Александр Горобец - В лабиринте "Ведьм"
Главный, которого остальные называли Бегемотом, слушал Бяшу совершенно спокойно, можно сказать — безучастно. А когда он закончил свой рассказ, Бегемот достал из-за пояса старенький «ПМ», загнал патрон в патронник, вытащил обойму и протянул его Бяше.
— Добей.
— Я? Кого? — удивился Дима.
— Либо ты — его, либо я — тебя, — Бегемот направил Бяше ствол в грудь, — а потом и его.
И Бяша рассудил здраво. Доктора нет. А без доктора, с торчащей из ноги костью Лёшка долго не протянет. Всё равно загнётся. А ему, Бяше, ещё жить да жить. Да и делов-то, крючок потянуть. Ведь не Бяша его убьёт, а пуля. А Лёшка смотрел на него с таким презрением, что мурашки бежали у него по спине. И Бяша понимал, что мурашки эти появились не от страха быть убитым бандитами, а от Лёшкиного взгляда.
— Говорили мне, что ты сука, Дима, — Лёша презрительно сплюнул на песок.
— За то — живой, — нагло ответил ему Бяша.
— Ну, это временно. Стреляй, чего ждёшь?
И Бяша выстрелил. Бегемот одобрительно хлопнул его по плечу.
— Добро пожаловать в семью. Я — Бегемот. Я хозяин этого города. Я здесь и адвокат, и прокурор, и судья. Правило у меня одно. Подчиняйся или умри. Что выбираешь ты?
— Да уж, лучше подчиниться, — Бяша опустил голову. Он смотрел в стеклянные глаза мёртвого товарища. Своего товарища, которого он, только что, собственноручно уничтожил, прикончил, убил.
— Вот именно. А то, лично пристрелю. Лысый! — по зову «бригадира» тут же появился невысокий, коренастый мужичок, — Вооружи братана и накорми.
Так и остался в бригаде Бяша. Три дня и три ночи, он спокойно ел, пил спал. Грабил магазины, выносил из остатков квартир золото (Бегемот утверждал, что имеет контакт с большой землёй и как только Бяша принесёт ему золота на килограмм, главарь сможет его переправить). Пару раз их бригаде попадались выжившие. Один даже смог с ними остаться. Правда, ненадолго. Вчера вечером Бегемот лично пустил ему пулю в затылок. Скрысил он браслетик золотой, весу не малого. Вот, Бегемот его и, того… По правде говоря, Бяше не очень нравилось те порядки, которые установил их «лидер». Но уж лучше так, чем вообще никак. Лучше спокойное подчинение, чем неизвестная независимость. И всё действительно было спокойно. Было. До сегодняшней ночи.
Бяшу пинком поднял Лысый, сунул в руки автомат и погнал из подвала на выход. В подвале было тепло и сухо. На улице — снежно и холодно. Поёжившись, Бяша натянул вязанную шапочку и, пока из подвала выходили остальные, закурил. Где-то, недалеко тарахтел мощный дизельный двигатель. За последнюю неделю Бяша отвык от этого звука. Стук цилиндров двигателя возрождал в мозгу картину «того» мира. «Того», в котором он был обыкновенным автомехаником в обыкновенной автомастерской. У него были мама и папа. И девушка — Леночка…
А вот Бегемота звук не радовал. Особенно после того, как двигатель взревел и, с грохотом и лязгом, умчал в сторону центра.
Бегемот разбил бригаду на три части. Две маленькие, по три бойца, идут вдоль стен домов, по «Ленина». Бегемот и ещё пять бойцов, идут чуть поодаль от авангардных групп, прямо посередине дороги.
— Стрелять по любому движущемуся существу! Убивать на месте! Это — вояки, и они вас жалеть не будут, — Бегемот был явно взволнован. Возможно, даже, немного напуган, — Смотрящие: Лысый и Кепка! Пошли!!!
Ну и пошли. Бяша попал в группу к Лысому. Вообще, ему нравилось работать с Лысым. Бяша, честно говоря, удивлялся, почему лидером стал Бегемот, а не Лысый. Он был спокоен и рассудителен, он никогда не повышал голос и всегда выслушивал своего оппонента.
Короче, Бяша шёл туда, куда его послали, не особо задумываясь, зачем ему это надо. Сказали — сделай. Или, умри… Умирать не хотелось, по этому и шёл. И следы нашёл, и в дальнейшем совете поучаствовал. А после совета, снова был послан с Лысым. На левый фланг. Там он и шёл.
Толи глаза привыкли к темноте, толи начало светать, но метров через триста, он увидел очертания БТРа. На башне которого сидел человек. Сидел и курил.
А потом, под ногами у Бяши что-то щёлкнуло и откуда-то справа, в его хрупкое человеческое тело, прилетел огонь… и ещё много всякого железного хлама, в основном, стальные шарики. Один блестящий шарик летел ему прямо в глаз. Он летел так медленно, что Бяша успел разглядеть в нём свою удивлённую физиономию. Подлетев к Бяшеному глазу, он не стал останавливаться, а пробив его и глазницу, застрял где-то в мозгу. МОН-50 сработала исправно, скосив всю команду Лысого.
