Евгений Связов - Рождённый в зале скорби. (быстродействующая пьеса в двух актах).
– Жто нажли? – вжикнул куратор, падая на табуреточку возле стены.
Голубоглазый оторвался от пациентов, и вонзил в генерала скальпель взгляда.
– Вы кто и что здесь делаете?
– Командующий осадой генерал-лейтенант Скавчук.
– Полковник медслужбы Спидов. – он затупил взгляд и перевёл его на куратора – Ничего пока не нашли. Антлантиду заказал?
– Не. Ждёт чека.
Скавчук присел на табуреточку и тихонько спросил:
– А что такое антлантида?
Спидов переглянулся с куратором, поймал его кивок и почти весело заобъяснял:
– От ант – муравей и ланд – страна. И от Атлантида – некий островок, затопленный якобы по причине зараженности чем-то. Если сложить, получается название операции по очистке безнадёжно заражённого района вакумной бомбардировкой и жёсткой стерилизацией. – Спидов отвернулся к пациентам
– Так. Неплохой план. – тяжело выдохнул Скавчук.
– Угу. – согласился куратор, глядя то на расхаживающих за стеклом штурмовиков, то на датчик среднеарифметического артериального. Оно медленно, по единичке в минуту, ползло вверх. Через три минуты молчания куратор медленно развернулся, секунду думал, а затем нахлобучил на голову шлем. Через десять минут двое в халатах сорвали шлемы и повернули красные лица к подрагивающим пальцам перчаток куратора. Оставшийся в шлеме закивал общающемуся с ним по сети куратору, и сам застучал по клавиатуре. Затем динамики в комнате со штурмовиками сказали ровным компьютерным баском:
– Обнаружена инификация высшим микроорганизмом. Опасности эпидемии нет. Непосредственной опасности для жизни нет. Предполагается выработка инификатором мутагенов. Расчётное время протекания мутации – неделя. Тип – куколка. Предположительный эффект мутации – альбинизм с перестройкой адреналин-энкефалин-тестостероновой системы. Для предотвращения эмоционального шока отключаю…
Десантники в комнате послали за стекло последний взгляд и осели на пол.
– Меня бы ещё чем-нибудь от шока… – шепнул себе Скавчук и чуть стеснительно спросил Спидина: – А что такое “перестройка андреналин-энкефалин…”?
Спидин удостоверился, что куратор в шлеме.
– Э-э… Как бы на пальцах… Андреналины и иже с ними, как вы знаете, активируют, ускоряют… ну и так далее. Тестостерон – это мужской половой гормон, отвечающий за… аппаратные, а потом и функциональные мужские способности. Энкефалин – такое вещество, которое даёт телу команду “удовольствие”. Это общеизвестно. А малоизвестно то, что краситель меланин, отсутствие которого есть альбинизм, типа… согласователя, чтоб кто-то из этих трёх не перебарщивал. Если его выбить, то энкефалин можно отключить, тестостерон становиться ненужен, и материалы идут на андреналины и получаеться жутко сильный, быстрый и здоровый монстр Только в такое тело вряд ли кто полезет жить. Никакой приятности, один высокоинтелектуальный позитив…
Его лекцию прервало верещание тощего рыжего коротышки:
– Это же фолинский червячок!!!! Какой-то стервец опять балуется с генной инженерией!!! Немедленно уничтожить!!!
Спидин сконфуженно посмотрел на генерала и гмыкнув, бормотнул:
– Это наш крупнейший спец по нуклям… простите, нуклеиновым кислотам. Мы не вводили его в курс дела. – Спидин прокашлялся, надулся и выпустил воздух рёвом: – Майор Дакин! Приказываю успокоиться!!!
Коротышка продырявленным мячиком сдулся в маленькую тряпочку, пристроившуюся на краешке табуреточки.
– Опять! Опять монстропроизводство для нужд воинствующих генералов. – Он поднял на Спидина блеснувшие синим стёклышки очков. – А кто, простите, за всё за это отвечает?
– Я– р– р! – рухнул в комнату звериный грудной рык. Куратор снял шлем, и посмотрел на Дакина. Скавчук сидел за его спиной и не видел его глаз. Спидин и двое медиков видели, и, вздрогнув, отвели глаза.
