась Анна.
Жив удивлённо отпрянул, а потом рассмеялся.
— Совсем забыл, что ты свежая ещё. Жнец, он… ну, скоро сама увидишь, его в двух словах не описать.
— А что значит «свежая»?
Паренёк немного помолчал.
— Это тоже вот так запросто не объяснить.
— Ну пожалуйста, — включила всё своё обаяние Анна.
— Ладно, — махнул рукой Жив. — Только все уточнения — потом. Хорошо?
Анна старательно закивала.
— Свежими мы зовём тех, кто попал в кисляк при перезагрузке кластера и умудрился не стать мертвяком. Ну то есть у тебя обнаружился иммунитет к той дряни, которая в тумане была.
— А все остальные умерли?
— Не совсем, — уклончиво ответил Жив. — Они заразились. Ну, типа вирусом или грибком. И стали зомби. Мутантами. Да ты видела одного такого, я его днём снял, когда ты на дорогу вышла.
Анна ахнула.
— Да какой он зомби? Обычный человек.
— Только с виду, — покачал головой Жив. — Просто он пока медляк. Пустыш. В смысле, тупой совсем. Муры ночью пальбу ближе к центру устроили, а у мертвяков слух хороший, они все туда и сбежались. Иначе у тебя под окнами такое бы творилось, что мы с Танком и не сунулись бы. А этот пустыш, видимо, всё веселье пропустил, вот и слонялся по дороге. У них поначалу силёнок совсем мало, а жратвы, кроме тебя, не нашлось.
Анна схватилась за голову.
— Но тогда они не зомби и не мертвяки, а заражённые. Может, лекарство какое есть…
— Есть, — кивнул Жив. — Только им оно уже не поможет. А таким, как мы — самое то. Ты, кстати, как себя чувствуешь?
— Голова болит, — обмякнув, пожаловалась Анна. — Тошнит. И пить хочется. У меня дома только газировка была, три бутылки выпила, одну с собой взяла. А ощущение такое, что уже неделю ни капли жидкости в рот не брала. Это с похмелья, наверное, корпоратив вчера был…
— Ясно. На вот, глотни. Только немного, — Жив вытащил из кармана штанов крохотную фляжку, протянул Анне.
— Что это?
— То самое лекарство.
Анна открутила пробку, принюхалась и едва успела зажать нос.
— Дрянь какая!
— Нам эту дрянь теперь всю жизнь употреблять, — нравоучительно заметил Жив. — Это Танка живчик, он любит покрепче.
— А кто-то любит поговорить вместо того, чтоб по сторонам смотреть.
Жив втянул голову в плечи, Анна ойкнула.
— Что,
