Родриго Гарсиа-и-Робертсон - Судовые крысы
— Сигнал на звездный лайнер, прошу содействия… нас атакуют…
Это не обычное голографическое шоу. Это драма в реальном времени, которая буквально парализовала Хейди, замершую у своей станции и потрясенную зловещим спектаклем. Де Рутер, подключившись к бортовым камерам «Мисс Бихейвин», транслировал кошмарную сцену в воздушном шлюзе. Сирены истерически завывали. Узкий коридор наполнился пляшущими искрами, когда анаэробный факел начал прорезать дорогу внутрь корабля. Крышка неожиданно лопнула и отскочила. Из фонтана искр материализовались трехногие киборги со стальными клешнями и бронированными головами — орудийными башнями. Обезумевшие супершимпы бежали, вопя от страха, безоружные и беспомощные. Мольбы о спасении становились все отчаяннее. Хейди с трудом верила собственным глазам.
И ситуация все ухудшалась. Обнаружив еще несколько трансляций, идущих в частные гостиные, она подключилась к ним, наблюдая ту же кошмарную сцену с точки зрения киборга. Де Рутер считывал каналы управления работорговца: ловкий трюк. Камеры орудий выискивали перепуганных шимпов, метавшихся по кораблю в попытке избежать огненного дождя. От шимпов оставались кровавые лохмотья, а вокруг падали все новые жертвы.
Гадая, кто из пассажиров не захотел смотреть этот тир в действии, Хейди направилась в голографический номер люкс на А-палубе. К этому времени она знала всех пассажиров первого класса. Этот наглый жлоб практически не отрывался от корабельного садомазохистского канала. Сидя со скрещенными ногами на своей кровати с нулевой гравитацией, в наушниках, погруженный в действо, он вертелся и извивался с каждым новым кадром: рот разинут, на висках поблескивает пот, пальцы судорожно подергиваются. Нанятая на время путешествия молоденькая подружка лежала рядом. Из всего облачения на ней оставались мертвенно-черная помада и такой же лак на ногтях. Вид у девицы был самый скучающий.
Хейди включила блокиратор канала, отсекая идущий в гостиную сигнал. Юнец, грязно ругаясь, сорвал наушники и принялся лихорадочно проверять связь, потом включился снова. Его подружка ехидно ухмылялась, глядя на мучения приятеля. Хейди решила не терзать юного садиста. В конце концов, он заплатил за рейс. Пусть предается извращенным удовольствиям. Ни один мерзавец не стоит жалобы в ее досье.
Она снова вернулась к несчастному судну. С сигналами, идущими от орудийных камер киборгов, смешивался еще один ряд — от капитана работорговцев. Хейди не видела его лица — только руки и тело, поскольку смотрела на происходящее его глазами, слушала его ушами.
Легко лавируя между кровавыми останками жертв, он весело огляделся и зашагал дальше. Хейди заметила: он старался не наступать на запекшуюся кровь и внутренности шимпов. Судя по пружинистой походке и по тому, как он осматривался, Хейди могла с уверенностью сказать, что он счастлив. С правой руки небрежно свисал пистолет-автомат с разрывными пулями.
Преспокойно прошествовав на капитанский мостик, он заглушил сигналы MAYDAY. Старика размазало по переборке выстрелом какого-то равнодушного киборга. Когда работорговец встал на колени, чтобы получше рассмотреть еще дымящиеся внутренности, Хейди отвернулась.
Переключившись на камеры панели управления, она снова увидела работорговца, жизнерадостного гангстера с темными взъерошенными волосами и самоуверенным видом, небрежно обыскивавшего убитого. Проворный неглупый мальчишка, наслаждавшийся своим занятием. Плевать ему на то, кто при этом пострадает. Его рубашка была распахнута до пупка, открывая татуировку — аляповатого дракона, обвившего обнаженную грудь. «Хирю» — это «летящий дракон» на одном из мертвых языков.
На запястье работорговца был вытатуирован браслет из черепов — знак убийцы со стажем.
Наконец работорговец выпрямился, не удостоив взглядом кровавую кашу у своих ног. Его глаза снова обшарили помещение. Он пристально уставился на кормовую перегородку, которая, по мнению Хейди, была ближе, чем полагалось по схеме.
Подойдя, он привычно провел пальцами по перегородке. Хейди прямо-таки ощущала, как пальцы работорговца ищут щели в гладком пластиметалле. Его рука замерла. Вот оно. Хейди почувствовала невидимую вертикальную бороздку прямо под пальцами работорговца. Вместе они провели по бороздке до самой перемычки, где сварной шов был чуть шире, чем полагалось. До чего отвратно становиться одним целым с этим ублюдком! Он позвал киборга.