– м-р-О-р-Н-р-СрТ-рр-Ы – К-р-О-р-М-р-П-р-Е-р-Н-р-С-р-А-р-Ц-р-И-р-Я-р З-р-А-р Т-р-О-р-р-р-М-р-О-р-Ж-р-Е-р-Н-р-И-р-Е-р– Э-р-В-р-О-р-Л-р-Ю-р-Ц-р-И-р-И-р г-р-О-р-М-р-О-р с-р-А-р-П-р-И-р-Е-р-Н-р-С-р, К-р-О-р-Т-р-О-р-р-р-О-р-Е-р Д-р-А-р-Л-р-О-р В-р-И-р-р-р-У-р-С-р-Н-р-Ы-р-Й-р р-р-А-р-К-р И-р с-р-п-р-и-р-д-р, К-р-О-р-Т-р-О-р-р-р-Ы-р-М-р Е-р-С-р-Т-р-Ь-р Г-р-Д-р-Е-р У-рГ-рН-рЕ-рЗ-рД-рИ-рТ-рЬ-рС-рЯ-р В-р Г-рН-рИ-рЮ-рЩ-рЕ-рМ-р Ч-рЕ-рЛ-рО-рВЕЧ-рЕС-рТ-рВ-рЕ-р. к-рА-рЖ-рД-рЫ-рЙ-р С-рО-рТ-рЫ-рЙ-р, К-рО-рТ-рО-р-р-рО-рМ-рУ-р Е-рЩ-рЁ-р Е-рС-рТ-рЬ З-рА-рЧ-рЕ-рМ-р Ж-рИ-рТ-рЬ, И-рМ-рУ-рН-рЕ-рН-р К-р с-рп-ри-рд-рУ. о-рС-рТ-рА-рЛ-рЬ-рН-рЫ-рЕ Д-рЕ-рВ-рЯ-рН-рО-рС-рТО Д-рЕ-рВ-рЯ-рТ-рЬ И-рЛ-рИ П-рЕ-р-р-рЕ-рС-рТ-рА-рН-рУ-рТ Т-р-р-рА-рХ-рА-рТ-рЬ-рС-рЯ Н-рА-рП-р-р-рА-рВ-рО-р И-р Н-рА-рЛ-рЕ-рВ-р-рО И-рЛ-рИ-р, С-рК-рО-р-р-рЕ-рЙ-р В-рС-рЕ-рГ-рО, ВЫ-рМ-р-р-рУ-рТ. и-р У-рЖ-рЕ-р Б-рЫ-р ВЫ-рМ-рЕ-р-р-рЛ-рИ, Е-рС-рЛ-рИ Б-рЫ-р Н-рЕ-р А-рН-рТ-рИ-рХ-р-р-р-рИС-рТ-рЫ, К-рО-рТ-рО-р-р-рЫ-рЕ И-рЗ-рО-рБ-р-р-рЕ-рЛ-рИ П-р-р-рЕ-рЗ-рЕ-р-р-рВ-рА-рТ-рИВЫ Д-рЛ-рЯ-р Г-р-р-рЕ-рХ-рА-р. и-р Н-рЕ-р У-рЧ-рЁ-рН-рЫ-рЕ-З-рЛ-рО-рД-рЕ-рИ, И-рЗ-рО-рБ-р-р-рЕ-рТ-рА-рЮ-рЩ-р-рИЕ, П-рО-рК-рА Е-рЩ-рЁ Б-рЫ-рС-рТ-р-р-рЕЕ П-р-р-рИ-р-р-рОД-рЫ, -р-рА-рЗ-рН-рЫ-рЕ-р В-рИ-р-р-рУ-рС-рЫ, А-р З-рА-рО-рД-рН-рО И-р В-рА-рК-рЦ-рИ-рН-рУ.
За дверью трейлера что-то громко матюгнулся, а потом в дверь что-то вежливо заскреблось. Куратор повернулся к двери, и Скавчук увидел, наконец, глаз. Красная радужка и иссечённый лопнувшими сосудами белок превратили его в сплошное багровое пятно с черной точкой посередине. Точка скользнула от двери к Скавчуку, и разошедшиеся заслонки век сдвинулись, оставив узенькую красную щелочку.
Куратор поднялся, подхватил ноутбук и, громко пролязгал к двери.
