Дмитрий Дашко - Зона захвата
– Помню, – кивнул Липатов, хотя на самом деле не помнил.
Смирнов продолжил:
– Чувствовал я тогда что-то. И сегодня чувствую.
– Типун тебе на язык! Накаркаешь еще! – возмутился Липатов.
По спине пробежал неприятный холодок.
Андрей давно верил в приметы, предопределение и в фатум. Атеистов и несуеверных на войне не бывает, перековываются после первого же обстрела.
Тоха говорил убежденно, а значит, действительно что-то чувствовал, а может, и знал, только говорить не хотел в надежде, что пресловутое шестое чувство ошибается. Такое тоже бывает, но гораздо реже, чем хотелось.
– Ладно, мне пора. – Тоха пожал ему руку и ушел.
Спортивный БМВ подкатил к «субару» Андрея. Боковое стекло опустилось.
– Спорим, я сегодня сделаю твою япономарку, – ухмыльнулся сын городского главы. – Ставлю полштуки евро на мой выигрыш.
Липатов поначалу решил принять пари, но, вспомнив слова старого сослуживца, передумал.
– Оставь себе. Я у детишек карманные деньги не забираю, – сказал Андрей и только потом сообразил, что наживает себе неприятности.
Разговаривать в такой манере с парнем, отец которого вертит на известном предмете почти всех бизнесменов города, не стоило. Но было поздно. Юноша сначала побледнел, потом покраснел.
Ну все, жди подляны, понял Липатов. Стучать папаше молодой человек не будет, однако организовать какую-нибудь пакость ему под силу.
«Пусть „отобьет“ у меня Ленку и удовлетворится этой победой», – решил Андрей.
Эта мысль ему определенно нравилась больше остальных.
Девушка, словно догадавшись, что Липатов думает о ней, послала ему воздушный поцелуй. Андрей кисло улыбнулся в ответ.
Публика заулюлюкала.
Началось!
По сигналу машины выстроились в один ряд. Улица была широкая, шестиполосная, с практически идеальным асфальтовым покрытием. Места хватит на всех.
Андрей собрался, сосредоточившись на предстоящем заезде.
Он не был обычным адреналинщиком, которому подавай острые впечатления, и неважно, каким способом.
Ему нравилось обладать мощной машиной, выжимать из нее максимум возможностей, причем победа была не так важна, как сам процесс.
Быстрота, скорость, рев двигателя, сила, толкающая его в спинку кресла, мелькающий за окном пейзаж. Он словно растворялся во времени и пространстве, сливался в единое целое с автомобилем, аннигилирующим километры дороги.
Андрей не мог подобрать нужные слова, чтобы описать то, от чего он ловит кайф. Не придумано еще таких слов. Только набор коротких мыслей-эмоций, и все.
Когда гонка заканчивалась, он долго не мог выйти из неистового экстаза, в который впадал с момента старта.
Плевать, кто первым пересек финиш! Если он, круто! Здорово! Кто-то другой – все равно классно! Жизнь удалась!
Потом наступал эмоциональный спад. Пару дней он ходил с пустыми глазами, затем оживал снова.
Будь у него выбор – ночь с самой прекрасной на свете женщиной или сто километров бешеной гонки на трассе, Липатов выбрал бы последнее. И никогда не пожалел бы.
В начале заезда он сразу обставил соперников, вырвавшись метров на сто вперед. Разрыв между лидером и остальными гонщиками стремительно увеличивался.
«Субару» ревущим призраком летела по ночному городу, за ней веером распустился хвост других автомобилей.
Мелькали фонарные столбы, бортики ограждений, деревья, высотки.
Трасса проходила в отдалении от спального района. Движение по ночам тут было редким. Вряд ли кто из жителей ближних домов слышал натужный гул двигателей соревнующихся автомобилей.
Через три километра поворот. Если грамотно вписаться, все. Победа в кармане.
И снова скука, маета от безделья. Но пока азарт, безумная страсть и наслаждение скоростью.
Ночь, царица ночь. Воистину темны дела твои, а власть безбрежна. Никому не ведомо, какой сюрприз заготовили твои крепкие объятья.
8
Машина красиво прошла поворот, Липатов сбросил скорость. «Субару» плавно свернула и… оказалась в кромешной тьме.
Фары выхватывали несколько метров дороги, фрагменты увиденного водителю не понравились.
Дорожное полотно напоминало стиральную доску.
Автомобиль тряхнуло, макушку крепко приложило о потолок. «Субару» заскакала по кочкам, ее чуть не занесло. Андрей титаническими усилиями сумел выровнять машину. Будь скорость повыше, наверняка перевернулся бы.
