Синдикаты на краю империи - Ян Анатольевич Бадевский
Барский ловко запрыгнул на бедро меха, шагнул к массивному корпусу, взобрался на самый верх… и вот он уже внутри кабины. Приборной доски я не вижу, а вот круглые набалдашники рычагов в наличии. Не понимаю: если между пилотом и шагателем устанавливается ментальная связь, зачем рычаги? И джойстики?
Лев с улыбкой поднял руки на уровень плеч.
И произошло невероятное.
Джойстики скользнули в ладони пилота. Я понял, что эти устройства беспроводные — нет ничего, что напоминало бы кабели с оплёткой. Да и джойстиками эти игрушки можно назвать лишь с очень большой натяжкой. Скорее, рукоятки с захлёстывающимися гибкими браслетами. Устройство казалось живым — само подгоняло себя под кисти и предплечья пилота.
Пять секунд — и начали загораться индикаторы.
Зелёные.
Три штуки.
Из скрытых в корпусе пазов выдвинулись прозрачные половинки купола, состыковались между собой. Щёлкнули запоры.
— Это «Витязь Б-41», — сообщил куратор Райнер. — Морально и технически устаревшая модель. Как вы уже догадались, разработан в сорок первом году, но снят с вооружения во всех пяти армиях.
— А что с ним не так? — задал глупый вопрос Игорь.
— Медленный, — поморщился Райнер. — Неуклюжий. И броня хлипкая. Мы их используем для обучения салаг вроде вас.
Барский синхронно повернул кисти рук, утопил большими пальцами кнопки на торцах джойстиков. Мех с лязгом начал распрямляться. Даже устаревшая модель выглядела устрашающе — мощные конечности, гул мотора и визг сервоприводов, бронированные пластины на корпусе. Поршни в узловых сочленениях, тугие жгуты проводов… Метра три, если не четыре ростом. Коленные чаши оснащены шипами размером с мою ладонь. Стопы больше напоминают крестовину ёлки, которую мои соотечественники из прошлой жизни покупали на Новый год. Выхлопные трубы меха были выведены куда-то за «плечи» — оттуда валил чёрный дым. Эх, ребятишки, нету на вас экологов Евросоюза и Греты Тунберг в придачу…
Неожиданно «витязь» шагнул в мою сторону.
Занёс верхнюю конечность словно для удара. Я увидел планки крепления для бензопилы, вездесущие поршни и выглядывающие из-под локтевой пластины провода. Пальцы робота были сжаты в кулак.
— Отставить! — рявкнул Райнер.
Я, скрестив руки на груди, приготовился влить ки в свою сверхспособность. Если этот придурок решит меня «случайно» затоптать, пройду через ногу механикуса.
Наши взгляды пересеклись.
Барский криво ухмыльнулся и начал складываться.
Да, про технику безопасности в этом мире явно не слышали. Школота без квалификации и знакомства с основами ТБ берёт рычаги управления и творит всякую дичь. Клановый полигон, ага.
— Сцыканул? — подмигивает мне Лев, выбираясь из кабины.
— Попробуешь выкинуть это ещё раз — убью, — спокойно предупредил я.
Маска надменности сползла с лица Барского.
— Успокойтесь, — Райнер как бы невзначай встал между нами. — Лев, спасибо, испытание пройдено. Информация о твоих потенциальных возможностях будет внесена в личное дело. Свободен.
Барский, рука которого уже тянулась за спину, к скрытым ножнам, нехотя отступил. И, смерив меня презрительным взглядом, зашагал к ангарным воротам.
Глаза Игоря неприятно сузились.
— Он из древнего рода, — напомнил куратор. — Снижаем обороты.
— Просто кусок дерьма, — не выдержал староста.
— Удивительно точное описание, — хмыкнул Райнер. — Вот только иногда такие куски умеют создавать проблемы. Мой вам совет — забейте.
Я вздохнул.
И, чтобы сменить тему, спросил:
— Кто следующий?
— Догадайся, — Райнер напустил на себя таинственность.
— Понятно.
Я осторожно приблизился к спящему монстру.
— Как это работает?
— Полезай в кабину.
Делать нечего.
При ближайшем рассмотрении выяснилось, что на корпусе меха имеются выемки и скобы, за которые можно цепляться руками.
Кабина встретила меня запахом потёртой кожи, металла и ещё чего-то… знаете, в метро так пахнет.
Перебросив ногу через борт, я проник в тесное пространство кабины. Уселся в кресло. Вроде, удобное. Есть ремни безопасности, но подлокотники отсутствуют. Три рычага, какие-то педали. Приборная доска со спидометром, одометром, индикаторами топлива, температуры… Даже указатель давления масла есть! Значит, эта штука ездит не на святом духе, а на вполне себе материальном бензине или дизеле.
