Джуд Уотсон - Ученик Джедая-5: Планета войн
Губы Вехутти скривились.
— В этих местах прошла моя юность, — сообщил он. — А теперь мне запрещено здесь появляться.
Немного погодя они вышли в район, покинутый жителями. Дома здесь были разрушены бомбами, в окнах не хватало стекол.
— В этом квартале испокон веков жили мелидийцы, — пояснил Вехутти. — Теперь он захвачен даанами, но никто из них здесь не селится. Слишком близко к территории мелидийцев.
Они торопливо шагали дальше. Впереди дорогу преграждал высокий забор с двумя сторожевыми башнями. Вдоль улицы нацелились жерла пушек.
— Не волнуйтесь, — успокоил спутников Вехутти. — Часовые меня знают.
Они прошли через контрольно-пропускной пункт; Вехутти лишь мимоходом махнул стражникам рукой. Они приветствовали его уважительным салютом. Оби-Ван заметил, что часовые далеко не молоды, лет по шестьдесят. Староваты для солдатской службы.
Оказавшись на территории мелидийцев, Оби-Ван попытался расслабиться, но расшатанные нервы были все равно натянуты до предела. Ему было так же неспокойно, как на территории даанов. Может быть, дело в том, что он ощущал серьезные возмущения в Силе. Куай-Гон с непроницаемым лицом шагал рядом, но Оби-Ван знал: учитель начеку, внимательно смотрит по сторонам, его ничто не захватит врасплох.
Повсюду высились баррикады, чуть ли не на каждом углу были расставлены сторожевые посты. Оби-Ван видел следы жестоких битв: стены домов были испещрены выбоинами от бластерных выстрелов и взрывов гранат, многие здания лежали в руинах. Все, кого они встречали на улицах, носили оружие на виду.
Примерно то же самое, знал Оби-Ван, происходит на самых отдаленных планетах галактики, где не действуют никакие законы.
— Пролетая над Мелидой-Даан, мы заметили много других Залов Памяти, — сказал Куай-Гон.
— Мы называем нашу планету Мелидой, — беззлобно поправил его Вехутти. — Мы не желаем объединять наши великие традиции с замыслами гнусных даанов.
Верно, даже у даанов есть Залы Памяти. Памяти об их лжи и злодеяниях — так мы считаем. Мы, мелидийцы, навещаем наших великих предков каждую неделю, чтобы выслушать их рассказы о славном прошлом нашего народа. Мы приводим туда своих детей, чтобы в них жила память о несправедливостях и притеснениях, какие нам довелось вынести от рук гнусных даанов. Никто никогда ничего не забудет.
От этих мрачных слов по спине Оби-Вана пробежал холодок. Даже если дааны в самом деле так плохи, как утверждал Вехутти, разве можно продолжать вести битву за битвой, если этим они разрушают свой собственный мир? Мальчик видел, что некогда Зеава была очень красивым городом. Теперь она лежала в развалинах. Чего они достигают, сооружая чудовищные Залы Памяти? Хотят сохранить историю прошлого — но тем самым уничтожают свою цивилизацию!
Оби-Ван видел: здесь неладно что-то еще. В глубине его разума витала какаято тревожная мысль, но он никак не мог поймать ее.
Взгляд падавана рассеянно скользил по улице. Он заметил возле кафе группу мелидийцев. Окна в ресторане были выбиты, огонь уничтожил все внутреннее убранство, но хозяин выставил столики со стульями прямо на мостовую. Рядом с разрушенным бомбами зданием, тщетно пытаясь создать праздничное настроение, он высадил в нескольких кадках алые яркие цветы.
И вдруг Оби-Ван понял, что же его так беспокоит. На улицах он не заметил ни одного человека моложе пятидесяти лет и старше двадцати лет. Повсюду разгуливали либо старики, либо молодежь примерно одного с ним возраста.
Нигде не было ни одного ровесника Куай-Гона, если не считать Вехутти. «Даже трое остальных снайперов были стариками», — понял Оби-Ван. Куда же подевались все люди среднего возраста? Может быть, они работают или ушли на какое-нибудь собрание?
— Вехутти, где же ваши люди среднего возраста? — с любопытством поинтересовался Оби-Ван.
— Мертвы, — коротко ответил мелидиец.
Даже Куай-Гон испугался:
— Войны стерли с лица вашей планеты целое поколение?
— Это дааны стерли с лица планеты целое поколение, — мрачно поправил его Вехутти.
Оби-Ван по дороге заметил, что в даанском секторе тоже нет людей среднего возраста, но не стал ничего говорить Вехутти. Ненависть к даанам так глубоко въелась в душу мелидийца, что он был не способен взглянуть на проблему со стороны.
Проходя мимо взорванного кафе, Оби-Ван заметил на полуразрушенной стене размашистые надписи. Яркой кроваво-красной краской были выведены слова:
«Молодые, поднимайтесь! Мы едины!» Они свернули за угол и пошли по кварталу, который некогда процветал.
