Адмирал Империи 5 [СИ] - Дмитрий Николаевич Коровников
— Иван Федорович, говорю тебе — не ругайся, — миролюбиво вставил Козицын, продолжая меня защищать. — И кстати не ты собираешь ведрами трофейные корабли, а я и Александр Иванович, если быть честным… Поэтому сильно не наезжай на своего спасителя, а просто порадуйся, что продолжаешь дышать…
— Не забывай, Василий Иванович, что мы с тобой не на завалинке, а на военном совещании, — встрепенулся командующий, почувствовав себя оскорбленным. — И я как-никак твой начальник, поэтому помолчи и послушай… Хорошо?
— Молчу-молчу, — поднял руки Козицын и тут же ойкнул от нарывающей раны в плече.
— Вот только не надо на жалость давить, — сказал на это Самсонов. — Если не долечился, сам виноват, сиди и терпи. А нет, так ложись снова в регенерирующую капсулу… Касаемо сражения… Никто не спорит, что именно благодаря находчивости Александра Ивановича мы сейчас живы… Не думал, что когда-нибудь это произнесу, но спасибо вам, контр-адмирал за вашу находчивость…
— На здоровье, — я сдержался, чтобы не уколоть в ответ командующего, но увидел, что тому и так нелегко подобное произносить, поэтому дальше решил не усугублять.
— Я просто к тому говорю, что вам Александр Иванович в следующий раз стоит подумать о важности трофейных кораблей для собственного флота, — продолжал Самсонов, хмыкнув в кулак. — Лимит на раздачу подарков врагу исчерпан… Надеюсь, вы меня поняли…
— Постараюсь в дальнейшем не быть таким расточительным, — ответил я довольный уже тем, что данный инцидент остался без разбора и последствий. Ведь и здесь Козицыну и Самсонову я всей правды не сказал. О том, что отдал «Йорктаун» по собственной инициативе, а не по ранней договоренности с Абадайей Смитом. Думаю, не нужно нашим адмиралам знать подробностей, и так нервы у некоторых на пределе…
— Вот и хорошо, — удовлетворенно кивнул командующий.
— Постараюсь, но обещать не могу…
— Ну, вот опять он за старое, — Самсонов обратился к остальным. — Видите, никакой управы на данного субъекта нет…
— Господин адмирал, давайте ближе к делу, — вернул совещание в нужное русло вице-адмирал Хиляев, которому не было дела выслушивать наши с командующим пререкания, и который до сих пор не мог отойти от прошлого боя с Элизабет Уоррен.
Дамир Ринатович потерял в сражении целых четыре вымпела — больше всех остальных участников. Чуть не потерял вообще всю дивизию, если бы американцы внезапно не отошли на расстояние выстрела и не остановили атаку. Все это время, когда 15-я «линейная» сражалась из последних сил, рядом крейсировали девятнадцать свежих русских дредноутов адмирала Белова, но они так и не пришли на помощь, отчего Хиляев сейчас старался вообще не смотреть в сторону Кондратия Витальевича, чтобы не сорваться на крик.
— Согласен, давайте перейдем к делам военным, — согласился Самсонов. — Итак, что мы имеем на данный момент времени? К сожалению, попытка опрокинуть 4-ый «вспомогательный» флот противника до конца не удалась. Однако если учесть тот факт, что в начальной фазе сражения кораблями вице-адмирала Хиляева была достигнута победа над авангардом американцев — можно занести данную битву за переход «Бессарабия — Таврида» в нашу пользу. О победе я незамедлительно отошлю сообщение на «Новую Москву» в Ставку…
— Вы уверены, господин адмирал, что это была именно победа⁈ — удивленно уставился на командующего, Дамир Хиляев. — По всем показателям, именно мы проиграли битву, а не американцы…
— По каким-таким показателям? — возмутился Иван Федорович.
— Например, по количественным потерям в боевой мощи наших кораблей в сравнении с потерями противника, — пояснил Хиляев.
— У контр-адмирала Кенни потерь в вашем противостоянии с ним оказалось куда больше, — не согласился командующий, которому не хотелось замечать собственных просчетов и к тому же понижать боевой дух моряков флота, записывая завершившуюся битву в минус. — Его дивизии практически не существует и вы считаете это поражением?
