Вадим Филоненко - Сто рентген за удачу

– А неофициально?

– Можно. Но надо иметь на примете нужных людей, причем из руководства охраны КПП-3. А они с кем попало не водятся. У меня, к примеру, таких знакомых нет. Поэтому приходится сдавать хабар местным жохам – перекупщикам. Платят они, правда, копейки. За леденец или светлячок дают всего две-три тысячи, причем в рублях. Перышко и погремушка дороже – можно сторговать и за двадцать тысяч. А вот паутинка-невидимка ценится очень высоко – по пятьдесят, а то и шестьдесят тонн, как сторгуешься. Здесь жохов немало, так что у них тоже конкуренция. Впрочем, и желающих сдать хабар хватает. Этим ведь не только армия балуется. Основные поставщики – те самые вольные бродяги, которых официально в АТРИ нет.

– И откуда они тут берутся?

– Часть искатели приключений или любители легкой наживы. Устраиваются вроде как по контракту – техниками или механиками, хотя бывают и срочники из внутренних войск. Короче, попадают в АТРИ официальным путем, а здесь начинают работать на свой карман. Некоторые в свободное от основной работы время, а кто пожаднее, те дезертируют. Но таких мало. Основная масса вольных бродяг – из бывших заключенных, которые сдернули с рудников. Причем сорваться в побег несложно. Внутренние войска ведь не столько осужденных сторожат, сколько охраняют их от монстров и аномалий. Заключенные не разбегаются только потому, что в одиночку в АТРИ неподготовленному человеку не выжить. На побег решаются только самые отчаянные…

– А где они живут, эти бродяги?

– Обживают заброшенные поселения. Большинство объединяются в группировки или бригады. Некоторые, но их мало, так и остаются одиночками… Вообще, Андрюха, ты не поверишь… – Скворцов коротко хохотнул. – Здесь, в АТРИ, в якобы брошенных поселениях, есть ночлежки, кабаки, барахолки. Говорят, там можно переночевать, купить выпивку, продукты, медикаменты, одежду, оружие на любой вкус. Чуть ли не вертолет, лишь бы были деньги или хабар.

– А руководство АТРИ как на это реагирует?

– Ну, как-как… Время от времени проводят рейды по зачистке территории. Кстати, военные егеря обычно на таких зачистках и работают. Но, честно сказать, бродяги под такие раздачи попадают редко – у большинства группировок есть свои люди в армии, они вовремя предупреждают о спецрейдах. И вообще, как правило, военные и вольные бродяги уживаются вполне мирно, связанные взаимовыгодным бизнесом.

– Оружие и медикаменты в обмен на хабар? – уточнил Подбельский.

– А еще обмен опытом. В АТРИ даже создана местная сеть, аналог Интернета, по которой принято сообщать об обнаружении нового вида аномалии или какой-нибудь кровожадной твари. Кстати, чтоб ты знал, здесь большинство тварей – хищники. Даже косач и тот всеядный: и листик с корешком сгрызет, и от неосторожного егеря не откажется. Да ты в фильме видел, как семейка косачей порвала на куски панцирную собаку-одиночку.

– Видел, – подтвердил Подбельский. – Кстати, замечательные съемки. Снимали в натуре или компьютерная графика?

Скворцов помрачнел:

– За этот фильм, Андрюха, несколько отличных ребят заплатили жизнями. Из ваших, из военных егерей… Давай помянем. – Он достал из холодильника запотевшую початую бутылку водки и два стакана. – Не чокаясь!

Подбельский без возражений взял свой стакан…

Беда любит приходить по ночам. Причем выбирает, подлюга, самый сладкий для сна час – предутренний, когда солдат расслаблен, грезятся ему приятные видения, а тут на тебе – визгливый вой сирены или, как сейчас, резкий телефонный звонок экстренной связи.

– Подбельский слушает. – Сознание еще спит, но голос бодр и движения точны, доведены до автоматизма. Взгляд на часы – 3:20. Одеяло в сторону, рука уже нащупывает сложенную рядом на стуле одежду.

– Андрюха, у нас ЧП! – На том конце провода Скворцов, теперь уже майор и руководитель группы технической поддержки.

За прошедшие семь лет Подбельский тоже успел получить майорскую звезду, а затем и погоны подполковника и занял должность руководителя в созданном все-таки два года назад Учебном Центре.

Несколько минут спустя после звонка Подбельский уже входил в технический отдел.

Помещение, под завязку заставленное компьютерами и всевозможным оборудованием, еле вмещало в себя пять человек. Четыре техника сидели на подвижных стульях, то и дело переезжая от одного монитора к другому, а между ними метался их руководитель Аркадий Скворцов.