Ремонт? Но где ограждения, знаки? Дорожные рабочие порой проявляют беспечность, однако не до такой же степени! Тем более, что еще несколько часов этот участок трассы был в полном порядке. Андрей специально прокатился по нему перед заездом. Да и Тоха Смирнов обязательно предупредил бы. Что он – себе враг?
Ошибиться, свернуть не туда Андрей не мог, ибо поворот был один.
И где, кстати, остальные гонщики?
Он не видел их фар, не слышал звука моторов.
Только темнота, ночь и разбитая дорога.
Чистой воды сюрреализм, помутнение сознания или что там еще?
А потом яркая вспышка во тьме, треск в лобовом стекле и осколки в лицо.
По звуку он определил, что в машину стреляли из автомата, били практически в упор и не попали только чудом.
Хорошо, что Андрей ехал без пассажира. Правое сиденье было буквально изрешечено. Окажись там человек – верная смерть. К гадалке не ходи.
Липатов резко крутанул руль. Он не привык действовать в подобных обстоятельствах, ждал чего угодно, но только не автоматной очереди в себя, любимого.
Теперь «субару» действительно занесло. Упав набок, машина прокатилась несколько метров, жалобно скрипя трущимся об асфальт кузовом, и остановилась, будто умерев на ходу.
Андрея прижало к дверце. Сверху посыпалась какая-то мелкая дрянь, осколки бокового стекла.
А когда «субару» прекратила движение, ему стало страшно. Гораздо страшнее, чем много лет назад на блокпосту в Чечне.
Андрей с трудом вылез через проем, где еще пару мгновений назад стояло лобовое стекло, а теперь зияли дырки от пуль с разбежавшейся мелкой паутиной трещин.
Сознание заполнило смешанное чувство непонимания происходящего: кто стрелял, почему, за что? Тяжелым грузом давило сожаление о разбитой дорогой машине; где-то на периферии роились мыслишки о цене за ее восстановление; но все пересиливал страх за свою жизнь и опять же за машину, которая может взорваться.
Сработали приобретенные в Чечне рефлексы. Слегка разленившееся от сытого образа жизни тело слушалось плохо, но, подчиняясь инстинкту самосохранения, оно самостоятельно, без участия Андрея, выполняло все необходимое.
Липатов, сидя на корточках, прильнул спиной к теплому гладкому капоту, пытаясь определить, откуда стреляли, но в кромешной темени дальше нескольких метров не видел ничего. Чернота была абсолютной, словно разлили черную гуашь. Даже небо без единой звездочки.
Вдруг он почувствовал резкий запах бензина и боковым зрением уловил выскочившую из закоротившей проводки искру.
Андрей резко выдохнул, оттолкнулся спиной от капота, побежал в ночь, ожидая взрыва и моля Бога, чтобы его не случилось, – ведь сгорит же машина!!!
Взрыва не случилось. Послышался негромкий хлопок, и тут же вспыхнуло. Сразу, как спичка.
Автомобиль горел ярко, по-киношному. Огненные языки устремились вверх, все сильнее охватывая кузов.
В отчаянии стиснув зубы, Липатов смотрел на объятый пламенем «болид», в который вложил частичку своей души и немалое количество «карбованцев» с изображением в овальной рамке щекастого и волосатого дядьки, так всеми любимого.
Надо сматываться – стрелявшие были поблизости, вряд ли их намерения стали миролюбивей. Но ноги будто приросли к земле. Он завороженно глядел на пламя, не в силах оторвать взгляд.
Оно осветило ближайшие окрестности – мусорные кучи, торчащую из вывернутых бетонных плит арматуру, куски труб, поваленные столбы с путаными струнами провисших проводов…
Вдруг из-за этих сюрреалистических куч, метрах в пятидесяти от горящей машины, появились силуэты троих человек. Пригибаясь, они перебежками устремились в сторону машины.
Люди были вооружены. Один из неизвестных увидел Андрея (сложно не увидеть на фоне огня), вскинул автомат и дал короткую очередь.
Эхо грохотом унеслось прочь. Пули страшно вжикнули у самой головы Липатова.
Он бросился в темень, тут же упал плашмя, превозмогая боль в коленях и локтях, пополз вперед, укрылся за кучей кирпича. Мгновение спустя выглянул, ища неизвестных, отчего-то вознамерившихся убить его.
Врагов у него не то чтобы не было, но вряд ли кто-то из них стал бы заказывать бригаду киллеров.
Мэрский сынок? Успел наябедничать крутым знакомым, а те вихрем примчались, уложившись в пару минут? Нет, это из области ненаучной фантастики.
Мысли хаотично метались, не позволяя принять какое-то определенное решение, инстинкт гнал подальше от опасного места. Подчиняясь ему, Андрей то на корточках, помогая себе руками, то пригибаясь к самой земле, устремился прочь.