– Каждый хочет красьиво и грдо пербть вргов, надеясь, что вт я-то выживу, я сопрнки, все, кт ровня, – пусть дохнт. И никто не осзнает, чт без бльших вргов он – ноль. Знает, но не осзнаёт. И грбит себя, пбивая бльшго, мльчая, бвая срднго и т дале. – он вздохнул, схватился за ручку двери, и тихо выговорил: – Не хочу я, чтоб вы вымерли.
Он распахнул дверь. За дверью стояло существо, от вида которого Скавчук вздрогнул.
– Э-это кто? – спросили из светящих лазерами прицелов лунных сумерек.
– Внчёк члвека, влкдава, аллгатра и птона. – Куратор посмотрел в грустные умные глаза и добавил: – И акдмика Фолина. – Он шагнул в темноту, чуть не стукнув дверью прыгнувшего за ним Скавчука. Одолев дверь, генерал выпрыгнул на улицу и натолкнулся на взгляды существа и сидящего перед ним на корточках куратора.
– Э-э-э… Разрешите участвовать?
Существо повернуло клыкастую чешуйчатую голову к куратору, и Скавчук уловил немой вопрос о нём.
– Это вжный челвек и хоршее сущство.– ответил куратор, продублировав ответ голосом. Повернув голову к Скавчуку, он сообщил: – А эт Гольдамерунг Харден, втрой вжак чвапов… Он прсит лдей убрть с ньго прцелы – стая нервнчьет.
– А где стая? – начиная веселиться, спросил Скавчук. Куратор щёлкнул чем-то в рукаве и провел по округе узким конусом света. Два десятка чвапов лежали под ногами телохранителей. Попав в полосу света, они поднимали головы и укоризненно смотрели в глаза нависающим над ними людьми. Люди краснели, и опускали гранатомёты. Скавчук захохотал.
– Не… не… уже чувствую себя уникальным юнитом [8] старкрафта!
Харден грустно посмотрел на него, вздохнул, сел на корточки, распрямился, вытер когтистую лапу о живот и протянул её генералу с тихим печальным рыком:
– Трорлрьркро яр нрер зрерррлрринрг [9], ар чрврарпр.
Вместе с рыком Харден что-то смыслил. Скавчук воспринял кусочек и второй раз за пять минут вздрогнул, поняв. Чвап был совершеннее человека. Сильнее. Всеядный. Любитель попрограммировать и пописать фуги. Телепат. Эмпат. Вынужденый притворяться очень глупой собакой, чтоб не пугать глупых людей, панически боящихся всего, что лучше их, и напоминает о недостижимости совершенства. Скавчук мысленно одел Хардена в маршальскую форму, и пожал протянутую руку. Полоска губ чвапа растянулась в добродушную клыкастую улыбку. Харден кивнул на генерал-майорский погон, показал большой палец и три раза качнул головой. Скавчк тоже улыбнулся, и хлопнул по каменно-чещуйчатому плечу. Харден вытянулся “смирно”, отдал воинское приветствие, а потом обмяк, вздохнул, и вернулся в собачье положение.
Скавчук почувствовал на себе невидимый в темноте взгляд куратора. Взгляд принёс что-то одобрительное, типа сообщения о принятии в почётные члены стаи, и ослаб, переместившись на Хардена. Через несколько секунд чвап поднялся, кивнул генералу и тяжёлой трусцой скрылся в темноте. Темнота тихонько прошуршала поднимающейся стаей и затихла.
– Они куда? – тяжело хрипнул Сквачук.
– В рзвдку. Устнить лнью с НИ. Мниться, чт им ст чт казть, сли дадм.
– Кому “им”?
– Пка н знаю. Прдплгаю, что там… дух убиеннго Фолина. И мн надо к нму, пка он не избрл ещё чт-нбудь… – он замолчал. Скавчук почувствовал, что он что-то не договорил, выждал немного и уронил вроде как в никуда:
– Да-а-а. Родители всегда хотят, чтобы их дети не повторяли их ошибок. И учат, учат, учат, навязывая ремнём и кулаком свой устаревший опыт, панически опасаясь, что их дети будут просто на порядок умнее их. – Скавчук замолчал, ожидая, что куратор закончит. Лучик лазера высветил угрюмое лицо. Мигнул огонёк папироски.