Хейди переключилась на киборга. Сенсоры превратили невидимую бороздку в складочку толщиной с волос.
На той стороне мог оказаться кто угодно.
Протянув свои клешни-захваты, киборг взялся за перегородку справа и слева и потащил в разные стороны. Крошечная складка расширилась до трещины.
Хейди переключилась на работорговца. Нацелившись на трещину, он приказал киборгу тянуть сильнее. Глядя поверх ствола пистолета, Хейди увидела, как перегородка расползается все быстрее. Почувствовала, как палец работорговца застыл на кнопке спуска. Первый и единственный признак нервозности.
В увеличивающейся трещине показалось девичье лицо. Голубые глаза, ровно подстриженная челка с голубой каймой, залитые слезами щеки и уголок рта.
— Выходи! — скомандовал работорговец.
Видимый кончик губ дрогнул, но девушка не обмолвилась ни словом. Гангстер сунул ствол пистолета в трещину. Девушка сжалась в комочек, вдавливаясь в полуметровую выемку за перегородкой.
— Выходи — или стреляю.
Он не блефовал; Хейди остро ощущала готовность убивать. Она отчаянно пыталась сдвинуть его палец с кнопки, но биочип не срабатывал таким образом. Чуточку надавить, и пистолет выбросит очередь разрывных пуль, нашпиговав девушку осколками.
Панель медленно сдвинулась. Девушка, насмерть перепуганная, с ввалившимися глазами, так и не пошевелилась, прильнув ко второй перегородке. Судя по виду, ей лет четырнадцать-пятнадцать, не больше. Просторный скафандр висит мешком.
Удовлетворенно зарычав, работорговец схватил ее. Когда его рука сомкнулась на плече девушки, Хейди отключилась, не желая чувствовать, как его пальцы стискивают испуганного подростка.
Сигналы по-прежнему поступали, направленные прямо в биочип ее мозга, но уже с меньшей интенсивностью. Подключение — вовсе не такая уж необходимость: большинство людей прекрасно живут и без этого, но иметь подключение прямо в голове… это создает некое ощущение профессионализма. Сверхпроводящие соединения обостряли восприятие и экономили драгоценные наносекунды, жизненно важные для программирования 3V.
К этому времени почти весь корабль настроился на канал. Заглянув к тому типу на А-палубе, Хейди увидела, что он по-прежнему не снял наушники. Девица сидела у него на коленях: глаза закрыты, мертвенно-черные губы поджаты, голова бессильно лежит на груди нанимателя.
Хейди отключила сигнал. Пусть в ее досье появится замечание: она не позволит этой садистской мрази приходить в экстаз, питаясь страхом девчонки.
— Что вы делаете? — требовательно осведомился де Рутер.
Хейди не ответила. Пошел он!..
Подняв наркопалочку, она вдохом вернула ее к жизни, думая о девушке, пытаясь представить, что та может сделать. А в общем-то — ничего. Бедняга пропала. Скоро ее увезут за пределы системы в трюме работорговца. Космос жесток к невезучим.
— Представите объяснительную.
«Пропади ты пропадом», — подумала она, но благоразумно не сказала этого, заметив, что сигнал на А-палубу возобновился.
Погасив палочку, она отключила биочип, встала и прошла через ворота михраба во дворик Львов. Зеленые верхушки кипарисов кивали на ветру у самой колоннады, окружавшей фонтан и мелкую чашу, поддерживаемую дюжиной глиняных львов. Андалузское солнце лило свет с синего голографического неба. Хейди уселась на одного из львов, позволяя воде литься на нее, пропитывать гаремные шаровары.
Черт, что за несчастье! Де Рутер обставил ее, сунул носом в то, чего на самом деле жаждет публика. Кому нужно искусство, когда можно получить живое действие. И какое! Реальный, невыдуманный ужас!
Хейди уставилась на тонкие мраморные колонны, окружавшие фонтан: голографический фасад, как и жаркое синее небо над головой, — это всего лишь способ скрыть перегородки, придать глубину и объемность псевдомиру.
Реальность — иная. Реальность — это насмерть перепуганный ребенок, ставший средством развлечения пассажиров.
Но может, Хейди преувеличивает? Возможно, у нее слишком натянуты нервы…
Звонки следовали один за другим.
Ну так что? Пусть орут, пусть сердятся, пусть упрекают. Дом там, где твоя голова, а в настоящее время голова Хейди отказывалась принимать звонки.
Едва отключался кристалл в мозгу, она становилась вполне обычной женщиной. И сейчас она намерена этим воспользоваться.