* * *Вторая мина сработала через секунду, после первой. Обе группы шли с одинаковой скоростью, и подорвались почти одновременно. Двоих нашпиговало осколками так, что даже опытный врач, не смог бы им помочь. Третий, внешне был почти целый. Единственный осколок, который в него попал, торчал у него между глаз, не оставляя шанса на спасение.
Как только прогремел второй взрыв, Никотин лёг рядом с башенкой БТРа и прильнул к ночному прицелу ВАЛа. Дон уже давно занял позицию у заднего колеса и тоже рассматривал происходящее в прицел.
— Ш-ш. Здесь Китяж, — раздался знакомый голос в рациях, — работаем, парни!
И тут же, раздалась беспорядочная автоматная стрельба. Никотин поймал в прицел одного из стрелявших и, выстрелив, сразу же перевёл перекрестие на другого. Но выстрелить не успел. Архангел и Китяж работали быстрее. Всё кончилось слишком быстро. Дон вообще не сделал ни единого выстрела.
— Ш-ш. Здесь Китяж. Прекратить огонь! — прозвучала команда, — Прикройте. Подходим.
— Вижу вас, — ответил Никотин глядя в прицел. А в прицеле он видел, как Кирилл и Тёма вели по уничтоженной улице двух пленных. Подойдя к БТРу они усадили их у заднего колеса, а сами отошли в сторонку и устроили маленький совет.
— Вроде все, — Кирилл достал сигарету, не сводя глаз с сидевших у колеса «братков».
— Майор, — непонимающе посмотрел на него Никотин, — а на кой они нам?
— Я ещё не решил, — Кирилл продолжал смотреть на пленных, — пока допросим, а дальше будет видно. Итак, господа, уголовнички, — обратился Китяж к пленным, — Приступим к делу. Прежде всего, это касается ВАШЕЙ дальнейшей судьбы. И то, как она сложится, будет зависеть от вас, — Китяж глубоко затянулся и, щелчком отправив окурок в свой последний полёт, достал из эбонитовой кобуры АПС, — Будем говорить?
— А ты, с какой целью интересуешься? — нагло ответил один из пленных, — Ты, часом, не мусорок? А?
— Первый и последний раз ты задаёшь вопросы, — совершенно спокойно ответил на выпад «пацана» Китяж, — Больше так не делай, а то…
— А то, ЧТО? — перебил его наглый.
Пуля оставила наглому бандиту аккуратную дырочку между глаз.
— Да так, — пожал плечами Китяж, — уже ничего, — он присел на корточки перед вторым пленным, который от страха вжался в огромное колесо, и ткнул в него пистолетом, — Ты понял, что нужно просто отвечать на вопросы?
Испуганный парень затряс головой.
— Ну, вот и молодец, — подмигнул ему Китяж, улыбаясь, — А теперь, мы поговорим. Согласен?
Парень опять кивнул головой.
— Как тебя зовут?
— Во… Во… Вовка, — дрожа ответил парень.
— А меня Кирилл. Да не бойся ты так, Володя, — усмехнулся Китяж, — Если ты будешь себя адекватно вести, будешь жить. Курить хочешь? — Вовка кивнул головой, — Угощайся, — Кирилл протянул парню сигарету и тот, трясущимися руками вытащил одну, но прикурить не смог. Зажигалка не хотела слушаться. Кирилл чиркнул своей, и парень, наконец, прикурил, — Кури, Вовка. Кури. Спрашивать, чем ты здесь занимался, я не буду. Я же не маленький. Ты местный?
— Да, — затянувшись, Вовка стал разговорчивей, — Всю жизнь прожил в Колпино. Работал здесь, — он кивнул в сторону завода.
— Ой ли? — удивился Китяж, — А ты не чешешь мне, Вова?
— Чтобы тебе по ушам ездить? — усмехнулся парень, — Когда у тебя такой аргумент в руке? Неее… Я не дурак.
— Что верно, то верно, — кивнул Китяж, — А в убежище завода бывал?
— Пару раз. Только сейчас туда не пройти, — с сожалением ответил Вовка, — Ваши братья — вояки, все входы-выходы заминировали. Мы там шесть человек потеряли. Пройти пытались.
— А баррикаду вы построили?
— Не… Это вояки, — Вовка уже совсем освоился, — Когда они вытаскивали людей из убежища завода, сюда приехала машина. Даже не машина — танк. Только без башни и с огромным ковшом спереди. Вот эта штуковина и разгребала подходы к заводу. Ну… Там… чтобы автобусы подъехать смогли. А как всех вывезли, подходы и заминировали.
— Не плохо… А сам то, почему не уехал?
— А я в убежище не прятался, — усмехнулся Вовка, — А всех, кто не прятался — в расход пустили. После их похода, из всего города человек тридцать спаслось. А теперь, вообще… Только я и остался.
— И это не плохо, — усмехнулся Китяж, — Ты не расстраивайся так. Это — поправимо.
