Дмитрий Силлов - Закон снайпера
Я знал, что «Адидас» прав, но мне стало интересно. Взрывы разорвали студенистый шар на несколько частей и сейчас каждая из них пульсируя и сокращаясь ползала по траве. Жуткое зрелище, хотя и завораживающее. Так же, как и то ли измочаленный осколками, то ли наполовину переваренный труп Майора. От него осталось немного — голова и кусок туловища. На его чудом сохранившемся лице застыла улыбка. А изо рта все еще торчало кольцо от гранаты, застрявшее в раскрошившихся зубах.
— Чего уставился? — проворчал «Адидас». — Сказано тебе — вали пока цел.
— Что это было? — спросил я.
— Перекати-поле. То ли аномалия, то ли мутант, не разберешь. Некоторые думают, что это по новой мутировавшая псевдоплоть, трахнувшаяся с изоморфом. Вроде как помесь, более совершенный вариант и того, и другого. Появились у Болот два выброса назад. Зона плодит уродов взамен сдохших. И каждый раз все более жутких и живучих. Не каждое перекати-поле удается разнести парой гранат. Разве только самому в него залезть да подорваться как наш Майор, упокой его Зона.
— Эволюция, — сказал я.
— Че-го? — опешил «адидас». — Это кто?
Я не знал что ответить. Слово пришло в голову само и что оно значит я тоже не знал. Но был уверен, что попал в точку.
— В общем так, дебил.
«Адидас» поднялся с колен и вытер руки о штаны. Я отметил, что на его штанах остались зеленовато-розовые разводы.
— Я тебе раз сказал, чтобы ты валил? Ты не внял. Ты захотел получить информацию. И получил ее. Так что не обессудь, в Зоне все имеет свою цену. Гони мне свой нож за время, которое я потратил на тебя и топай отсюда пока я тебя не пристрелил.
— Ты не сможешь, — покачал я головой.
— Что не смогу? Нож говорю гони!
— Ты не сможешь… пристрелить, — сказал я, глазами показывая на его руки, сжимающие автомат.
Видимо у перекати-поля был гуманный желудочный сок. Поэтому Майор до сих пор продолжал улыбаться, хотя его лицо уже понемногу стекало по костям черепа вниз. Как и пальцы «адидаса», которыми он уже никак не мог нажать на спусковой крючок.
— Эволюция, — повторил я. — Это наверно чтобы другие… мутанты или люди не чувствовали боли вот этим…
Я положил пальцы на лоб. Слова мне еще плохо давались и не все я мог ими объяснить.
— И не убегали… когда их едят…, — добавил я.
Но «Адидас» меня понял и без этого. Он с ужасом смотрел на свои руки и на то, как стекает с фаланг пальцев его растворенная плоть. Зря он, конечно, полез голыми руками в карманы Майора. Откуда-то я знал, что жадность до добра не доводит.
«Адидас» завыл. Тонко и протяжно.
Это могло привлечь новых мутантов. Или людей. И неизвестно еще что хуже. Поэтому мне ничего не оставалось, как вытащить нож и полоснуть им по горлу «Адидаса». Ему же лучше — все равно ведь наверно жить без рук очень неудобно.
Автомат «Адидаса», магазины к АКС, пистолет, патроны к нему а также непереваренные перекати-полем консервы я аккуратно обтер карманом, оторванным от куртки «Банданы». По клочкам материи, оставшимся от камуфляжа Майора было видно — когда шар был жив, его интересовала только органика. Впрочем, она его интересовала и после смерти. Один из полупрозрачных кусков наполз на шею «Адидаса» и принялся словно губка впитывать кровь. К нему шустро стали подтягиваться остальные. Вот один из них подполз поближе — и с неприятным чавканьем воссоединился с трапезничающим собратом. Следом еще один. И еще.
Я понял, что через несколько минут мне придется иметь дело с новым Перкати-полем. А гранат-то у меня не было. Поэтому наскоро подобрав то, что еще можно было подобрать, я поспешил убраться из этого беспокойного места. Последнее, что я увидел оглянувшись — это был солидный кусок студня, наползающий на ноги ожившего «Банданы», который, смотря прямо перед собой черно-кровавыми глазами, дергался, снова и снова пытаясь встать чтобы дотянуться до искореженной взрывом «Грозы» Майора.
