Роман Куликов - Штык
Запах страха прошёл волной и по беспечной добыче, и по Причиняющим боль. В этот момент Огни стали отвечать, очень хорошо демонстрируя свой потенциал. В первую очередь контролёр занялся самыми сильными и непослушными Огнями. Он наносил по каждому из них отдельный удар, которым хоть и не тушил Огонь полностью, но заставлял его сжиматься до размеров едва заметной искорки.
Дополнительные, почти атрофировавшиеся за ненадобностью органы контролёра зафиксировали обычную для таких случаев реакцию добычи: пространство впереди наполнилось резкими звуками. Это не мешало и даже чем-то помогало, позволяя быстрее войти в привычный ритм тушения Огней. Контролёр постепенно двигался вперёд, потихоньку позволяя Потухшим подойти поближе и начать сбор готовой добычи.
Вскоре почти вся добыча, включая Причиняющих боль, была готова для сбора и превращения в Потухших.
Медленно обходя поляну по сужающейся спирали, контролёр коротким физическим касанием налаживал последний, нужный для тотального контроля контакт, за долю секунды превращая подготовленную добычу в очередного Потухшего. Только одно место, совершая очередной круг, контролёр раз за разом обходил стороной — маленькую ярко-оранжевую палатку, возле которой растерянно плавали в ожидании будущего хозяина два почти потушенных Огня. Странное, почти пугающее ощущение исходило от этого места, но контролёр не умел рассуждать, а лишь инстинктивно оставлял всё непонятное на тот момент, когда добыча будет собрана и двинется ближе к центру Мира. Тогда в случае каких-то неожиданностей питание, которого хватит теперь на долгое время, не будет потеряно.
Но бесконечно обходить странное место контролёр не мог. Вскоре на поляне остались только два непотушенных Огня и яркая палатка, вызывавшая у контролёра непонятное беспокойство. Медленно приближаясь к ярко-оранжевому пятну, контролёр пытался ощутить запах причины, вызывавшей неуверенность. Она была похожа на чёрную точку, и мутант осторожно потрогал её своим запахом. Но ничего не почувствовал в ответ. Продолжая приближаться, он всё смелее трогал чёрную точку, но реакции так и не дождался, хотя чувство беспокойства становилось всё сильнее.
Наконец оба непотушенных Огня оказались перед ним, и он решил просто забрать свою законную добычу и уйти скорее в спокойные внутренние районы Мира.
4
Если бы кто-то вздумал вдруг устроить конкурс на самое тяжёлое похмелье, капитан Алексей Сенников имел бы все шансы победить на нём с большим отрывом от остальных участников. Несколько раз ему казалось, что счастливое избавление наступило и он уже умер, но потом чудовищная боль снова поселялась у него голове и начинала ломать череп изнутри. При этом Алексей практически не мог пошевелиться — всё тело было словно вморожено в глыбу льда.
В какой-то момент времени ему почудилось, что боль резко отступила, и сквозь тяжёлый кислотный туман до сознания стали доходить внешние звуки. Алексей понимал, что где-то рядом с ним происходит что-то ужасное — кричали люди, звенел металл, раздавались беспорядочные выстрелы, — но во время короткой передышки между приступами боли ему на это было наплевать.
Вскоре боль снова отступила, а новая передышка оказалась длиннее предыдущей. Он даже решился попробовать открыть глаза, но это оказалось слишком тяжёлой задачей.
Сознание уже было способно анализировать происходящее.
Крики и выстрелы стали ближе и явственней. Но это не имело никакого значения — новый приступ сменился крайне болезненным спазмом в желудке.
Прошло ещё какое-то время, прежде чем боль начала окончательно сдавать свои позиции, планомерно отступая по всем фронтам. В голове ещё пульсировало, остро отдавая в затылок и виски, невидимые щупальца скручивали желудок, а по руками и ногам бежали сполохи ноющей, мозжащей боли, словно он умудрился отсидеть все свои конечности одновременно.
Наконец удалось открыть глаза. Над головой провисла небольшой складкой ярко-оранжевая ткань стены палатки.
Вокруг царил полумрак. Снаружи больше не доносилось ни звука.
Алексей без особой надежды попытался сесть, но вдруг понял, что стенка палатки поползла в сторону, а перед глазами появился пол. В голове понемногу прояснялось, руки и ноги ныли всё сильней, и вдобавок зверски хотелось пить. Мучительная жажда всё же заставила его подняться и толкнула к выходу. Сделав несколько неуверенных шагов, он ткнулся лицом в полог палатки и внезапно оказался снаружи.