— Моя стычка с Джейкобом Кенни не может рассматриваться как отдельное сражение, — ответил Дамир Ринатович. — Повторюсь, совокупные потери в вымпелах, уничтоженных орудийных платформах и броне, которые необходимо как-то восполнять, превышают потери американской стороны. Более того, сектор и «врата» по итогу контролируются кораблями Парсона, а оставленные координаты и уход одной из сторон автоматически приписывает победу тем, за кем этот сектор остался…
— Не придирайтесь к мелочам, вице-адмирал, — отмахнулся Иван Федорович. — Мы можем отступать и дальше, но это вовсе не значит, что не будем при этом одерживать побед над врагом… Тактическое отступление — не есть бегство и то, что мы сейчас все живые и здоровые находимся в безопасности — уже победа в тех обстоятельствах, в которых оказался Черноморский императорский флот…
— Не все живы и здоровы, — напомнил Самсонову, Хиляев, намекая на свои, погибшие в бою эсминцы, легкий крейсер «Изумруд» и линкор «Тифон»…
— Я понимаю ваши чувства, Дамир Ринатович, — склонил голову командующий. — Но эти потери были закономерны и неизбежны…
— Да неужто⁈ — наконец прорвало комдива 15-ой. — А я думаю, смертей моряков можно было избежать, если четко придерживаться плана и атаковать дивизию Элизабет Уоррен совместно, по ранее задуманному плану…
С этими словами Хиляев прожег взглядом Кондратия Белова, до сих пор хранившего молчание. Даже сейчас, когда ему открыто в глаза бросали обвинения и упреки, командующий 2-ой «ударной» не повел и бровью, и более того, не удосужил своего товарища ответом. За Белова оправдывался Самсонов:
— Дамир Ринатович, вы были свидетелем произошедшего. Сами видели что вытворил вице-адмирал Джонс. Американец внезапно сменил курс и атаковал переход. Никто, даже я, не ожидал подобного от комдива «Звезды Смерти», но тем не менее это произошло… Если бы Кондратий Витальевич не покинул ваш сектор и не перенаправил корабли на Джонса — я бы с вами сейчас не разговаривал, а переход, который мы защищали был бы под контролем противника. Вы не можете не признать этого, поэтому любые обвинения в адрес адмирала Белова не принимаются…
— Разговариваем мы друг с другом в данный момент не благодаря «великолепному» маневру адмирала Белова, так легко разгадавшего дальнейшие действия Илайи Джонса и кинувшегося вам на выручку, но при этом забывшего, что совсем рядом в десяти минутах лета от него погибает целая дивизия! — парировал Хиляев. — Разговариваем мы благодаря дерзкому ходу контр-адмирала Василькова, который своими действиями вытащил нас за шиворот из вонючего болота…
Вот поэтому мне плевать принимаете вы обвинения в адрес адмирала Белова или нет! Сейчас вы лично не имеете отношения ко всему происходящему, потому как я при свидетелях называю вас — Кондратий Витальевич — трусом и подлецом! — Хиляев повернулся и посмотрел на Белова, как на кровного врага. — Несмотря на военное положение, и полностью осознавая, к чему это приведет, я вызываю вас адмирал Белов на поединок чести… Выбор оружия и времени предоставляю моему сопернику…
Глава 5
— Мне кто-нибудь объяснит, что здесь произошло⁈ — командующий Грег Парсон тер себе виски и пытался собраться с мыслями. У адмирала в голове не укладывалось, что русские выскользнули из ловушки, а главным виновником этого оказался свой же собственный коммандер, который в данную минуту, как ни в чем не бывало, переговаривался по связи и чувствовал себя прекрасно.
— А что мне-то плакать⁈ — удивленно отвечал на это Абадайя Смит. — Я вытащил своих парней из плена и вернул Итану Дрейку его корабль.
— Ты сорвал тщательно подготовленную операцию по уничтожению флота Ивана Самсонова, идиот⁈ — кричала на него Элизабет Уоррен, которая так сильно желала разобраться с дивизией Дамира Хиляева, но вынуждена была отвести свои корабли после приказа Парсона. Более того все время пока русские продолжали эвакуацию в систему «Таврида», 4-ый флот стоял и просто смотрел на это, ожидая, что оттуда, наконец, появятся американские вымпелы, о которых тот же Парсон говорил, как о находящихся в заложниках. Этого, как мы знаем, не произошло, потому что ни одного корабля «янки», кроме злосчастного «Йорктауна» у русских в наличии не было. Уоррен и остальные командующие дивизиями сейчас рвали на себе волосы и клялись уничтожить толстяка Абадайю, не дожидаясь пока над Смитом будет проведен суд Военной Комиссией по факту его предательства.
— Плевал я на вашу операцию! — смело заявил коммандер. Судя по поведению, Абадайя действительно ни во что не ставил данных адмиралов, считая их пылью под ногами. — К тому же операция ваша дерьмово была спланирована…
— Это почему же? — Грегори Парсон уязвлено посмотрел на необъятного в размерах и наглого коммандера. — Вы разбираетесь в тактическом планировании?
— Да тут ребенку понятно, что «раски» вам, адмирал, и вашим дурачкам-помощникам, надрали бы задницы, — заявил толстяк, поедая во время ведущейся конференции сочный бургер, как