* * *Нож Странника можно было носить не только на поясе. Два ремешка, скрытые в специальном кармашке, позволяли пристегнуть ножны к руке. Что я и сделал — уж слишком большой интерес вызывала «Бритва» у тех, кто ее видел. После чего надел куртку. Конечно, достать нож не повредив рукав стало проблематично, но в случае чего и фиг бы с ним с рукавом. Куртка, как подсказывал опыт, в Зоне дело наживное…
Они расположились на самой кромке леса. Грамотно расположились. От стены деревьев их отделял искореженный взрывом ржавый БТР, впритык к которому они отрыли полнопрофильный окоп с приземистым бруствером. Четыре ствола перекрывали сектор на девяносто градусов, а ближайшие сто метров до бруствера были свободны от травы. То ли скосили, то ли Перекати-поле пустили покататься. Во всяком случае незаметно к ним не подобраться. Да мне это и не надо.
Мне нужны были люди. Люди — это еда и патроны. И неважно как ты их добудешь — в обмен на что-то или заберешь даром у мертвых. На что менять необходимые мне вещи я представлял слабо. А даром у них вряд ли что возьмешь — уж больно хорошо они окопались. Даже спираль «егозы» по верху БТРа пустили чтоб сверху на них никто не спрыгнул. Но люди — это жизнь. Независимо от того, хорошо или плохо они окопались. И поэтому я шел прямо на них.
Судя по движению двух стволов, заметили они меня давно. Но пока не стреляли. Это было хорошо. Значит, хотят поговорить. Что ж, поговорим. Вроде как последние слова дались мне почти без усилий.
— Стой!
Я остановился на границе выжженной земли. Все-таки не коса и не Перекати-поле. Огнеметом прошлись.
— Кто такой?
Голос был жутко противный, будто тупым ножом по ржавому боку БТРа провели. Я молчал. Мне самому очень хотелось бы узнать ответ на вопрос, заданный на редкость мерзким голосом.
— Какая группировка?
Это было совсем непонятно.
— На зомби вроде не похож. Немой что ли? — вполголоса предположил другой голос, не намного приятнее первого. И выкрикнул: — Имя у тебя есть?
С этим было проще.
— Снайпер, — сказал я.
— Ишь ты, крутое погоняло, — раскатисто хохотнул третий голос. — И чего я до такого не додумался?
— Это потому, Угол, что ты не головой, а другим местом мыслишь, — скрипуче пояснил тот голос, который первым меня окликнул. — Ладно, Снайпер. От автомата магазин отсоедини, затвор передерни — и ходи сюда.
Я повиновался. Патрон, вылетев, упал на землю. Я подобрал его, вставил в магазин, после чего пристроил его в специальный чехол на камуфлированной штанине. Не очень удобно, когда сидишь, зато выдернуть — секунда времени.
— Вот, учись, Угол, как надо патроны беречь, — наставительно продолжил голос.
— А ты меня еще полечи куда бабе хрен совать, — огрызнулся тот, кого назвали Углом.
— И полечу, коли надо будет. Еще спасибо скажешь. Потому, как твоя скудная фантазия на эту тему может предложить крайне ограниченный набор действий.
— Ладно, базар окончен, — прервал дискуссию еще один голос, до этого молчавший. Принадлежал он небритой копии Майора, которая высунулась из-за бруствера. Копия прищурилась, отчего стала похожа на задумчивого бульдога и, оглядев меня с головы до ног, качнула головой.
— Перелезай.
Я перелез через бруствер и, скользя на спине по утрамбованной земле, съехал в траншею, отрытую в полный рост. Через мгновение я был обезоружен, по моим карманам прошлась ладонь величиной с лопату, после чего меня прижали лопатками к брустверу и оттянули веко. Копия Майора, как и ее оригинал, недолго занималась исследованием моего глаза.
— Блаженный, — констатировала копия.
Габаритный мужик в черной униформе с красными вставками на груди наверное, вряд ли приходился родственником покойному Майору. Но щекастая голова, посажанная на короткую шею, подозрительные, колючие глаза и широченные плечи выдавали в нем ту же породу профессиональных вояк, чьи манеры оставляют желать лучшего и судьба которых примерно одинакова.
Подчиненные командира, которого я про себя так и окрестил «Копией», еще не доросли до кондиций начальника, но имели к тому все задатки. Их было трое. В той же черной форме с лычками на плечах в отличие от четырех мелких звездочек, рассыпанных по погонам Копии. Крепкие, высокие, словно отштампованные на одном станке. Сходство усиливали одинаковые черные маски на лицах, оставляющие открытими лишь рот и глаза.
— Чего помнишь? — спросила копия Майора.
Я перевел глаза на оружие, которое Копия небрежно держал в своей правой лапе.
— ВСС «Винторез», — сказал я. — Под специальные патроны СП-5 и СП-6. Предназначен для ведения бесшумной и беспламенной стрельбы на дальность до 400 м. Принят на вооружение в 87 году. Через год после…
Я зажмурился. Ощущение было болезненным, словно льющийся из меня поток информации перерубили раскаленным клинком и клинок тот прошелся по моим глазам изнутри. И зачем я выдал это «через год после…»? После чего?
