Тихие ночи - Денис Владимиров
Сейчас же переполняла энергия, захлестывала и перехлестывала, хотелось крутануть с места сальто, выполнить полный разминочный комплекс, затем пробежаться километров десять и сразу же провести спарринг с равным или более сильным противником. Выложиться полностью. На двести процентов, на триста. Впечатление, как после реабилитационного центра «Феникс» или активации боевого режима «прилив», за несколько часов действия которого потом приходилось расплачиваться сутками и сутками ломоты во всем теле. Конечно, если убрать из уравнения медблок и разнообразную химию.
Но бодрость невероятная, желание жить — запредельное, агрессия — в красной зоне. В таком состоянии легко и непринужденно идешь на любой конфликт, а от смеси адреналина и тестостерона голову сносило на раз. И не только пациенту, гораздо чаще окружающим.
Любые сильные эмоции — зло в чистом виде, по крайней мере, нам так вдалбливали инструктора. Идти на поводу у них, когда не требует того текущая цель, повысить вероятность критической ошибки на порядок. Поэтому я, пусть и не без труда, но задавил побудительный порыв и просто осмотрелся.
Начал с себя. Полностью одет и обут, ровно также, как до вызова Кроноса, остались и многочисленные пятна от слизи мертвечины. Вонь вроде бы терпимая. Оружие никто не забрал, значит, не пленник. Не удивился, когда обнаружил на левой руке перчатку из наследия Иммерса. Она пришлась впору, уменьшившись в размерах, вес практически не чувствовался. Да и тактильные ощущения ровно такие, как и без нее. Попытался снять — не получилось. Сидела, сука, как влитая, приросла, как вторая чешуйчатая кожа. Едва поборол желание воспользоваться кинжалом или ножом и срезать ее, после бесплодных попыток сорвать, отметил кроме длинных накладок на костяшках практически собирающихся в точку у запястья, импровизированный знак Валькнута на ладони, как на ятаганах.
Решил, прежде чем рубить с плеча, поинтересоваться у лэрга нюансами, он с богом накоротке, поэтому может и даст дельный совет относительно небесного девайса, как с ним быть и работать. В целом, перчатка не мешала. Но у меня сразу возникли другие мысли, коль это редкий артефакт, то таская его на виду, не получится ли встретиться с желающим завладеть им. Как? Например, путем отрубания руки покойнику. Отличный подарок, с двойным дном. Ладно, пока нечего гадать и уж тем более слезки лить. Купировать угрозу в принципе можно просто — маскировка в помощь, все равно идти к кожевнику.
Одновременно с думами анализировал обстановку.
Оказался я в незнакомом помещении три шага на семь, стены из дикого камня высотой около метра семидесяти. И где-то два с половиной до потолка по центру. Приглушенное песнопение раздавалось из-за толстой приоткрытой деревянной двери, оббитой стальными полосами. Рядом с ней висел на железном крюке магический фонарь. Больше мебели, как и окон, в келье не имелось, только под самым потолком напротив входа квадратное отверстие, перекрытое решеткой в палец толщиной.
Я же сидел на узком топчане из грубых досок, с тонким тюфяком в изголовье.
Раз куда-то успели перетащить, то следовало два вывода. Первый, времени прошло немало с момента наших посиделок после схватки с мертвецами и де Лонгвилем. А второй, тело не покидало реальности, хотя мне показалось иначе. Конечно, имелись и другие варианты, но те отмел, как совсем фантастические. Последнее же умозаключение не порадовало, учитывая наплевательское отношение божеств к делам презренных разумных, вырвать сознание они могли в любой момент. Например, во время боя. Тоже с этим предстояло разобраться. Если все так, то шансы упокоиться на ровном месте возрастали в геометрической прогрессии.
В этот момент распахнулась дверь и на пороге показался верховный жрец храма всех богов эрг ин Сеналь. Сухощавый мужчина далеко за сорок, абсолютно лысый и гладко выбритый, с черными татуировками на переносице в виде все того же валькнута, а на висках затейливая вязь неких рун. Глаза синие, легко разгорающиеся от своих же речей. Фанатичные. Черты лица тонкие, аристократичные. Одет он был в серый балахон с глубоким капюшоном, перепоясан широким ремнем, к какому справа серебряными цепями крепился фолиант в кожаном переплете с золотыми углами, и закрывающийся на массивный замок. Рядом со стальными кольцами-креплениями книги нашлось место для боевого ножа, на левом боку висел изогнутый молоток-клевец очень похожий на мини-косу с изогнутым косовищем оставшуюся после де Лонгвиля.
На шее гостя красовалась толстенная цепь из черного металла с кулоном в виде треугольника, в какой был вписан мерцающий ограненный красный камень. В левой руке, где каждый палец унизывал перстень, служитель культа сжимал длинные четки, бусинами служили искусно вырезанные черепа цвета слоновой кости. А в правой эрг держал кувшин литра на два. Отметил печатку на указательном пальце в форме все той же мертвой головы. И еще, несмотря на отсутствие феноменальных статей, как у Турина, от жреца веяло некой силой. Незримой запредельной, дикой, моментально вспыхивающей и сжигающей все вокруг, как та же плазма, после попадания в энергетический элемент ксеносов из тактического бластера. Она попыталась заставить меня посмотреть в пол, но справившись с порывом, стал беззастенчиво разглядывать гостя или хозяина. Ему это не понравилось, скривился. Зло зыркнул и только потом пробасил:
— Вижу ты очнулся, аристо! — голос отличался глубиной и мощью.
С другой стороны, чтобы перекрикивать толпу и вести душеспасительные проповеди именно такой и требовался. Учитывая какие тот озвучивал главные посылы — вокруг враги, убивай всех, а божества сами разберутся, кого во флот, а кого и в пехоту; Империя превыше всего; Император посланец богов; старые небожители — отродья Хаоса, так как приветствуют жертвоприношения, и каждый должен бороться с их влиянием, предавая огню и мечу капища и последователей. Во славу Кроноса разить, сук. Где-то я уже это все слышал и проходил, пусть и в других вариациях. Слагаемые менялись, сумма оставалась константой — «кто не с нами, тот против нас».
Мысли пронеслись мгновенно, а я едва не кинулся к эргу, чтобы вырвать кувшин, забрать его даже с боем. Сглотнул слюну, утвердительно кивая в ответ на вопрос и смотря завороженно только на емкость с живительной влагой. Жажда, какую не чувствовал, и какая сейчас атаковала, столь стремительно, словно затаившийся скрайс зазевавшегося транс-зольдена из последних поступлений во время реорганизации ВС Альянса.
Жрец видимо хорошо понимал мое состояние, поэтому без долгих экивоков и бесед, сначала протянул посудину, напутствовал:
— Это вода! Пей мелкими глотками, и немного. Иначе нагадишь на месте, портки снять не успеешь!
А дальше настоящее блаженство, какое можно было бы назвать райским, если бы не приходилось ограничивать себя, давить «хочу», повторяя «надо». Но справился. Отметил и то, что с