Первое, что бросилось в глаза, — близкая стена тёмно-зелёного леса с редкими пятнами ярко-красных листьев, впереди и светло-серое небо над головой. Алексей глубоко вдохнул чистый лесной воздух, да так и замер, пораженный открывшимся вдруг зрелищем. Прямо перед ним, метрах в пяти, лицом к палатке стояли полураздетые Кондрат Ефимович и Михаил Николаевич. Лица их были пугающе безучастны, как у смертельно уставших людей, под угрозой расправы вынужденных стоять по стойке «смирно».
Но не это приковало внимание Алексея. Спиной к нему на корточках сидело человекоподобное обнаженное существо с кожей серого цвета и нитками жирных чёрных волос на почти лысой голове. Оно внимательно разглядывало стоящих перед ним генералов, словно обладало соответствующими полномочиями и проводило поверку личного состава на плацу.
Что-то очень знакомое и в то же время фантастически нереальное было в этой нелепейшей сцене. Алексей ещё толком не понял, что происходит, но ощутил, как где-то внутри зарождается то, чего так долго добивался от него гарнизонный психолог, — чувство какого-то первобытного, почти священного ужаса. По жилам хлынула горячая волна, сотрясая человека мелкой дрожью, спина покрылась липким потом, а ноги сами собой сделали несколько семенящих шагов вперёд.
Существо как раз подняло конечность, чтобы прикоснуться к одной из жертв, но услышало позади шаги Алексея и медленно обернулось. Пронзительные чёрные глаза уставились на капитана Сенникова двумя пулеметными стволами. Алексей замер, понимая, что сейчас произойдет нечто ужасное, и почти в этот же миг перед глазами взорвалась чернота, и память внезапно обнажила то, что так упорно прятала больше года.
5
— Товарищ капитан! Алексей Антонович! Вас вызывает Скала-6!
Боец по рации надрывался так, словно пытался криками отогнать любую тварь, что могла незаметно подобраться к блокпосту, перекрывающему один из проходов за линию Периметра Зоны. Даже отсюда было видно, как он нетерпеливо переминается с ноги на ногу у входа во внутренний дворик. Алексей поморщился, сделал в сторону собеседника, которого специально отвел от блокпоста для спокойного разговора на добрую сотню метров, извиняющий жест, уменьшил громкость своей трубки и, прижав тангенту, спокойно сказал в ответ:
— Да понял я, не ори. Иду.
И, отпустив тангенту, слегка раздраженно добавил:
— Так и знал, что поговорить спокойно не дадут. Даже от «колючки» ушёл, но и тут достали. Так. На чём мы остановились?
— Мы снова в ходку пойдём через три дня, — на всякий случай повторил немолодой сталкер, понимающе улыбаясь. — В Зоне пробудем суток двое — не больше. Выходить будем под вечер. С грузом. Верный человек место указал, где артефактов опять народилось. Если хочешь — могу и тебе что-нибудь подобрать. «Янтарную слезу» или «мерцалку», например.
— Не надо мне этой вашей гадости, — с преувеличенной брезгливостью отказался Алексей. — Я тебе давно ведь сказал, что не только касаться этого не хочу, но и обязательно добьюсь, чтобы ваше хождения туда-сюда через этот блокпост прекратить полностью.
— Помню, начальник, — хитро подмигнул сталкер в ответ. — Но я решил попробовать: вдруг ты уже передумал? А насчёт остального — брось, наверху такие люди в доле, что твои рапорты летят в корзину на стадии первичного рассмотрения в «коменде».
— Ничего. Ещё военная прокуратура существует.
— Слушай, Алексей, я очень тебя ценю за то, что ты не лицемеришь и принципиально не берёшь денег. Поэтому раскрою один маленький секрет: прокуратура тоже прикормлена. И не мной, не надо так смотреть на меня. Я простой добытчик с процентом от прибыли. Так что было бы тебе проще не воевать с ветряными мельницами, а получить полугодовую зарплату, купить жене шубу…
— Проще не значит «правильней». Ладно, спасибо за предупреждение, — морщась, как от горького лекарства, сказал Алексей. — Всё равно найду канал. Не обижайся, но тропинку здесь я вам всё равно перекрою. Невзирая на все ваши липовые документы от научников и прямые приказы из комендатуры.
— Ну хорошо, хорошо. Воюй за свою справедливость, такие люди тоже обществу нужны. Ты бы только эта… Ну запретил бы, что ли, своим солдатам друг друга громко по именам звать. Думаешь от нечего делать или для красоты сталкеры клички себе изобретают?