Руля нет.
Зато в наличии джойстики.
Вот нафига мне рычаги, если джойстики есть? Как их нажимать, а?
— Подними руки, — раздался голос Райнера. — Сконцентрируйся. Выпусти немного ки и представь, что браслеты управления касаются твоих ладоней.
— Ладно, — я повторил жест Барского. — И дальше что?
Ответ не заставил себя долго ждать.
Глава 4
Разные бывают джойстики. Я припоминаю те, что появились в «девяностых» вместе с первыми компьютерными клубами. Рукоять, гашетка, основание…
Забываем, ребята.
Местные очумельцы разработали хрень, взаимодействующую с пилотом на уровне энергетических каналов. Энергия ки активирует Знаки, запускает сложные каббалистические схемы, и начинаются подлинные чудеса. Рукояти прыгают в ладони, фиксаторы защёлкиваются на запястьях и предплечьях. Я чувствую, как живительный поток струится во мне, проникает в джойстики, циркулирует по незримым каналам и возвращается обратно. Я словно сросся с этим устройством и не могу отлипнуть…
— Успокойся, — ворвался в сознание голос инструктора. — Ты можешь этим управлять.
Браслеты не имели проводов и видимых признаков подключения. И всё же, мне казалось, что я начал сживаться не с этими штуками, а со всей махиной робота.
— Представь, что встаёшь на ноги, — сказал Райнер. — Опусти локти. Ещё ниже. Распрямляй руки, только медленно. Образ удерживай в голове.
Я выполнил все предписания.
Глубоко вздохнул и попытался прижать локти к корпусу. Сопротивление меня озадачило. Воздух словно сгустился, затвердел и начал упираться, мешая действовать эффективно. Я увяз в киселе.
— Больше ки, — подсказал Райнер.
Я с трудом, но смог ускорить циркулирование энергии по своим жилам. Кисель стал менее вязким, и я представил, что мои железные конечности распрямляются. Вновь опустил руки.
Движок шагателя мерно загудел.
Поршни, передачи, гидроусилители — всё заработало.
Мех начал подниматься с колен, а меня так заколбасило в кресле, что я с непривычки едва не ткнулся мордой в консоль.
Вот гадство!
Забыл пристегнуться.
— Аккуратнее! — рявкнул куратор. — Сади его обратно, идиот!
Корпус робота опасно накренился.
Я сообразил, что пристёгивание — это ещё полбеды. Никто не удосужился рассказать мне, как закрывается кабина. Упасть на асфальт с трёхметровой высоты… сомнительное удовольствие.
Сердце бешено заколотилось о грудную клетку.
Нет, я не боялся переломать себе кости или свернуть шею. Просто… то, чем я занимаюсь сейчас, кажется мне запредельно чуждым. Пара секунд, а мне привиделось, что я и есть робот. Двигаю сочленениями, перерабатываю топливо в своих цилиндрах, выпускаю чёрный дым из выхлопных труб…
Уму непостижимо.
Плечи едва не вывернуло.
Я сумел посадить меха, и наваждение схлынуло. Только боль в суставах и циркулирующая через браслеты энергия напоминали о том, что я двигал многотонную конструкцию силой мысли.
Перевожу дух.
— Время отклика видишь? — спросил Райнер.
Смотрю на циферблаты. Натыкаюсь глазами на тот, что снабжён делением на секунды и терции. В середине циферблата обнаружился таймер, на котором значилось: «0,2».
— Две десятых.
— Недурно, — похвалил куратор. — Вылезай.
Я не спешил с выполнением приказа.
— А рычаги зачем?
Инструктор посмотрел на меня как на психопата.
Снизу вверх.
— Тебе ещё рановато об этом думать.
— Но они же тут есть, — не унимаюсь я. — И как ими пользоваться, если руки заняты?
— Вот привязался, — Райнер был раздражён. — У тебя же пальцы свободны. Ход мягкий у рычажков. Отпустил рукоятку, двинул. Переключил передачу или ещё чего.
— Ага, — я с интересом покосился на чёрные набалдашники. — Тут их три. Один скорость переключает. А два остальных?
— Ручной тормоз. Акселератор.
— А педали?
— Фрикцион и ножной тормоз.
— Я так понимаю, ключ зажигания вы не используете.
Райнер выдохнул.
— Иванов, ты мёртвого достанешь. Вылезай.
— Как?
— Представь, что элементы управления отваливаются. Перестань отдавать ки.
Звучит, как два пальца об асфальт.
Я мысленно отбросил джойстики.
В реальности браслеты разомкнулись, позволяя мне разжать пальцы и оторвать ладони от тёплого обрезиненного
