Темный Апостол (ЛП) - Рейнольдс Энтони
– Несомненно, проповедь будет такой, что когда она начнется, все сожаления будут забыты, - посулил Буриас.
– Иногда мне кажется, что руководить церемониями должен ты, такой у тебя золотой язык, - тень святого воина встала на ноги и покачала плечами, разминая мускулы, не двигавшиеся во время долгих часов молитв и медитации. С хрустом он наклонил шею в разные стороны и обернулся. Первый послушник отбросил властным взмахом одетой в перчатку руки занавес из черепов и вошел в комнату. Буриас уважительно опустил глаза. Кружащийся дым тянулся за Мардуком, и Несущий Икону ощутил у себя во рту сухой и едкий вкус ладана.
Буриас увидел, как Подобие удалилось. Он мог ощутить близость Первого Послушника: воздух наполнился электричеством, изменился запах. Воистину, боги избрали Мардука, и Буриас смаковал это ощущение.
– Теперь можешь поднять глаза, Буриас, твоя учтивая почтительность была замечена, - в голосе Мардука проскользнул сарказм.
Буриас посмотрел в суровые и холодные глаза своего повелителя:
– Я прогневил тебя, Первый Послушник?
Раздался резкий и лающий хохот.
– Прогневил? Ты всегда так старательно выражаешь своё уважение. Как ты смог бы меня разозлить, Буриас? - В глазах Мардука был заметен черный юмор. - Нет, друг мой, ты меня не разозлил, - добавил он, отвернувшись, - просто мой разум был… занят. С тех пор, как мы покинули Маэльсторм, сновидения приходят ко мне все чаще, по мере приближения к планете великого врага.
– Твоя сила растет, Первый Послушник, - сказал Буриас, глядя на волевой профиль Мардука, чья кожа казалась почти прозрачной.
– А вместе с ней и твоя, мой чемпион, - прорычал Мардук
Несущий Икону диковато ухмыльнулся:
– Должно быть.
Голова Мардука была ритуально побрита налысо за исключением свешивающейся с его темени длинной плетеной черной косы. Под его кожей пульсировала сеть перекрещивающихся синих вен. Трубки и кабели вылезали из его висков, а за столетия зубы Мардука превратились в острые клыки. Он был воистину пугающим воином, а броню его украшали знаки почтения и святые реликвии. Отполированные металлические талисманы, маленькие сморщенные черепа и иконы хаоса свисали на цепочках с его узорчатой темно-красной брони. К его бедру была привита цепями гравированная кость пророка Морглока, а написанные на человеческой коже отрывки из книги Лоргара свисали с наплечников.
– А как сегодня себя ведет Драк'Шал? - Спросил Мардук, вглядываясь в волчьи глаза Буриаса.
– Спокоен. Но я чувствую, что он… проголодался.
Мардук засмеялся:
– Драк'шал от природы вечно голоден. Но я рад, что сейчас он не слишком силен: сегодня его время ещё не пришло. Сдерживай его. Уже скоро.
– Я жду этого. Он так любит убивать…
– Да, и он очень умело это делает. Но пойдем, мы не должны заставлять Темного Апостола ждать.
Они вышли из святилища. Буриас безмолвно вел Первого Послушника и нес перед собой икону, почтительно сжатую обоими руками. За ними на расстоянии шага следовали почетные стражи. Пройдя сквозь искривленные коридоры и поднявшись по лестницам, они достигли огромной, покрытой орнаментом золотой двери. Все четверо опустились перед ней на одно колено и склонили головы. Они ждали в тишине несколько минут, а затем дверь распахнулась.
– Встаньте, - произнес угрожающе спокойный голос.
Подняв глаза, Буриас увидел Ярулека, Темного Апостола Воинства. В скрывающей большую часть кроваво-красной брони темной накидке он не казался слишком высоким или широкоплечим для воина из Легиона. Он не казался воплощением грубой силы как Кол Бадар или энергичным как Мардук. Воины боялись его не из-за той свирепой дикости, что, как знал Буриас, не глубоко скрывалась под поверхностью его манер.
