Макс Петров - Наши все дома!
Запищал мобильник. Звонок из VIP-группы. Интересно, кто?
– Пап, превед!
– Превед, медвед!
Это уже как пароль. Сашка звонит, моя родная дочь, тоже от первого брака, готичная барышня юных лет. Она пока по мальчикам не ходит, она пока мальчиков портфелем лупит. Но скоро уже, ой скоро…
– Как там у вас? По телеку сказали, в Москве беспорядки.
– Ну да, какая-то фигня творится. А у вас?
– У нас тоже.
Я похолодел. Почему-то мне и в голову не пришло, что эпидемия распространится за пределы Москвы, по крайней мере, так быстро.
– Как – тоже? Что у вас происходит?
– Ну, психи какие-то на улицах появились, на людей бросаются.
– Много, ты сама видела?
– Нет, мама рассказала.
– Она дома?
– Дома.
Ну, хоть тут хорошо, все дома. Однако новая мысль вновь заставила вздрогнуть:
– Её никто не укусил?!
– Нееет, – удивлённо протянула доча. – Она только издали видела, из окна.
– Фуу, – только и смог выдохнуть я. – В общем, слава богам, что вы дома и целы. Это не психи, это гораздо хуже. Все, кого они кусают, становятся такими же. Так что сидите дома, никуда не выходите. Плевать на школу, плевать на работу. Скоро в город введут войска, психов перестреляют, и будет всё хорошо. А сейчас – надо не дать себя укусить. Понятно?
-Угу. Маме трубку дать?
– Давай.
– Привет, – голос Ольги, бывшей жены, был сух, – ты это всерьёз – дома сидеть?
– Более чем. В Москве их уже полно, если до вас добралось – будет тоже немало. А власти пока прочешутся…
– Ладно, сами разберёмся, – отрезала она, и в трубке запикало.
– Поругались опять? – спросила Иринка.
– Ага. Ладно, это фигня. Сейчас остынет, головой подумает и сделает как надо. Звякни ещё раз, какой подъезд.
Так, приехали. Нужный дом, подъезд вот этот, дверь с домофоном. Это хорошо, меньше вероятность, что в подъезде притаился голодный зомби. Но не нулевая, так что ружьё надо взять. И «лишний патрон» на место вернуть, кстати. Я достал из кармана патрон – раньше не до него было. Красивая импортная гильза жёлтого пластика, прозрачный кружок под закруткой, а под ним – крупная картечь. Неплохо. Пулей ещё попасть надо, а так – натуральный brain teleport. Жалко, что не 12 калибра, патроны труднее найти. Хотя либо оружейный магазин, где всякие есть, либо никак. И сколько у меня всего патронов? Взял ружьё, и как-то даже неожиданно руки всё сами сделали – одним движением отстегнуть магазин и потянуть затвор. Хотя нафиг мне сейчас затвор тянуть, я же разряжать оружие не собираюсь? И затвор вдруг упёрся во что-то, блин…
Что за фигня? Предохранитель снят, всё должно работать, и вообще это калашниковская механика, самая надёжная в мире и так далее… Ладно. Придётся разбирать. Снял крышку – ага, затвор упирается в курок. На курке сверху какая-то хрень, которой у автомата не было. А в коробке под ним – хрень с прорезью, куда курок должен проходить. Или не проходить, если прорезь не на месте. Вот оно что, это ж гражданское оружие, которое со сложенным прикладом не стреляет. Ну всё сделано, чтобы затруднить жизнь обороняющемуся, а не нападающему. Ведь если я решу кого-то убить – мне приклад откинуть дело на пару секунд. А вот если на меня уже напали – то этих двух секунд может и не быть… Ну не уроды, а? Уроды. А мне что делать, ходить с длинным прикладом? Неудобно, тем более в подъезде. Может отломать этот выступ? Отломаю обязательно, но голыми руками это не сделать, да и пассатижами не очень – сталь всё же, и не самая худшая. Ладно, будем иметь в виду – сейчас стреляет только с прикладом. С разложенным прикладом всё сработало, как положено. Теперь патроны. Выщелкал непривычно большие после 5.45*39 пластмассовые цилиндры 20 калибра. Восемь штук, полный магазин охранник набивать не стал, пружину берёг. Чего её беречь, копанина вон полста лет лежала – и всё там с пружинами в порядке, если не соржавели. А этот, наверное, собрался жить вечно… А у меня вот теперь на два выстрела меньше, чем могло бы быть… Ну да ладно, и это неплохо. Патрон в магазин, магазин на место, затвор на себя – и пошли.
– Солнышка, садись за руль, вдруг двигаться придётся.
– Ладно, только на дорогу ты сам. – Иринка не так давно получила права и все еще боялась водить машину.
– На дорогу сам, это на всякий случай, если к машине зомби подойдут – хоть отъехать от них.
