Бен Бова - Орион среди звезд
Зависнув в воздухе, я извлек из кобуры лазерный пистолет и, тщательно прицелясь, нажал на курок.
Одного выстрела оказалось недостаточно. Болотный монстр был жадным и невероятно живучим. Только после третьего выстрела, когда я уже начал сомневаться, а способен ли вообще тепловой луч оказать какое-либо воздействие на кошмарную тварь, она распустила свои щупальца и, издав чавкающий звук, свалилась обратно в трясину.
Неожиданно освободившись от тяжести вцепившейся в меня твари, я взлетел на добрый десяток метров к ночному небу. Поспешно отключив подъемное устройство, я снова начал медленно опускаться, соблюдая на этот раз все мыслимые меры предосторожности. В стороне от меня по-прежнему то и дело виднелись вспышки лазеров. Мои солдаты продолжали отчаянно сражаться за свою жизнь. Тяжелые контейнеры с оборудованием для станции один за другим медленно погрузились в трясину. Однако об этом я старался пока не думать. Надо было спасать людей.
– Поставьте лазеры на максимальную мощность! – рявкнул я. – Эти твари на удивление живучи. Держитесь над поверхностью болота и двигайтесь в сторону деревьев.
Мой расчет оказался верным. Болото кончалось сразу у опушки леса. Обретя под ногами твердую почву, мы в изнеможении повалились на траву.
Ну и приключение!
– Как вы думаете, они могут выбраться на сухое место? – раздался из темноты чей-то встревоженный голос. – Может быть, они нам просто почудились, – саркастически предположил другой. – Насколько мне помнится, парни из разведки уверяли нас, что на планете нет существ, опасных для человека.
– Подотри их донесениями задницу, – меланхолично посоветовал третий. – Тоже мне, нашел кому верить. Взгляни лучше на мой скафандр. Еще немного – и эта гадина перекусила бы мне ногу.
Я машинально опустил глаза и обозрел свои собственные повреждения. Металлические пластины скафандра были покорежены и покрыты кровью, судя по всему, моей собственной. Если бы не необычайные способности моего организма, дело могло бы кончиться плохо для меня.
– Сержант, – прервал я затянувшуюся дискуссию. – Выделите людей для охраны, пусть не спускают глаз с болота. Черт знает, на что ещё способны эти твари. Сам я попробую извлечь из трясины контейнеры с оборудованием. Всем остальным предоставляется отдых на один час.
– Слушаюсь, сэр.
Я переключил частоту своего переговорного устройства и попытался связаться с командирами трех других взводов.
Судя по их докладам, их положение немногим отличалось от нашего. Двое солдат погибли в схватке с болотными монстрами, ещё несколько получили ранения различной степени тяжести.
Я извлек из сумки карту местности и несколько минут изучал её через щиток своего визора.
– Сбор в точке шесть-А через два часа, – объявил я. – Есть вопросы?
– Один из моих людей не может самостоятельно передвигаться, – доложил один из лейтенантов. – Не могли бы вы, капитан, запросить шатл для его эвакуации?
– Исключается! – коротко ответил я. – Раненых придется нести с собой. Мертвых тоже.
Глава 3
Пока большинство моих солдат наслаждались недолгими минутами сна, я отправился к границе болота и, оперируя пультом дистанционного управления, закрепленным на моем поясе, попытался извлечь из трясины контейнеры с оборудованием.
Со второй попытки мне это удалось, и один за другим они медленно поднялись над поверхностью болота, которое весьма неохотно рассталось со своей законной добычей. Автономные двигатели, которыми был снабжен каждый контейнер, функционировали даже под водой. Оставалось уповать на то, что и обшивка контейнеров была влагонепроницаемой. В противном случае, все мои усилия были бы потрачены напрасно. На экране моего визора контейнеры казались кроваво-красными на желто-зеленом фоне тины и джунглей. Роняя на ходу хлопья грязи и прилипшие пучки водорослей, они неслышно проплыли в нескольких сантиметрах над поверхностью воды и благополучно опустились на твердую почву. Одна из болотных тварей попыталась было перехватить их в полете, но, быстро убедившись в том, что они несъедобны, прекратила свои попытки.
Эти гады продолжали внушать мне непреодолимое отвращение. Я попытался убедить себя в том, что земноводные без крайней необходимости не вылезают на сушу и, следовательно, не могут представлять опасности для меня и моих солдат, но не могу похвастаться, что моя попытка увенчалась успехом и я успокоился.
