Василий Головачев - Возвращайтесь живыми!

— Тем не менее на нём болтает почти вся Америка и значительная часть Европы, не считая бывших островных колоний британцев, — заметил рассеянно Тамерлан.

— Что говорит лишь об исключительной агрессивности его носителей, — отрезал Играев. — Какую вещь способен породить англичанин или американец? Комиксы, боевики, триллеры, поп, рок, панк, всё то, что выражается рефлексией убийства и разрушения. Разве не так? Во всех традициях, даже самых иезуитских и скотоводческих, кровь связывалась и даже отождествлялась с Духом, являлась вместилищем Души. Лить кровь божьего дитя — человека и даже простой божьей твари — это выпускать Дух, это уход в Ничто. Средний американец благодаря Поводырям уже живой труп, но эта зараза американская, а точнее атлантическая, пандемией охватывает весь мир. И к нам подбирается.

Софья Денисовна с любопытством посмотрела на раскрасневшегося Играева.

— Что это на вас нашло, Геннадий Евгеньевич? Такое впечатление, что американцы отдавили вам мозоль. Или вы готовите речь для общественной палаты Думы?

Играев смущённо улыбнулся:

— Извините, наболело. Лечил тут одного из наших разведчиков, он понарассказывал страшные вещи.

— Ну, про российскую действительность тоже можно рассказать много чудовищного, а лучше почитать статистику, — проворчал Тамерлан, поглядывая на зятя.

Афанасий с ним встречался редко, однако не потому, что побаивался, а в силу обстоятельств: Захария Салахетдинович практически всегда был занят делами.

— Читал я статистику, — вздохнул Играев.

— Что касается языка, — добавила Софья Денисовна, — то хотя бы в этом плане мы переигрываем британцев и американцев, потому что наш язык намного богаче, вариативнее и гибче.

— Пока. Если пройдут предложения, направленные на «улучшение» языка, мы скатимся на их уровень.

— Ты имеешь в виду отказ от букв «й» и «ё»?

— Уже появляются призывы убрать твёрдый знак.

— Это было при прошлом министре образования, — уточнил Малахов.

— Неизвестно, кто станет его преемником.

— Скорее всего зам, Метельский. Пока он и.о.

Грибов едва слышно рассмеялся.

Присутствующие посмотрели на него.

— Прошу прощения, — согнал он улыбку с губ. — Вспомнил анекдот про американский суперкомпьютер, вышедший из строя при попытке перевести русский диалог:

— Ты будешь отмечать старый Новый год?

— Да нет, наверное.

Играев и Софья Денисовна хмыкнули совершенно идентично: анекдот был старый.

— Мы отвлеклись, — встрепенулся Малахов, глянул на Афанасия: — Полковник, тебе предстоит поездка в Казахстан. Одобрение Георгия Евсеевича получено.

— Слушаю, — подобрался Вьюгин.

— Телевизор смотришь?

— В Казахстане назревает «оранжевая революция».

— Точнее, «революция свиста», в отличие от «цветочных» и «цветных».

— Первая случилась, кажется, в Украине?

— Если полистать историю, то первая «цветная» революция была инициирована ещё в тысяча семисотом году до нашей эры. Но это к слову. Трон клана Назарбаевых зашатался после его ухода, на место Нурсултана претендует клан Ессеевых, глава которого является, по нашим данным, марионеткой казахского Поводыря. Они нашли способ выражения недовольства народных масс…

— Свист!

— Да, все решения правительства, Сената и Мажилиса освистываются, никому не дают возможности выступить. Но это фон, созданный для смены курса на интеграцию с Европой, а не с Россией. У тебя будет конкретное задание — вычислить предполагаемое место теракта и главных исполнителей.

Афанасий скептически покачал головой:

— Откуда известно, что готовится теракт?

— Известно, — усмехнулся Грибов.

— А-а… ясно. Когда?

— Восьмого сентября противник Ессеева Руссултан Кершанбаев, внук бывшего президента, будет выступать в Алма-Ате и Астане перед народом, и его попытаются убрать.

— Понял.

— Надо упредить.

— Сделаем. Когда выезжать?

— Согласуешь с начальством, но лучше всего завтра. Утром в Алма-Ату вылетает борт МЧС.

— Разрешите выполнять?

— Будь осторожен, сынок, — проговорил Тамерлан неожиданно. — Казахстан не Россия, изучи специфику, чтобы не проколоться на незнании местных обычаев. Дополнительную информацию получишь через Пронина.

— Непременно, — пообещал Афанасий, коротко кивнул и вышел.

Отец Шехерезады редко давал советы зятю, обладая замкнутым характером, но он имел право называть его сынком или дружком, как уже бывало.

