Лев Пучков - К-55. Обманувшие смерть
– Ну… Это долго объяснять, – начал было ассистент № 1. – Чтобы понять суть процессов, происходящих сейчас на Поверхности, нужно…
– А если в двух словах? – поторопил его Вадим.
– Эмм… Ну… – ассистент замялся.
– Там просто нельзя жить, – вмешался Мусаев. – Поверхность давным-давно сдохла.
– А люди? – сморозил глупость ошарашенный Вадим. – Там же были люди…
– Нет там людей, – угрюмо пробурчал Мусаев.
– Что значит «нет»? Как это «НЕТ»?!
– Цивилизация погибла, – подтвердил ассистент № 2. – Вся инфраструктура уничтожена. Природы как таковой нет. После Катастрофы выжило не более трёх-пяти процентов населения Планеты…
Глава 2
Заботы победителей
Какие чувства должен испытывать вменяемый человек, которого внезапно выдернули из уютного благоустроенного мира и перетащили в страшное будущее, в котором почти полностью уничтожено население Земли, а Поверхность непригодна для проживания?
«Как минимум недовольство… и справедливое желание воздать по заслугам виновникам такого неожиданного приключения», – скажет вменяемый читатель и не ошибётся.
Недовольство Вадима было радикальным и целенаправленным.
Расстрелять сволочей.
Решение было вполне серьёзным и чётко оформленным.
Всех оптом, без права на гуманизм.
Какой тут может быть гуманизм?! Сначала выпилили человека из родной реальности и поместили в чёрт знает какой кошмар. Потом по какой-то детской мотивации (человек всего лишь неудачно пошутил!) сожгли заживо в этой ужасной топке…
Такие вещи может творить только явный враг, который не вправе рассчитывать на милосердие.
Ребята, очень скоро вы все умрёте…
Вадим неспешно оценил обстановку и объём задач.
Шесть человек, три автомата, два агрегата невнятной конфигурации.
Так, вот это исключаем. Непонятно вообще, для чего нужны такие страховидные штуковины.
Автоматы были похожи на родной «АК», с которым Вадиму довелось возиться на военной кафедре института. Теория, сборка-разборка с завязанными глазами, несколько выездов на стрельбище, так что и с этими наверняка справится.
Надо только дождаться удобного момента и вырвать оружие у… допустим, у того парня, что слева у двери. Из троих вооружённых он выглядит самым неопытным и бестолковым. Мусаев и второй боец хотя бы держат оружие под рукой, в готовности к действию, а этот повесил автомат на плечо и глядит на Вадима, разинув рот.
В общем, поймать счастливое мгновенье, вырвать оружие, снять с предохранителя, передёрнуть затвор, и…
Тут Вадим обратил внимание, что думает обо всём этом с каким-то леденяще-спокойным конструктивизмом, словно речь идёт об обыденных вещах. Например, о приготовлении завтрака.
«…Поставить сковороду на плиту, растопить масло, разбить три яйца…»
Между тем у Вадима начисто отсутствует опыт убийства себе подобного. И вообще, самым страшным сражением в его жизни была драка на дискотеке с пьяными шахтёрами с Левого Берега.
Вернее, даже не драка, а боевая беготня. Увернулся от одного, стукнул по носу второго, а потом полчаса шарахался вокруг родного ДК, скрываясь от разъярённой шахтёрской братии.
Вот это было приключение так приключение! Вагон драйва и эмоций, куча впечатлений и воспоминания на всю жизнь…
Озадаченный своей убийственной рациональностью, Вадим прислушался к себе и обнаружил, что какие-либо экспрессии по факту страшного открытия отсутствуют начисто.
Безотчётная тревога, ярость, пульсирующая фантомная боль уничтоженного организма, смертельная тоска и пугающее чувство одиночества в чужом враждебном мире – всё это чудесным образом куда-то исчезло.
Что это со мной?
Осталось какое-то странное благодушие и умиротворение, а также конструктивное восприятие обстановки на фоне тягучих плавающих звуков и медленно покачивающихся стен.
Да, а ещё люди двоились.
Только что их было шестеро.
Потом – дюжина…
О, а теперь опять шестеро!
По этому поводу возникла здравая мысль:
А с дюжиной справиться будет труднее… Разве что попробовать самому раздвоиться и сработать на пару…
– А что за пилюли вы мне дали? – тягуче озарился Вадим.
– Транквилизатор Б‑32, – не стал скрытничать ассистент № 2.