– Аркадий Степанович, – заговорил с порога Подбельский, – доложи обстановку.

– А обстановка-то хреновая… – Скворцов застыл возле одного из мониторов и, не мигая, смотрел на экран, напряженно считывая колонки цифр и букв.

– Аномальная буря, товарищ подполковник, – пояснил сержант.

– Может, и не буря, – возразил Скворцов. – Там вообще какая-то чертовщина творится. Такого на моей памяти еще не было. Накрыло весь квадрат 23–12.

– Квадрат 23–12? – машинально переспросил Подбельский. – Это же завод «Октябренок»!

Два дня назад на маршрут ушла группа: два егеря-инструктора Учебного Центра и три стажера – новички из подразделения внутренних войск. На вторую ночевку группа планировала остановиться как раз в том квадрате.

– С группой есть связь?

– Нет связи, товарищ подполковник.

– А КИПы?

– Один по-прежнему регистрирует жизненную активность. Остальные зафиксировали смерть своих владельцев.

КИП – индивидуальный портативный компьютер, который настроен на конкретного владельца. Военные егеря, уходя на маршрут, надевают КИП на запястье левой руки, как часы, и не снимают ни при каких обстоятельствах. КИП служит одновременно маячком, средством связи наряду с рацией, имеет выход в интернет-сеть АТРИ, выполняет функции ряда приборов, вроде анализатора аномалий, а также посылает в автоматическом режиме сигнал в технический отдел, регистрируя физическое состояние егеря: сердечный пульс, давление.

– Кто?.. – Подбельский не договорил, но техники с полуслова поняли, что хотел спросить подполковник: «Кто из группы жив?»

– Если верить показаниям КИПов, в живых остался только Бедуин. Хотя… – Скворцов помялся.

– Что?

Вместо начальника ответил сержант:

– Бедуина тоже накрыло. По данным КИПа, у него сильный шок, возможна потеря сознания.

– Так… – Подбельский заложил руки за спину, что означало у него крайнюю степень сосредоточености. – Нефедову доложили?

– А как же. – Скворцов со злостью прищурил глаза. – Я вначале позвонил ему, а уж потом тебе.

– И?..

– Никакой спасательной операции не будет, если ты об этом. Я его сразу же прямо спросил, а он… ответил.

– Ясно… Ну-ка дай мне лист бумаги…

Подбельский пристроился за одним из столов, потеснив техника, и начал быстро писать крупным, размашистым почерком:

«Командиру ОБВЕ полковнику Нефедову

16 числа девятого месяца 2017 года в 3:05 по местному времени зафиксирована локальная аномальная буря в квадрате 23–12. В указанном районе находится группа капитана Потапова.

Состав группы:

старший инструктор, капитан Алексей Потапов, позывной Потап;

инструктор, капитан Сергей Рязанцев, позывной Бедуин;

стажер, старший лейтенант Анатолий Лескин, позывной Летяга;

стажер, старший лейтенант Амирхан Савоев, позывной Джигит;

стажер, старший лейтенант Виталий Гурский, позывной Гаяр.

Прошу разрешения на проведение спасательной операции в указанном квадрате. Готов возглавить ее лично».

И подпись: «Руководитель Учебного Центра, подполковник Подбельский».

…Через некоторое время красный от бешенства Подбельский покинул кабинет Нефедова, вышел в колючую дождливую ночь и попытался закурить, но сигарета долго не желала выбиваться из пачки, а потом закапризничала безотказная до сих пор зажигалка. Подполковник раз за разом пытался высечь огонь, а в голове прокручивался только что состоявшийся разговор.

– Спасательная операция исключена, – решительно рубил ладонью воздух Нефедов. – Ты пойми, там уже некого спасать.

– Есть. Один жив, – возразил Подбельский.

– Вот именно: один! А я ради одного целую группу положить должен? На «Октябренке» аномальная активность сохраняется?

– Так точно.

– Значит, вертолеты исключаем.

– Можно высадиться чуть в стороне, а дальше по земле. Я сам поведу группу…

– Куда ты ее поведешь? Прямиком в аномальную бурю? Да там сейчас хуже, чем в аду! – Нефедов раздраженно посмотрел на подчиненного. – Андрей Анатольевич, мы оба понимаем, что твоего парня уже не спасти. Так какой смысл увеличивать потери?

Техники во главе со Скворцовым продолжали дежурить у приборов, отслеживая нетипичную для АТРИ аномальную бурю.

– Аркадий Степанович, посмотрите. – Сержант указал на экран, где отражались данные с КИПа Бедуина.

– Остановка сердца, – после паузы произнес Скворцов и посмотрел на часы. – С момента катастрофы он прожил сорок восемь минут.