Александр Тэмлейн - Конкурс «Мисс Галактика»
– Где. Мы. Находимся, – медленно сформулировал я свою мысль.
Видимо, мои налившиеся кровью глаза придали ей убедительности, поскольку гном поспешно заверещал:
– В Первом Зале! Вы находитесь в Первом зале!
Я помотал головой, пытаясь вытрясти застрявший там туман.
– А где проходит Всегалактический конкурс красоты?
Гном изумлённо выпучился на меня:
– А что, он тут где-то проходит?!
Я со стоном опустил его на пол.
– Кажется, мы застряли.
– Это точно, – озабоченно сказал кот. – Но ещё хуже то, что мы застряли на очень неудачном месте!
Я проследил за направлением его взгляда и содрогнулся.
Навстречу нам устремилась огромная толпа существ… и даже одной ступни некоторых из них хватило бы, чтобы оставить от нас лишь хорошенько раскатанный блин! Запоздало меня осенило, почему потолки на Станции сделаны такими высокими.
– В сторону, идиот! – прошипел кот, и мы метнулись к цельнометаллической стене, украшенной вытравленными и проштампованными в металле странными узорами: некоторые из них походили на каббалистические знаки или буквы еврейского алфавита.
А может, арабского.
Ревущая, визжащая, клокочущая толпа промчалась мимо нас.
– Внимание-внимание! – проворковало что-то прямо у меня под ухом, с нежностью прокатного станка. – Открытие Врат – через две минуты! Не забывайте рабов, домашних животных и детей! Время отправления – 12:00. Время прибытия – 11:50. Время перелета – минус десять минут!
И мои глаза невольно обратились к ним – Вратам.
А посмотреть там было на что.
Врата походили на громадные арки, сделанные из металла и украшенные – уж не знаю из каких соображений – золотом и серебром. Вокруг них трещали и резвились молнии, обвивая их игривыми синими змеями. Что-то вспыхнуло, на миг арки окутались перламутровым сиянием – а затем в них распахнулись врата в другой мир!
Ошеломленный, я увидел громадную равнину: зеленые холмы, похожие на спины утонувших в дерне китов-великанов; реки, серебристым серпантином прорезающие ландшафт; леса, мохнатыми расческами подпирающие небо. А еще – ярко-красные купола и зеленые шпили минаретов. Жизнерадостная толпа с одобрительным воем втянулась в портал – и исчезла. Врата еще раз полыхнули и закрылись.
– Всем опоздавшим – просьба не ударяться в черную депрессию! – ласково сказала громоподобная диспетчерша. – Вас поджидают магазинчики с сувенирами, и наши развлекательные аттракционы – только для вас! Мы обчистим вас до последнего золотого! Вы продадите душу, чтобы задержаться у нас подольше!
После этого жизнерадостного заявления динамик наконец заглох.
А не успевшие на посадку с жизнерадостным ревом ринулись обратно – очевидно, продавать души и выворачивать карманы.
Профессор, кашлянув, почесал ухо.
– Знаешь, – задумчиво сказал он. – Если будем тут стоять, то нас определенно растопчут! И это, в некотором роде, не приблизит нас к пресловутому спасению Алины от обуявшего ее стремления стать звездой холовидения…
Скрепя сердце, я признал, что он прав.
– И что ты предлагаешь? – пробурчал я.
– Я думаю, нам стоит подойти вот к ним! – кивнул кот. – Они выглядят как сотрудники, а не пассажиры и, быть может, подскажут нам небольшую гостиницу, которую мы могли бы сделать штабом нашей операции по спасению.
Я проследил направление, указанное лапой, и застонал: Стальной Коготь указывал на стойку, где то ли продавали, то ли проверяли билеты… и к ним была буквально трехкилометровая очередь! И, учитывая то, что эта очередь была зубастой в прямом смысле этого слова… они бы определенно разорвали нас, если б мы попытались влезть без очереди… и я выражаюсь отнюдь не фигурально!
Ничего не попишешь – мы пристроились в кильватер.
К счастью, двигалась очередь быстро. Перед нами меланхолично маячила спина высокого человека в черном сюртуке и крохотном котелке набекрень. Человек медленно обернулся, и я заметил, что вид у него крайне нездоровый. Фактически, мне доводилось видеть трупы, пышущие здоровьем в большей степени, нежели он. По щекам расползалась парочка синеватых, неприятного вида пятен, а глаза были мутно-белыми. За собой пассажир волок длинный изящный гроб, обитый вельветом с кисточками.
– Хотелось бы быть похороненным в родной земельке, – заунывно поделился он.
Я поспешно с ним согласился.
В свою очередь в нашкильватер пристроилась не менее колоритная особа: женщина, на вид лет ста пятидесяти, с ног до головы замотанная в пожелтевшие бинты с явно просроченным сроком давности.
– Мне бы поскорее, – проворчала мумия. – А то все хорошие могилы разберут возле торных дорог, даже путником не подзакусишь! И так уже на диете, бинты спадают! А вы меня вперед не пропустите, милок?
Вздохнув, я пропустил вперед пенсионерку.
– Вот ведь спасибочки! – возрадовалась она.
И тут меня кто-то тронул за плечо.
Плечо пронзила острая, я бы даже сказал – убийственная боль. Мне показалось, что руку заморозили, а внутрь кости залили расплавленный металл: конечность от плеча и до пальцев перестала слушаться и повисла безвольной плетью.
Я обернулся и подпрыгнул.
Мне жизнерадостно скалился… череп. Череп был обрамлен кокетливым коричневым балахоном с золотой окантовкой. Костлявая белая рука (в прямом смысле костлявая – плотью и кожей там и не пахло) лихо держала длиннющую косу. По краю косы шла пропечатанная, выбитая в металле надпись: «Косы Zinger: мы сократим ваш век!»
– А может, вы и меня пропустите, мил-человек? – живо поинтересовалось существо. – Задержалась на концерте Элвиса Пресли, на эпидемию опаздываю!
– Конечно-конечно, – посторонился я.
– Вот ведь спасибо! – возликовала Смерть. – Я обязательно к вам загляну, отблагодарить. Адресок не подскажете?
– Не стоит благодарностей, – мгновенно взмок я.
На другое плечо – то, что еще сохранило чувствительность, – легла здоровенная чешуйчатая лапа. Я подумал, что слишком много существ ведут себя слишком фамильярно сегодня. Лапа принадлежала здоровенному, раза в три больше меня, троллю, который с легкостью мог бы приподнять кухонную плиту «Атлант» и даже не вспотеть.
– Так может, и нас пропустите? – вежливо наклонив голову, полюбопытствовал он.
– Молодой человек, – с опасной мягкостью сказал я, – у меня похитили жену и намереваются сделать суперзвездой галактического масштаба. И только я могу этому помешать! Скажите, вы бы на моем месте пропустили кого-то вперед себя?
Тролль запрокинул голову и расхохотался.
– Полагаю, нет.
Он задумчиво поскреб голову.
– Вашу жену перевезли на другую планету?
– Нет, – признал я. – Думаю, она все еще на Станции.
Мифологический персонаж поскреб голову еще раз.
– Тогда не могу понять, зачем вы стоите в очереди, – признал он. – Если вы не собираетесь пользоваться Вратами или шаттлами, то вам не обязательно штамповать билет. Просто идите и снимите небольшой номер в гостинице, а потом обратитесь в Бюро Розыска, если не знаете, как найти свою благоверную.
– Мы вообще-то и хотели это сделать, но не могли толком добиться ни от кого справочной информации, – признал я.
– А давайте-ка я вас провожу, – рокотнул тролль. – У меня все равно отправка только завтра. Станция, знаете ли, такое место… где вы можете просто не дойти до нужной гостиницы… в буквальном смысле этого слова.
Глава 2
Нюансы проживания в «Галактическом шапито»
– Вот спасибочки! – искренне обрадовался я. – А мы вас не слишком обременим?
– Не-а, – зевнул тролль, демонстрируя все свои огромные желтоватые зубы. – Все равно я собирался перекусить.
– Алекс, – внезапно впился в мою ногу когтями кот. – Тебе не кажется, что мы согласились как-то поспешно?
– Мы пойдем по хорошо освещенным… коридорам, – кашлянул я. – Выбора у нас в любом случае особо не остается. Если я достою до конца эту очередь, то мне потребуется срочное лечение от обезвоживания. Я думаю, некоторые клиенты успевают состариться, пока она кончится.
К счастью, тролль не слышал нашей приглушенной пикировки – или сделал вид.
Коридоры Станции тоже оказались зрелищем… довольно примечательным. Они были куда ниже, чем Залы, где потолок мог бы сойти за небо – блестящее и металлическое, но столь же недосягаемое. В коридорах же потолки были адаптированы под существ гуманоидного роста. Наш новый приятель опустился буквально на четвереньки и шел, опираясь костяшками пальцев о пол, как заправская горилла. Впрочем, при его комплекции это выглядело на удивление естественно.
Коридоры были устланы коврами-шкурами – пятнистыми, желтовато-фиолетовой расцветки, и я затруднился даже представить, с какого существа они были содраны. А то, что они были содраны, не вызывало сомнений: кое-где сохранились лапы, когти и даже головы, и эти головы взирали на нас весьма неодобрительно. Картины на стенах тоже не внушали особенного воодушевления: на них разнообразные монстры, повязав салфетки и взяв в руки серебряные вилки, с аппетитом закусывали средневековыми рыцарями. Особенно мне запомнилась одна картина – где рыцаря выковыривали из лат чем-то похожим на громадную ложечку для устриц.
