Сергей Недоруб - Новая Зона. Вертикаль власти

— Что-то я не вижу денег.

— Думаю, у тебя сейчас денег достаточно, — предположил Борланд. — Позволь, я угадаю. Тебе платит Клинч за услуги разного непонятного характера. Еще ты подворовываешь артефакты и торгуешь ими на стороне. Ты ввязался в незнакомый и очень неудобный бизнес, чтобы удовлетворить давние амбиции. Сейчас ты напуган, растерян и пытаешься спрятать свою неуверенность за цинизмом. Видать, в твоих интернетах не написано, что он никогда не приводил ни к чему хорошему. И сохранению здоровья точно не способствует.

Уотсон продолжал безучастно смотреть на него.

— А еще ты мордой лица выдаешь ошибки в рассуждениях собеседника, — добавил сталкер. — Тебе настолько важно подловить его на противоречиях или, что еще веселее, на ложных догадках, что ты без проблем поднимешь его на смех или со скепсисом чихнешь в сторону. При этом ты дашь понять, где находится истинно верное направление мыслей. И рано или поздно тебя раскусят. Это лишь вопрос времени. Уотсон, старина, не хотел бы я, чтобы ты в самом деле стал моим адвокатом.

— На этот счет не переживай, — пообещал парень. — О лицензии юриста я никогда не мечтал.

— Начал говорить, что у тебя на уме, — кивнул Борланд. — Хороший знак. Что, поговорим, как цивилизованные люди до пришествия цивилизации?

— Ты говорил, у тебя один вопрос.

— Да. Что у тебя с Литерой?

Уотсон рассмеялся, от удивления и неожиданности чуть не свалившись со стула. Смех перешел в хриплый кашель, Уотсон вытащил платок и вытер им губы.

— Знакомый кашель, — сказал Борланд и присмотрелся через стекло к Уотсону. — И волосы начинают выпадать. Сколько тебе, двадцать два? Двадцать три? Ты же немногим старше Аленки? Как они вообще поверили, что ты достаточно взрослый для адвоката?

— Помолчи, — выдавил Уотсон, пытаясь прийти в себя. Он поспешно раскрыл «дипломат», вытащил бутылку с непонятной жидкостью, приложился к горлышку.

— Надеюсь, это не водка, — говорил Борланд. — Не верь, что она выводит радиацию. Поможет красное вино, принимаемое превентивно. А лучше покажись врачу.

Уотсон спрятал бутылку на место, закрыл «дипломат».

— Первая стадия лучевой болезни, — уведомил Борланд. — Пока что еще лечится. Не советую запускать.

— Пошел ты!

— Не надо было иметь дело с артефактами, если не знаешь технику безопасности.

Криво усмехнувшись, Уотсон погрозил ему пальцем.

— Знаешь что, — проговорил он, стараясь восстановить дыхание. — Ты просто уникум. Сидишь в самой глубокой глотке мира, по уши в проблемах, и какой вопрос ты задаешь единственному человеку, которого увидел? Что у меня с Литерой? Это самое главное, что тебе спать не дает?

— Насчет всего другого я осведомлен, — ответил Борланд. — Если для меня и остались пробелы в заговоре, то ты не тот человек, у которого я готов спросить детали. Но Алена — как раз из этой оперы.

— Алексей, я свою личную жизнь не комментирую, — ядовито сказал Уотсон. — Ты никогда не узнаешь, что у меня с Аленой.

— Спасибо, — поблагодарил сталкер. — Я только что узнал.

Долгое время Уотсон смотрел на него, и затем его разобрал новый приступ кашля, гораздо сильнее предыдущего. Он бился в приступе, его движения напоминали судороги. Борланд отвернулся, чтобы не видеть жалкой картины.

Вертолет шумел слишком громко, чтобы можно было что-либо разобрать среди шумов. Продолжая прятаться под платформой, на которой стоял нейтрализатор аномалий, Виктор периодически глядел на часы, стараясь подсчитать, сколько времени они летят. Неплохо было бы попытаться определить и направление, но детектив не знал, как это сделать. Оставалось просто ждать и молиться.

«Расщепитель» был крепко пристегнут к полу вертолета, и все равно его немного раскачивало. Платформа скрипела колесами, угрожая раздавить Виктора своей массой. Пытаться выбраться было еще опаснее. Винтовка на груди стала сильно мешать, но прикрепить ее под днищем платформы оказалось негде.

За все время Виктор не услышал ни слова. Без сомнения, все происходящее не было импровизацией. В устроенное Эмилем представление тоже не верилось. Подумав о начальнике ОРАКУЛа, Виктор еще раз взвесил его возможное участие в нападении. Теперь эта мысль уже не казалась ему такой уж невероятной. Эмиль всегда расценивался им как идеалист, хранитель сталкерских традиций и законов на Большой земле. Но что детектив мог знать об этих самых традициях? Ничего, кроме того, что Марк и Борланд когда-то устроили переворот. И Анатолий Левин как руководитель Центра тоже был не пределом мечтаний.

Вестибулярный аппарат подсказал Виктору, что они начали снижение. Вскоре вертолет приземлился, опустившись колесами на ровную, твердую площадку. Рядом с Виктором застучали сапоги — бойцы открыли дверь, впуская воздух, полный техногенных ароматов. Похоже, что это была военная база. Масштаб происходящего в голове Виктора мигом раздулся до немыслимых размеров, которых не могла вместить нервная система одного человека. Что, если не было никаких угонов военного транспорта на абстрактных «южных базах»? Что, если на ЦАЯ напали внутренние войска страны по приказу правительства?

Детективу захотелось выползти из-под платформы и на все взглянуть самому, пусть даже в следующую секунду он получит пулю в голову. Здравый смысл все же взял верх, и Виктор подождал, пока «расщепитель» дотащат до небольшого ангара. После того как аппарат затолкали внутрь, звук шагов затих. Свет погас.

Это был практически знак с небес. Вряд ли здесь поставили часового с прибором ночного видения, так что можно было выходить. Вот снаружи ворот часовой вполне стоять мог, поэтому не стоило поднимать шум. Виктор осторожно выбрался из-под платформы и включил фонарик, пряча его свет в ладонях.

После срезанного брезента «расщепитель» показался ему огромным. Ранее Виктор и не замечал, до чего увеличился его размер. Если раньше он был размером с бочку с квасом без колес, то теперь напоминал компактную бетономешалку. Повсюду торчали провода, решетки, трубы из темного стекла. Однако «расщепитель» смогли толкать четверо мужчин, что говорило о том, что вряд ли его вес стал чрезмерно большим. По крайней мере погрузчик тут не понадобился.

Виктор осмотрел помещение, куда попал. Вдоль стен лежали ряды армейских ящиков, закрытых наглухо. Подойдя к ним, Виктор смахнул с них пыль и внимательно рассмотрел известный ему логотип.

«Тектон», частная российская военная компания. Ничего удивительного. Кто-то должен был представлять военную мощь заказчика, собирающего кристаллы, и уже хорошо, что армия страны здесь оказалась ни при чем. Вот только при всех ресурсах частных компаний одного у них нет — смертников, готовых жертвовать собой для получения желаемого. Наемники на гибель добровольно не идут, разве что платить надо совсем уж извращенными способами.