– Понятно. Отъехать смогу.
Домофон щёлкнул, я открыл дверь, стоя за ней и держа висящую на ремне «сайгу» одной рукой, как фашист в кино. Никого. Осторожно зашёл, осмотрел углы. Вроде пусто. В лифт или пешком? Отвыкаем от мирных привычек, отвыкаем. Лучше пешком, будет куда отступить, если что. Но до двери никто так и не встретился. Ну и славненько.
Открыл Дима, Машкин друг. Он постарше её, так что не совсем штатив, а в кольчуге и с топором и вовсе весь проход занял. Я аж попятился, но вообще – парень правильно рассудил. Кольчуга хоть и ролевая, из проволоки скрученная, но прокусит её разве что бультерьер. А топор – вообще универсальное оружие, недаром с каменного века почти не изменился… Машка – длинная и тонкая, с резкими движениями бывшей гимнастки – вышагнула из-за него, уже готовая к выходу. Как-то странно это для неё, обычно любое дело она делает с лагом минут в пять, если не десять, а тут прямо ГТО – готов к труду и обороне…
До дома добрались без приключений. Город пустел стремительно, ещё не было десяти, а на улицах как будто давно заполночь. Пока ехали, я рассказал, что сегодня видел. Иринке рассказывать было особо нечего – у неё был ПХД[14], причесывала документацию по своим проектам, ну а у Машки, как всегда, – «весь мир на кончиках пальцев».
Поднялись, заперли дверь, включили свет. Квартира, пусть съемная, но не чужая, обжитая и уютная, показалась островком безопасности во внезапно сошедшем с ума мире. Как картина художника-реалиста в зале «современного искусства». Разогрели ужин, поставили чайник – и скорей за новостями.
Интернет бурлил. Странных существ видели уже почти все, а многие и стрельбу видели, и нападения. Некоторые видели, как встают покойники, и хотя флейм на тему «не бывает» не утихал, слово «зомби» уже определилось и закрепилось. Итак, Москву наводнили зомби, кусающие людей, после чего люди умирают и снова встают в виде таких же зомби. И просто умершие от разных причин – тоже встают в виде зомби. Зомби тупы, бесстрашны и агрессивны, и убить их можно, только повредив мозг.
И главное – в камментах широко отметились и немосквичи, и не только из ближних городов, но и Питера, и Киева с Минском, и «на четверть нашей» Хайфы. Что-то быстро распространилась эпидемия, невероятно быстро. До того же Израиля только лететь часа четыре, а ведь вчера ещё никаких зомби в помине не было… Выходит, кирдык приходит не только глобальнее, чем я думал, когда к дому шёл, но и глобальнее, чем думалось только что. Точнее – просто глобальный, не в сравнительной, а в абсолютной степени. Война живых против мёртвых. И уже вряд ли можно надеяться на скорую победу.
Конечно, когда войска наконец введут в города, и начнётся отстрел зомби – ситуация станет полегче. Зомби медлительны, их легко убивать – я без оружия и спецподготовки двоих уже убил, у солдата с автоматом и ящиком патронов ситуация однозначна: увидел зомби – нет зомби… Но появляются они постоянно, не только от укусов, но и обычные покойники почему-то встают, и ведут себя точно так же – начинают тупую, но неустанную охоту на живых… Значит – жёсткий карантин всех больных, особенно умирающих, умерших – немедленно «дезактивировать» разрушением мозга… И всё это надо начать уже сегодня. Но пока даже внятного сообщения по «большим» СМИ не было, только явочным порядком в интернете… Да и не хватит войск, чтобы в каждом городе каждый дом прикрыть. Даже если мобилизацию объявят – да кого в такой ситуации мобилизовать? Я, например, никуда не пойду, хоть сразу с прокурором ко мне подходи. У меня семья, и ни разу не верю я, что её кто-то без меня защитит. Так что не будет быстрой победы, а придётся со всем этим как-то жить. Или выживать…
– В общем, смотрите какая фигня, – начал я «совет в Филях», когда мы, в кои-то веки, собрались втроём в «комнате предков», с чаем и печеньями, – ситуация сейчас будет ухудшаться, потому что зомби появляются быстро, а уничтожают их только изредка. Даже если прямо завтра с утра начнётся массовая зачистка – ещё несколько дней будет становиться хуже.
– Почему хуже? Они же не прячутся, достаточно по улицам проехать и всех отстрелять, – похоже, негуманность этой мысли вовсе не ввела Иринку в священный трепет. В общем-то, она никогда не страдала абстрактной любовью ко всему человечеству, а уж к нелюдям и вовсе.
– Всех не получится. Да и улиц много, а они в каждом дворе могут быть. И каждый имеет шанс кого-то покусать – людей-то вокруг много.
– Ну не все же такие дураки, чтобы дать себя кусать.