Продолжали меня мучить и другие сомнения.
Если орбитальные станции слежения не смогли определить, что место, предназначенное для выброски десанта, представляет собой непроходимое болото, если донесения разведки утверждали, что на планете не имеется хищников, представляющих угрозу для человека, чего стоили оценки Службы безопасности относительно численности наших противников и их потенциальных возможностей?
Боюсь, что мои выводы были не слишком оптимистичными.
Сержант Манфред распорядился сменять часовых каждые двадцать минут, дабы дать каждому солдату возможность хотя бы немного отдохнуть. Сам он, похоже, решил не спать совсем.
Лично за себя я не беспокоился. Мои уникальные способности позволяли мне обходиться практически без сна. Но мог ли я ожидать подобной самоотдачи от своих подчиненных? А они, увы, хотя и были профессиональными солдатами, прошедшими жесткую систему отбора и интенсивных тренировок, были не более чем заурядными людьми, пусть и выращенными в специальных камерах для клонирования.
Так или иначе, но спустя час мой батальон был уже на ногах, и мы медленно двинулись сквозь непроходимые джунгли к месту запланированной встречи. Контейнеры, словно одушевленные существа, медленно плыли по воздуху следом за нами. Тяжелые скафандры существенно затрудняли наше передвижение, но когда самые отчаянные из солдат попытались снять их с себя, бесчисленное множество кровососущих насекомых мгновенно облепило смельчаков с ног до головы. Зрелище столь же забавное, сколь и печальное.
Больше всего, естественно, страдали наши раненые. Их вполне понятные и оправданные стоны угнетающе действовали на остальных солдат, и один из сержантов наконец не выдержал.
– Заткнитесь вы, хлюпики несчастные! – рявкнул он. – Найдите в себе хоть немного мужества вести себя как подобает солдатам, а не сопливым мальчишкам, впервые вырвавшимся из-под опеки матушки.
– Но, сержант, – взмолился один из раненых, – войдите же и в наше положение. Эти насекомые сводят нас с ума. Состояние такое, словно тебя поджаривают на медленном огне.
– У меня четыре нашивки за ранения, – подхватил другой, – но, боюсь, пятой мне уже не заслужить. Этот переход добьет меня.
Самое печальное заключалось в том, что никто из них нисколько не преувеличивал. Укусы проклятых насекомых были непереносимы даже для моего железного организма.
По пути к месту обусловленной встречи к нам присоединился взвод под командованием лейтенанта Фреды, нашего батальонного врача. Состояние её раненых было ничуть не лучшим, чем их товарищей по несчастью из моего взвода.
– Я не могу осмотреть их раны на марше, – обратилась Фреда ко мне. – Не могли бы мы остановиться хотя бы минут на десять, сэр? Правда, в этом случае мне придется использовать наши переносные лампы. В темноте многого не увидишь, – словно извиняясь, добавила она.
Я помолчал несколько секунд, пытаясь все обдумать.
Наши враги, по всем признакам, находились далеко отсюда. С другой стороны, в этом лесу нас и без них могли поджидать десятки неприятных сюрпризов. Но состояние раненых внушало и мне самому серьезные опасения.
Суровая действительность превзошла наши самые мрачные предположения.
У первой же раненой, которую мы осмотрели вдвоем с Фредой, глубокая царапина на лбу, след от удара Щупальца болотного монстра, оказалась переполнена отвратительными красными муравьями, заживо пожиравшими беспомощную женщину. Даже привычная ко всему Фреда невольно отпрянула назад, когда мерзкие насекомые, очевидно потревоженные светом походной лампы, начали торопливо вгрызаться в кровоточащую плоть несчастной.
Содрогнувшись, я снял защитные щитки со своей собственной поврежденной ноги только для того, чтобы, в свою очередь убедиться, что гнусные создания успели проникнуть и туда. По-видимому, онемевшие ткани не позволяли мне до сих пор чувствовать их болезненные укусы.
Быстро взяв себя в руки, Фреда принялась обрабатывать наши многочисленные раны едкой антисептической жидкостью, воздействие которой на нашу плоть по силе ощущений лишь немногим уступало укусам проклятых насекомых.
Фреда оказалась опытным медиком, и, хотя вся процедура заняла гораздо больше десяти минут, в конце концов муравьи отступили, после чего мы возобновили свой марш.
Когда мы остались вдвоем, Фреда озабоченно повернулась ко мне:
