Михаил Белозеров - Золотой шар
Костя сделал шаг и остановился. Теперь он видел весь мост – от начала до конца. На противоположном его конце действительно что-то то ли сидело, то ли зависло над перилами, словно повторяя их очертания, словно снег – не то серый, не то черный. Если смотреть вдоль – черный, а если чуть сверху – почти прозрачный. «Интересно», – подумал он и ступил на мост.
– Куда-а-а?! – вырвался у Калиты стон.
Но даже если бы он сделал громкость своего шлема на полную мощность, Костя его не услышал бы, потому что был уже за поворотом дороги и лес отдели его от сталкеров. Некоторое время его фигура еще мелькала за деревьями.
Калита не выдержал, сорвал шлем и с протяжным криком: «Пригнись!!!» бросился вперед.
Костя шел по мосту. Он прошел уже половину. «Если что, – думал он, – сигану в реку, хотя, говорят, в ней мутанты плавают. Вряд ли эта штука нападает без предупреждения. Ведь она понимать должна, что к чему, что я не враг, что я просто любопытный с добрыми намерениями». Он невольно одушевлял тех, кто заселил Зону. Наделял их мыслями, эмоциями и земной логикой. Однако винтовку держал по всем правилам – дулом вперед. Это внушало уверенность, хотя и было глупо. «Я просто человек, – думал он, – иду по мосту и хочу с тобой поговорить».
Светало, уже была заметна осока по обе стороны моста. А «Великая Тень» не изменилась: как висела на перилах, так и висела. Но теперь Костя видел, что она была больше, чем он предполагал, она была огромной, лежала себе почти на всем берегу и под соснами, и дальше на дороге, и трава под ней была темной, без росы, которая серебрилась на осоке. «Подойду, посмотрю, – думал Костя, – и вернусь. Гляну одним глазом и назад. Даже трогать не буду». Он совершенно забыл, что должен был только увидеть ее и подать знак своим.
Вначале задул ветер – да так, что волосы у него на голове зашевелились. А потом послышался шорох. Такой необычный, словно миллионы тонн песка пришли в движение. Костю так ударило в грудь, что он всем нутром почувствовал мощь тени, и понял, что его всего-навсего предупредили, а потом услышал:
– Назад!!!
«Вот ты какая», – успел подумать он и почти упал, но оперся на винтовку и, как боксер в нокауте, опустился на одно колено.
– Назад!
Он хотел обернуться, чтобы успокоить того, кто кричал, но не хватило сил. Голова кружилась, и все плыло перед глазами. Почему-то вспомнились Ирка, Светка и еще одна девчонка, имени которой он не знал, но о которой думал постоянно. «Прекрасно думать о ком-то», – понял он.
Калита подбежал и облапал, чтобы утащить к своим. Но даже не мог сдвинуть Костю с места.
– Чертов метафизик, – бормотал он в изумлении, пытаясь половчее обхватить его, но у него ничего не выходило.
– Давай помогай! – приказал он кому-то.
Костя краем глаза увидел, что на помощь бежит Дубасов. Но и вдвоем они ничего не смогли сделать – Костя был тяжелым, как БТР. Потом явилась вся компания. Все суетились и дергали его. Ободрали все уши, пока кто-то не заорал:
– «Великая Тень» ушла!
– Как ушла?!
– Куда?! Бляха-муха!
– Да сами посмотрите!
Костя поднялся и тоже стал смотреть во все глаза.
Действительно, белела дорога, и на траву даже успела выпасть роса. «Нет, так не бывает, – догадался он и оглянулся: луна все еще висела за спиной, а небо на востоке даже не посветлело. – Стало быть, время изменилось. Вот это да!» – подумал он.
– Слава тебе, Господи! – сказал Калита, не замечая фокуса со временем. – Все! Уходим, уходим!
Все дружески похлопывали Костю по плечу, кто-то подхватил из его ослабевших рук винтовку, а Калита продолжал командовать:
– Венгловский и Жора – в авангард. Леня – замыкающим. Семен Тимофеевич, а вас попрошу не отвлекаться. Сергей, Чачич, присмотри за Костей! Он у нас герой! Все, входим в Зону! Всем молчать, быть внимательными, – и надел шлем с зеленым забралом.
Остальные тоже надели шлемы и стали похожими друг на друга, как братья.
– На, – Андрей Дубасов протянул Косте носовой платок.
Оказывается, из носа у Кости шла кровь. Он запрокинул голову, стараясь дышать ртом, так и пошел, поглядывая на дорогу искоса, словно боясь ступить в «ведьмин студень» или еще в какую-нибудь ловушку, о которых, впрочем, не имел ни малейшего представления.
Теперь он стал одним из них, сталкером, что ли? Он почувствовал, что они приняли его в свою стаю. «Вот так, через страх, через кровь, через жалость, – думал он. – Как это по-нашему, по-русски. А как бы ты хотел по-другому? Они всю жизнь учились у Зоны и выучились бросать щенков в реку. Зачем я поперся к этой „тени“? Ведь она могла меня запросто убить. Теперь я понимаю. Теперь я почувствовал, что такое Зона. В ней не как в игре – повторов не бывает. А может быть, это и был повтор – фокус со временем? Может, она испугалась? Может, она влюбилась в меня? Нет, не может быть! Ерунда какая-то».
От этой мысли у него мурашки побежали по телу. Он тут же захотел поделиться с кем-нибудь своим открытием и уже открыл было рот, как вдруг подумал, что сталкеры наверняка об этом явлении знают, ведь они же опытные люди. Дубасов откинул забрало и спросил:
– Ну что пришел в себя?
– Да вроде, – ответил Костя.
– А тебе повезло, – сказал Дубасов, отдавая Косте винтовку. – Обычно «Тень» враз голову отрывает.
– Значит, повезло, – согласился Костя и понял, что его очень и очень смущало – за деревьями, далеко-далеко в темноте, светился одинокий огонек. Но они не пошли на него, а свернули в лес.
«А, ну да, – вспомнил Костя, – в Зоне по прямой не ходят – только зигзагами и пятясь».
Глава 2
ЛЕС И ЛОВУШКИ
– Забирай левее, – шепотом советовал Семен Тимофеевич. – Еще… еще… Я здесь вчера был… Тряпочки повязывал…
На кустах действительно белели полоски материи.
Все, конечно, знали, что там, где ты прошел сегодня, назавтра можно попасть в ловушку. Но Семену Тимофеевичу верили безоговорочно, потому что у него было чутье. А чутье в Зоне ценилось дороже золота.
– А почему? – не удержался и спросил Костя.
– Да потому что он здесь, почитай, тридцать лет лесничим служит, – ответил Куоркис. (Костя узнал его по голосу.) – И ни разу ни в одну историю не влип. Правда, в прошлом году случилось. А мы его спасли.
– Но он не виноват, – поправил Чачич.
– Я и не говорю, что он виноват, – согласился Куоркис. – Просто так получилось. На его дом «грибница» напала.
– А ну, а ну, расскажите! – с жаром попросил Костя, стараясь запомнить каждое-каждое слово, чтобы потом написать репортаж.
– Это такая штука, – объяснил Чачич, – появляется ниоткуда, идет напролом через лес и есть деревья со страшной силой, ну и мы…
Вдруг движение впереди замедлилось, и они остановились.
– Пойду узнаю, что там, – сказал враз заволновавшийся Чачич.
– Ты не обижайся на нас, – сказал Куоркис, снимая шлем, чтобы их никто не слышал. – Мы ведь все прошли Чернобыль. Психики у нас нет никакой. Так что терпи.
– Я и терплю, – покорно согласился Костя.
– Кажется, кого-то нашли, – прибежал Чачич. – Пошли!
Пришлось спускаться в овраг. Большой Куоркис едва не снес всю компанию, когда поскользнулся на склоне. Место накрыли плащ-палаткой и включили фонарик. Косте с трудом удалось втиснуть голову между чьих-то плеч. На земле в куче прошлогодней листвы и веток лежал труп в суперформе сталкера и в полумаске. Костя даже сморщился, ожидая почуять запах тлена, но, к его удивлению, совсем ничем не пахло, кроме прелых запахов леса. Над трупом склонились Венгловский и Калита, обыскивая его. Лицо у трупа было черным и сморщенным, как у мумии, но не разложилось.
– Кажись, я его знаю, – покрутил головой Сергей Чачич. – Точно, это он!
– Кто? – чуть обернулся Калита.
– Майор Кальтер. Мы его три года искали. Ушел в Зону и не вернулся. Хитрый, гад!
– Фашист, что ли? – спросил Костя.
– Почему, фашист? Просто немец. Военный разведчик. Маскировался под нашего.
– Сволочь! – сказал кто-то и пнул покойника.
– Этот район когда-то принадлежал Украине. Немцы здесь вовсю шарили.
– Андрей Павлович, может, его наши уконтропупили? – высказал предположение Жора.
– Если бы наши, – выпрямился Калита, – от него за три года ничего не осталось бы. Скорее всего, на «шип» напоролся. Есть здесь такая гадость. Растет как раз в таких сырых местах. Этот «шип» вспрыскивает в человека совсем мизерную дозу парализующего яда. Человек мгновенно теряет способность двигаться. «Шип» еще из живого человека выпивает все соки, пока не остаются кожа да кости. Даже собаки не едят.
– О, нашел! – воскликнул Венгловский и показал удостоверение.
Все увидели черно-красно-желтый флаг и убедились в правоте слов Сергея Чачича.
Труп забросали листвой и ветками, отдавая таким образом дань еще одному сталкеру, погибшему в Зоне. Андрей Дубасов, однако, плюнул и выбрался из оврага.
– Ни хрена! – сказал он. – Я эту сволочь хоронить не подписывался. Они у меня во вторую мировую под Витебском полдеревни родни сожгли. Мне их любить не резон.