— Что так быстро? — полюбопытствовала Шехерезада, перебиравшая на столе какие-то бумаги.

Афанасий воровато оглянулся на дверь кабинета, подбежал к жене, поцеловал в губы и тут же отстранился, пряча руки за спину.

— Увы, уважаемая сударыня, вынужден откланяться.

— Ты… сумасшедший! — выдохнула Шехерезада, в то время как глаза девушки буквально просияли.

— Что взять с грубияна-полковника? — пожал он плечами, делая «дурацкое» лицо. — Кстати, завтра я улетаю.

— Куда? — огорчилась она.

— Это секрет государственной важности. В Алма-Ату, если уж говорить прямо.

— Надолго?

— Примерно на неделю. Будешь ждать?

— Дурачок! — надула губки Шехерезада.

Он засмеялся, помахал ей рукой, с лёгким сердцем направляясь к выходу.

— Вечером заеду, в шесть, готовься.

Афанасий вышел.

Девушка закрыла глаза, улыбаясь сама себе, чувствуя себя счастливой, но селектор издал звон, и она очнулась.

— Слушаю, Олег Харитонович.

— Шехонька, сделай нам три чая и два кофе со сливками.

Она засуетилась возле кофеавтомата, быстро приготовила кофе и чай, нагрузила поднос-тележку и вкатила в кабинет.

— Благодарствую, — с удовлетворением взял в руки чашку Играев. — Во рту пересохло.

Остальные разобрали оставшиеся чашки, взялись за орехи и печенье.

— Теперь о главном, — сказал Малахов, отпивая глоток чая. — Вася, что у тебя?

— За Волковым скоро начнётся охота, — сказал Грибов. — Его надо поберечь.

— И так было понятно, что нашего экзора надо беречь, — ворчливо сказал Играев. — У него колоссальный потенциал! Я с ним работал, это феномен, хотя сам ещё не ощущает своей силы.

— Откуда сведения? — спросил Тамерлан. — Про охоту?

Грибов посмотрел на Софью Денисовну.

— В Англии активизировался некто Дэвид Глюкк, — сказала женщина, — лидер партии «Демократические защитники меньшинств», призывает к походу на восток. Его очень беспокоят наши сибирские просторы.

— Что же это они всяких Глюкков так беспокоят? — усмехнулся Малахов. — Эта огромная, великая и священная территория дана нашему народу-земледельцу, хранителю северных традиций, для защиты и охраны последней линии обороны Севера. Недаром ещё Серафим Саровский говорил: «Русь — она есть подножие престола Господня!» Извини, Софья, что перебил.

— Мы знаем, что главный Поводырь земной группировки АПГ ушёл с должности после бегства с теплохода «Метрополия» на Байкале, его место должен занять другой ставленник Ассоциации, и по всем оценкам Глюкк и есть новый Владыка. В его окружении вдруг заговорили об экстрасенсах, представляющих угрозу человечеству, и что один из русских экстрасенсов наиболее опасен. Выводы сделайте сами.

— Речь идёт о Волкове.

— Он под защитой особой группы, — сказал Малахов. — Но будем иметь в виду.

— Что собой представляет господин Глюкк? — поинтересовался Играев.

— По официальным данным, родился в Бакингемпшире в семье банкира. Мать — голландка, отец — наполовину русский. Прадедом Дэвида был известный русский юрист конца девятнадцатого века, обер-прокурор Первого департамента Правительствующего Сената Паисий Колецкий.

— Любопытно.

— Это даёт ему право посещать Россию как родину предков. Точнее, может объяснить его интерес к России.

— Он бывал здесь?

— Дважды в Санкт-Петербурге, дважды в Екатеринбурге.

— С Калкамановым он не был связан? — хмыкнул Играев.

— Встречался не единожды.

— Тогда он вполне может стать его преемником.

Тамерлан и Малахов переглянулись.

— Мы анализируем такую возможность. Он получил диплом Кембриджа — изучал археологию и социальную антропологию.

— Профессиональный интерес, надо полагать? — фыркнул психолингвист. — Если он рептилоид, выбор научной области не случаен.

— Возможно, до поступления в университет он ещё не являлся агентом АПГ, и все устремления и цели ставил настоящий Глюкк. Кстати, он с удовольствием играл в студенческом театре, занимался спортом — был капитаном теннисной команды.

— Сплошные таланты, — иронически скривил губы Играев.

— После Кембриджа он продолжил обучение в Миннесоте и в Европейском колледже в Брюгге. Маниакально любит плавание, хотя никто никогда не видел его в бассейне или на море.