Путь Гекаты - Александр Дмитриевич Прозоров
– Это виклуши… – Он сорвал один, разломил, откусил от своей половинки, другую протянул Гекате. – Попробуй!
Плод оказался очень мясистым, брызжущим соком, сладким, крупянистым.
– Вкусно! – выдохнула новорожденная.
– Вот и хорошо! – кивнул Ярис. – Ты будешь ими питаться.
– А остальные? – ощутила некую недосказанность Геката.
– Гнездовье бога в самом низу, – указал пальцами себе на ступни нуар. – Его слуги тоже там, и стража, и гости – в общем, все. Сюда никто не ходит. Высоко и незачем.
– А я?
– У тебя тут будет служба, сотая… – Ярис доел половинку виклуши и облизал пальцы. – Я ведь тебе уже объяснил, почему все виманы такие большие?
– Нет!
– Беда в том, фария, что сила летучего газа очень мала. Чтобы оторвать от земли всего одного мужчину, требуется виман размером с большое гнездовье. Если хочешь сделать в небе удобное гнездо, взять с собой слуг, взять стражу, то получается уже не просто гнездовье, а целая летающая гора! Но даже у горы запас летучей силы совсем небольшой. Чтобы перевезти через пролив того же клюворыла, богу пришлось оставить на земле всех смертных и изрядно нарастить стены.
– Но при чем тут я?!
– Птицы! – кратко ответил страж богов. – Эти пернатые твари так и норовят заселиться в виман, посидеть на нем, прокатиться с места на место, не тратя своих сил. Сотня голубей весит как лишний смертный, а сотня ласточек способна пробить норы через бессчетное число подъемных пузырей. Когда однажды на виман села разом целая стая ворон, мы чуть не рухнули на скалы.
– А я думала, виман неуязвим!
– Он неуязвим, пока его охраняют! – твердо отрезал нуар. – Именно этим ты и станешь заниматься. Будешь отпугивать птиц. Они как раз сверху норовят присесть, так что твое место здесь. Про свою еду ты уже знаешь… Что еще? Где-то здесь есть несколько нор. Ночью птицы не летают, можешь отдыхать. Выбери какую-нибудь одну нору естественные надобности справлять. За край для сего высовываться не вздумай! А из норы виман все растворит, усвоит, ему сие только полезно… В общем, не ленись: работа важнейшая! Раньше ею нуары занимались… Вот только с ума быстро сходили от одиночества…
– А я не сойду?
– А что с тобой сделается?! – откровенно расхохотался страж богов. – Ты же фария!
И это было истинной правдой! Ибо одновременно со своим нахождением на вершине вимана сотая фария волокла вместе со смертным сброшенный Родильным древом плод в перегнойную яму и сидела у костра, уплетая печеное мясо и наблюдая, как высоко в небесах проплывает гигантская голубовато-зеленая гора.
– Смотрите, нуары! – вскинула она руку и ткнула в самый зенит указательным пальцем. – А ведь я сейчас сижу во-о-н там! Выше облаков!
Наблюдать за самой собой со стороны – это было весьма забавно…
Фария смотрела на себя, парящую в небесах, и на Гекату, оставшуюся возле Родильного древа.
– Хватит уже столбом стоять, сотая! – посетовал смертный. – Насмотришься ты еще на эти виманы, надоест, как дожди зимой. Давай таскать, а то к ужину не успеем!
Оставшемуся у Родильного древа воплощению повезло. Ей нужно было ходить только по тропинкам, а они все были теплыми и гладкими и ступней не резали.
Достав из еще одного шатра совершенно мокрый плод, похожий на раскрывшийся стручок, фария и мужчина отнесли и сбросили его в яму, потом быстрым шагом добежали до кормовой площадки, где вместе поели наваристого мясного бульона с каким-то зерновым крошевом, потом ушли в ближний шалаш, где растянулись на сене, укрывшись потрепанной шкурой с коротким мехом, и благополучно провалились в небытие…
Новый день начался без боли! Фария просто открыла глаза, и ее жизнь продолжилась!
Геката выбралась из светло-зеленой норки на верхнюю площадку вимана, села рядом с россыпью зреющих плодов, сорвала ближайший и стала есть, внимательно оглядываясь по сторонам.
Справа и слева от нее висели пушистые беленькие облака, над головой сияло солнце, снизу мягко пружинили пополняемые летучим газом пузыри.
Но вот птиц… Птиц почему-то не было. Ни одной!
Геката вместе с нуарами подкрепилась холодным вчерашним мясом, после чего они все вместе забрались на широкую хребтину спинозуба.
Оказывается, стаптывать ноги в дальнем походе бродяжьему отряду отнюдь не требовалось! Их всех несли на себе два огромных ящера, даже не замечая веса нескольких двуногих. А отважные воины просто валялись в удобных выемках и грели пузо на солнышке!
Геката проснулась из-за того, что с нее стащили полог. Широко зевая, она поднялась вслед за смертным, вместе с ним спустилась к котлу, опять полному ароматного варева, стала есть вместе с остальными двуногими…
– Эй, сотая, со мной в гнездовье пойдешь!
Фария оглянулась на голос. Затем красноречиво опустила глаза себе на ноги.
– Вот проклятье! – сделал правильный вывод страж богов. – За три дня ты все ступни до костей сотрешь…
Он осмотрел смертных, вытянул руку:
– Хахай, отдай ей свои чуни! Себе другие сделаешь. Сегодня с работы отпускаю, шкуру нужную сам найдешь.
Мужчина послушно сел, стащил со ступней кожаные обмотки, протянул Гекате.
Та так же молча обулась.
Нуар удовлетворенно кивнул, махнул рукой, призывая сотую за собой, и широким шагом двинулся вниз по ручью.
Так и тянулся этот день от рассвета до заката. Геката гуляла вдоль борта вимана, готовая дать решительный отпор не желающим подниматься к ней птицам, сонно покачивалась на хребте спинозуба и одновременно с этим спешила за стремительно шагающим по широкой, утоптанной до каменной твердости тропе.
Таким же однообразным был и второй день, и третий…
К главному гнездовью они вышли примерно к полудню. Оно находилось на самом берегу прудика с бледно-розовой водой, в котором отдыхало с десяток беременных женщин. Дальше возвышались две скалы в полтора роста высотой, а за ними стояла целая роща, плотно заплетенная от земли до макушек тонкими и толстыми ветками. Причем ветками живыми и покрытыми листвой!
В ширину живая стена тянулась шагов на двести, если не более, в высоту – раз в шесть выше человеческого роста, а уж сколько в длину, Геката даже примерно не догадывалась.
Нуар опустился на колено возле ручья, затекающего в пруд. Черпая воду ладонью, жадно напился. Фария последовала его примеру.
От пруда страж богов повернул влево, долго шел вдоль плетеной стены, пока не остановился возле стоящих в ряд деревянных котлов. Через утоптанную площадку от них, шагах в десяти, трудились смертные: приносили откуда-то длинные деревянные бревнышки, укладывали рядами то вдоль, то поперек, отдельной грудой сваливали сухой валежник.
Судя по черному пятну в центре, здесь разжигалось кострище, из которого раскаленные камни и забрасывались в котлы. Валежник,