Возможно, абсолютная уверенность в правильности своих поступков того, кто знал, что сами боги одобряют его действия, заставляла людей трепетать перед ним, яркий огонь веры, пылавший в том, что осталось от его давно обещанной жадным богам хаоса души. В чем бы ни была причина, Ярулек вызывал в людях страх, восхищение и преданность в равной степени. Обычно он говорил медленно и степенно, но на поле брани его голос вырастал до оглушительного рева, ужасающего врагов и воодушевляющего союзников.
Каждый сантиметр кожи Ярулека покрывали священные слова Лоргара, вырезанные на его плоти тонким и сложным шрифтом. Литании и катехизисы симметрично покрывали все стороны его бледной лысой головы, по щекам, подбородку и шее расползались отрывки священных текстов и проклятия. Благословенные слова великого примарха-демона покрывали все, куда можно было дотянуться дата-пером. Молитвы и восхваления были нанесены поверх губ Ярулека, внутри его рта и на языке. Исключением не были даже его глаза, на их клейкой, студенистой поверхности были написаны цитаты, призывающие к возмездию, ненависти и молитвам. Он был живой Книгой Лоргара, и от его присутствия Буриаса охватывал благоговейный страх.
– Веди Темного Апостола, Несущий Икону, - нараспев произнес Мардук. Ещё шесть почетных стражей заняли места вокруг Мардука и его учителя, воплощая вместе с двумя сопровождавшими Мардука восемь углов звезды Хаоса.
– Сначала мы помолимся, - сказал Ярулек. - А потом мы убьем мир.
– Я РИСКОВАЛ там своими людьми, и вы хотите, чтобы я об этом забыл? - выдавил из себя Варн. - Некий культ действует в Шинаре, а возможно и на всем Танакреге. А мы лишь недавно их заметили.
Лейтенант пристально смотрел на сидящего за другим концом ровного металлического стола капитана Лоденграда. Казалось, он был среднего возраста, но в это было сложно проверить. Ему могло быть сорок или сто сорок, в зависимости от того, какому количеству аугметических операций он подвергся. Но он точно не постарел за все то время, что Варн знал его.
Внутри чистых стен комнаты для допросов не было мебели, кроме стола и двух кресел. Одна из стен была зеркальной, и Варн пристально смотрел на своё усталое и злое отражение. Он знал, что за ним стояли трое связанных между собой сервиторов, записывающих каждое сказанное слово и отслеживающих все движения в комнате. Его пульс, кровяное давление и невральную активность анализировали, нанося детали на катушку дата-слота пальцами, оканчивающимися похожими на иглы пишущими элементами.
– Сядьте, лейтенант, - сказал капитан.
– Вы серьезно хотите, чтобы я продолжил патрулирование и забыл обо всем, что я видел в том проклятом подвале?
– Никто ещё не сказал, что вы вернетесь на работу, лейтенант, - сказал капитан. - Вы нарушили прямой приказ и напали на другого силовика.
– Ох, прекратите! Если бы я выполнил ваш приказ, сэр, все это место сгорело бы в огне. Ландерс - крикливый трус, обсуждавший мой приказ. А если я правильно помню, он отчитывается именно передо мной.
– Сядьте, лейтенант, - сказал капитан. Варн продолжал рассматривать своё отражение.
– Сядьте, - более настойчиво повторил капитан.
– Так что, вы собираетесь меня вышвырнуть? Отправить меня работать на соляные равнины, где я был до того, как вы меня рекрутировали? - Варн сел, скрестив на груди руки. - Вы знали, кто я, когда брали меня на работу. Если бы вы этого не хотели, вы бы никогда не вытащили меня из камер для рабочих.
– Забудьте все это, лейтенант. Пока я не намерен от вас избавляться. Я просто хочу, чтобы вы забыли обо всем, что увидели в том подвале. Теперь это не наша забота.
– Не наша забота!? - Воскликнул Варн. - Капитан, они были не очередной обыкновенной мелкой и непродолжительной бандой хабовых гангстеров. У них был доступ к закрытой информации: картам, планам, схемам. Во имя Трона, у них был план проклятого дворца губернатора! Вы знаете, что могло случиться, если они ухитрились бы протащить туда взрывчатку? Они смогли бы вырубить электричество во всем городе за один ход, и что произойдет дальше, капитан? Все превратиться в наполненный убийствами, воровством и насилием дурдом. Чтобы прекратить это, потребуется гораздо больше людей, чем у нас есть. Придется использовать СПО. Это будет абсолютный бедлам.