– Наша внутренняя разработка, – с гордостью добавил ассистент № 1. – Не токсично, не вызывает привыкания, почти безвредно. Полегчало?
Зачётные пилюли. Надо будет взять на заметку…
– Да, полегчало.
– Ну и замечательно…
* * *Алексей Панин – воспитанный, интеллигентный и очень уравновешенный человек.
Несмотря на молодость, коллеги и друзья знают его как опытного учёного и бывалого исследователя, способного даже в минуту смертельной опасности «сохранять лицо» и невозмутимо выполнять свою работу в ситуации любой сложности.
Почему же появление человека из Прошлого вызвало такую нештатную реакцию: припадок счастливой истерии, слёзы радости и даже временную невменяемость на грани помрачения рассудка?
Чтобы было понятно, как уважаемый учёный докатился до жизни такой, надо кое-что пояснить.
Представьте себе, что ваш отец – автор теории Портального Поля.
А вы его последователь, преемник и ведущий специалист Проекта, который, ни много ни мало, может повернуть историю вспять и спасти Человечество.
Представьте, что из-за этого Проекта дружная подземная колония разделилась на две противоборствующие фракции и уже несколько лет пребывает в состоянии гражданской войны.
Враги уверены, что ваш Проект – это вредная фантастика, которая в итоге погубит остатки человечества.
Друзья, увы, не уверены, что у вас что-то получится, и с каждым месяцем эта неуверенность растёт. Более того, многие друзья всё чаще поговаривают, что это, конечно, не вредная, но… да, в самом деле – фантастика, или утопия, выбирайте, что вам больше по душе. В общем, всё идёт к тому, что очень скоро цементирующая фракцию идея будет признана несостоятельной и ошибочной со всеми вытекающими последствиями идеологического и социального характера.
Нет, вам-то понятно, что теория, в принципе, всем хороша, но… положа руку на сердце, вы вынуждены признать, что с результатами пока что всё было либо очень скромно, либо никак, либо вообще ни в какие ворота.
Лучшим результатом до сего момента можно считать перемещение с соседнего Уровня почти не пострадавшего физически человека (был утрачен большой палец ноги и наблюдалось лёгкое помрачение рассудка).
Менее удачные эксперименты перечислять можно долго, их было много, и, как это ни печально, некоторые из них повлекли гибель людей.
Объединяло эти попытки одно: до сего момента всё это можно было отнести к категории «Линейное Перемещение в Пространстве».
Живого-здорового человека из Прошлого затянули впервые.
Таким образом, сегодня наступил переломный момент в Проекте: это не просто результат, а эпическое событие чрезвычайной важности.
Понятно, что до полноценного Портала, или «мостика» во Времени, ещё далеко, но тот факт, что здесь и сейчас присутствует юноша из 2014 года, свидетельствует о том, что Проект развивается в правильном направлении.
Иными словами, это ошеломляющий, потрясающий, невероятный Успех. Да, именно так, Успех с большой буквы.
Если бы Панин был верующим, он не колеблясь заявил бы, что это Божественное Откровение, ни больше ни меньше…
– А-а-а, родные мои! Вы не представляете, что мы с вами сделали! Да мы просто боги, мы лучшие во Вселенной!!!
* * *Неизвестно, как долго продолжалась бы счастливая истерика и чем бы она закончилась для Панина (между прочим, истории известны случаи, когда совершившие великие открытия учёные на радостях реально сходили с ума), но тут вовремя вмешался сержант Мусаев, головой отвечавший за жизнь и здоровье молодого учёного.
Сержант поймал хаотично шарахающегося вокруг тележки с ЗИПами Панина за лямку спецкостюма, хлопнул ладонью промеж лопаток, и, грубо встряхнув за плечи, рявкнул в ухо:
– Лёша, мы в рейде! Очнись, не время пузыри пускать!
А поскольку Панин не проявил чёткой реакции на увещевания, сержант скинул скафандр, набрал в рот воды из фляжки, и в три сессии, основательно так, спрыснул усеянное счастливыми слезами учёное личико.
Да так основательно, что Панин поперхнулся и закашлялся.
Вот эта последняя процедура окончательно победила приступ счастливой истерии, и первооткрыватель наконец-то пришёл в себя.
– Да-да, я в порядке… Всё нормально… Пффф… Почему я мокрый? Ах да, понял… Так, ребята: переодеваемся, собираемся, уходим.
Военные послушно принялись снимать спецкостюмы, а учёные потратили минуту на диспут по вопросам вирусологии.