Пробираясь через баррикады по площадям, сохранившим следы былой красоты, Оби-Ван опять заметил настенные надписи. Все они повторяли слова, увиденные им на руинах уличного кафе.
— Кто такие Молодые? — спросил он у Вехутти, указывая на надпись. — Какаято организованная группа?
Вехутти хмуро сдвинул брови.
— Просто ребятня, валяют дурака, и все. Мало того, что нам приходится жить в домах, разрушенных даанами. Так наши же собственные дети уродуют несчастный город своими идиотскими надписями! Ну, вот мы и пришли.
Он остановился у особняка, блиставшего былым великолепием. Вокруг него была возведена прочная стена из дюрастали. Поверх нее витками тянулась колючая проволока. Окна были заколочены, и Оби-Ван не сомневался: каждого, кто попытается проникнуть внутрь, встретит мощный электрический разряд. Дом был превращен в крепость.
Вехутти остановился у ворот и заглянул в «глазок» устройства, считывающего рисунок радужной оболочки. Раздался щелчок, ворота открылись, и Вехутти жестом пригласил спутников войти.
Они очутились во дворе, огороженном высокой стеной. Перед домом высилась пирамида с оружием.
— Прошу прощения, но вы должны оставить световые мечи здесь, — с сожалением развел руками Вехутти и достал из кобуры свои бластеры. — Это шта командования Мелиды. Сюда не разрешается входить с оружием.
Куай-Гон замешкался. Оби-Ван решил подождать и посмотреть, как поступит учитель. Джедай никогда не расстается со световым мечом.
— Простите, но если вы нарушите это правило, то переговоры могут обернуться неблагоприятно для вас, — примирительным тоном добавил Вехутти. — Если вы просите наших военачальников оказать вам доверие, то сначала сами должны показать свою готовность доверять им. Однако решение остается за вами.
Куай-Гон медленно отстегнул световой меч и кивком велел Оби-Вану сделать то же самое. Джедай поставил свой световой меч в пирамиду, пристроил рядом с ним меч Оби-Вана.
Вехутти улыбнулся.
— Теперь, уверен, переговоры закончатся успешно. Пройдемте за мной.
Куай-Гон сделал знак Оби-Вану, пропуская его вперед, а сам плотнее запахнул полы плаща. Вехутти шел следом за ними.
В коридоре было темно, каменный пол зиял бесчисленными выбоинами. Вехутти провел их в просторный зал. Окна в нем были занавешены темной тканью, чтобы наружу не выбивался ни один лучик света. В углу тускло горела однаединственная лампа. Она была бессильна разогнать тени, в зале стоял зловещий полумрак.
У дальней стены Оби-Ван различил очертания группы мужчин и женщин. Они сидели за длинным столом и, казалось, ждали прибытия гостей.
— Это Совет Мелиды, — почтительным шепотом пояснил Вехутти. — Они правят мелидийским народом. — С громким лязгом он захлопнул за собой тяжелую дверь. Щелкнула пружина замка. Оби-Вана кольнуло дурное предчувствие. Он бросил взгляд на Куай-Гона, но не смог прочитать на его лице никакой тревоги.
— Я вернулся, друзья мои, — объявил Вехутти и простер руки, указывая на ОбиВана и Куай-Гона. — И привел в заложники еще двух джедаев. Они послужат нашему делу!
Глава 6
Едва Вехутти закончил говорить, как Куай-Гон ринулся в бой. На лице мелидийца еще играла сияющая улыбка, а в руке джедая уже ослепительно сверкнул световой меч. Куай-Гон развернулся, ударил Вехутти в плечо и в тот же миг швырнул второй световой меч Оби-Вану. Он был уверен, что мальчик успеет поймать его.
Предательство Вехутти не было неожиданностью для Куай-Гона. Ему даже не пришлось полагаться на Силу, чтобы понять: мелидиец ведет его в западню.
Инстинкты подсказали ему это еще за воротами Внутреннего Кольца. Когда Вехутти попросил сдать оружие, Куай-Гон только для вида изобразил колебания. Он предвидел такую просьбу и заранее рассчитал, как ее обойти.
Ему не составило труда запахнуть полы плаща и спрятать под ними взятые обратно световые мечи. Даже умный человек видит только то, что хочет видеть. Вехутти уже поздравлял себя с удачной операцией и радовался, как ловко он заманил джедаев в ловушку.
Вехутти упал, вскрикнув от ярости и боли. Оби-Ван включил свой световой меч.
— Дверь, — коротко сказал ему Куай-Гон и приготовился обороняться от военачальников, сидевших за столом. Кое-кто из них поднялся на ноги, но большинство осталось сидеть. Они были так потрясены, что не успели прийти в себя.
