Богоборец - Матвей Геннадьевич Курилкин
Собеседник на секунду замер, пытаясь осознать новость. А потом глубоко поклонился.
— Доминусы, я безмерно благодарен вам за такой щедрый дар.
— Ты же понимаешь, что они подарили тебе войну? — криво ухмыльнулась Кера.
— Вы не правы, домина, — отреагировал Веррес. — Нам подарили возможность жить. Только слепец не видит, что чистые уничтожают всё вокруг себя. Римскую империю купили за дешёвые и удобные локомобили, вот только цена оказалась слишком высока.
Терпеть не могу всякие философские рассуждения подобного рода. Всё это нытьё совершенно бессмысленное, просто потому, что сделанного не воротишь. Впрочем, в данном случае это полезно. Хорошо, если местные действительно решат избавиться от чистых. Возможно, у них даже получится. Однако я был искренне рад, когда увидел квирита Гаррула — старик спускался со второго этажа, с трудом перетаскивая за собой здоровенный чемодан. Комо бросился навстречу — помогать.
— Спасибо, юноша, — благосклонно кивнул ювелир. — Пойдёмте, скорее. Мне не терпится поработать с этими камнями!
Какие разительные и резкие перемены! Я едва сдержал смех. Не хотелось обижать старика, тем более, нам его энтузиазм на руку. Просто неожиданно было увидеть такой энтузиазм от человека, который только недавно планировал «спокойно дожить оставшееся время».
— Удивляетесь, почему я так резко поменял свои планы? — квирит Гаррул оказался ещё и наблюдательным, заметил мою борьбу с собой. — Я вам объясню, доминусы. Это сейчас я старый одинокий бездетный ювелир, полоумный старик, живущий воспоминаниями о своей супруге. А десять лет назад супруга у меня была. И ребёнок должен был быть. Поздний, но оттого ещё более любимый. Долгожданный. Только вот не вышло ничего. Супругу мою обвинили в том, что она обращалась к шаманке за помощью. И очистили. Шаманку, кстати, тоже. Что может сделать скромный ювелир, который никогда не держал оружия в руках, против всесильной церкви? А это, — он кивнул на Гава, но я понял, что он имел ввиду именно перстень, — возможность хоть немного отомстить. Пускай и опосредованно.
Вот так. Хорошо, что я всё-таки не засмеялся. Впрочем, ничего необычного. Таких историй нынче много.
Больше нам в городе никто не препятствовал. Чистых не было, а встречные жандармы, увидев доминуса Верреса ловили недолгий ступор, после чего предпочитали ретироваться. Уже через час мы были на корабле и помогали разместиться ювелиру. Пришлось нам с Доменико отдать свою каюту — работы старику предстояло много, мы хотели, чтобы у него были как можно более комфортные условия. А мы пока и в трюме перебьёмся. Пушок будет просто счастлив — трёхголовый пёс ужасно заскучал во время плавания. Порой из трюма раздавался инфернальный вой. Первое время команда пугалась, потом привыкли. Теперь от этих звуков плохо становилось только пролетающим мимо чайкам.
Разумеется, о нашем визите в Тенгис стало известно дяде. Всего через два дня после визита в Тенгис, мы тогда были в средиземном море, в моём дневнике появилась короткая запись:
«Диего! Скажи мне, что вы не связаны с Бойней в Тенгисе!»
Мы опять в этот момент были вместе с Доменико, так что о новом «сеансе связи» с дядей узнали одновременно.
«Дядя! Как ты и просил, мы нашли ювелира», — я решил начать издалека. — «Квирит Гаррул — отличный специалист, к тому же у него есть свои счёты к чистым. За прошедшие два дня он сделал уже шесть десятков амулетов. Думаю, к тому моменту, как мы будем подходить к Риму, амулетов хватит, чтобы вооружить всех ребят доминуса Флавиуса!»
«Мальчик, не заговаривай мне зубы! — дядю сбить с мысли оказалось не так просто. — Отвечай на вопрос!»
— Дай я попробую! — Доменико забрал у меня перо.
«Отец, а что нам было делать? Ты же сам просил поторопиться! И потом, мы вроде бы открыто противостоим чистой церкви. Если я ничего не путаю. Так почему мы с Диего должны скрываться?!»
Ох, напрасно он начал возмущаться. Я был уверен, что доминуса Маркуса таким не проймёшь. И действительно.
«Ага, сынок, ты тоже здесь. Вот и замечательно. Ты утверждаешь, что это я сам вас толкнул на столь рискованные действия? А скажи мне, сынок, что во фразе „будьте осторожны“ тебе показалось непонятно? Или устроить резню посреди дня, вырезав подчистую всех монахов города Тенгис — это вершина осторожности?! Вы в курсе, что туда теперь отправляют отряд из пятисот чистых, чтобы разобраться в происшедшем? Они весь город распылят!»
«Мы были осторожны, — упрямо стоял на своём Доменико. — Никто из наших не пострадал. А ещё у нас, возможно, появились союзники в Мавритании. Мы оставили им сотню заготовок под амулеты. Веррес показался мне толковым малым, я уверен, он сможет правильно распорядиться полученным.»
В общем, места в зачарованном дневнике в тот день изрядно поубавилось. Дядя здорово разозлился. Из врождённой вежливости дядя избегал крепких выражений, но и так было видно, насколько он возмущён. Ни одной из сторон убедить другую в собственной правоте так и не удалось. Закончили мы на том, что дядя строго запретил нам заходить в какие угодно порты. Даже если придётся голодать. Велел передать капитану, что нас нужно высаживать в порту Центум Селла, что в сорока милях севернее Рима. Порт принадлежит союзной семье, которая несмотря на конфликт Ортесов с чистыми продолжает исполнять союзнические обязательства.
Мы и не собирались больше никуда заходить, так что с чистой совестью выполнили указания. Впрочем, дядя написал ещё раз, через несколько дней, когда нам до точки назначение оставалось всего ничего.
«Диего, Доменико! Что это за амулеты?! Газеты кричат, что в Северной Мавритании бунт, Тенгис, Анфа и ещё несколько поселений отказались подчиняться чистой церкви и устроили кровавую вакханалию, уничтожив отряд монахов, которых послали восстановить порядок! Мавританский легион присоединился к бунтовщикам!»
— Всё же пошёл в прок Верресу наш подарок, — расплылся в довольной улыбке Доменико. Я тоже был очень рад. В мире стало на пятьсот чистых меньше. Наверное, только иерархам известно, сколько их всего, но такие потери — это серьёзный удар. Интересно, теперь они отправят туда легион освободителей, что в своё время здорово повеселился в Ишпане? За прошедшее время, говорят, те из легионеров, кто остался жив, здорово сдали. Вряд ли эти недобитки могут ещё воевать. Они и на грабежи-то почти не способны больше.
«Дядя, скажи, кто-нибудь из наших будет нас встречать?»
— Спросил я. Отвечать на явно риторические вопросы не стал. После встречи всё расскажем, благо уже недолго осталось.
«Простите, ребята, сейчас представителям семьи лучше не появляться на людях. Вас будут встречать люди Веннона Юния. Доменико,