Повелители Чёрного леса - Геннадий Петрович Авласенко
– Нет, сынок… – успокоила сына мать, когда он всё же осмелился задать ей этот вопрос. – Соседи по-прежнему приветливы со мной и даже более приветливы, чем прежде. Помогают мне всячески, и знаешь, мне даже кажется, что в большинстве своём они тебя не осуждают.
– Они просто боятся этого… – не желая произносить имени Стива, Глен лишь молча скрипнул зубами от распиравшей его внутренней ярости. – Они просто потеряли доблесть воинов и теперь дрожат от страха перед этим мерзавцем и всей его подлой сворой! И трусливые жрецы тоже в штаны наложили от страха! – добавил он, чуть помолчав.
– Не говори так о жрецах, сынок, – робко попросила мать. – Не гневи Высокое Небо!
– Хорошо, не буду! – больше из желания не огорчать мать, чем искренне пообещал Глен. И вздохнув, добавил: – Мне нужно идти…
– Так скоро?
Мать вновь заплакала, а Глен, поднявшись из-за стола, нежно её обнял.
– Всё будет хорошо, мама! Вот увидишь!
– Будет ли… – вздохнула мать и вдруг совершенно неожиданно спросила: – А почему ты не спрашиваешь о Лике?
– О Лике?!
Глен хотел спросить о Лике с самого начала… хотел, но всё никак не решался этого сделать.
– Как она? – выдавил он из себя. – Как себя чувствует?
– Жива, здорова, – сказала мать и, искоса взглянув на сына, добавила: – Замуж вот собирается…
– Замуж?!
Отношения между Гленом и Ликой с того чёрного дня так и не наладились. И, хоть он любил её по-прежнему и даже больше, чем прежде, Лика теперь всячески старалась избегать бывшего своего наречённого. Более того, во время нечастых и случайных их встреч, Глен отчётливо ощущал совершенно иное, почти враждебное её к себе отношение.
Как будто он мог тогда хоть как-то её защитить, уберечь от позора! Мог и не захотел…
– За кого замуж?
– Не из наших, – вздохнула мать. – Вообще, не из нашего племени…
– Что?!
Глен уже слышал о новом указе Стива. Стремясь поскорее слить все племена в некое единое целое, этот мерзкий отступник приказал жрецам, не только не препятствовать подобным бракам, но и наоборот, всячески их поощрять. Таким молодым семьям, к примеру, выдавалось на обзаведение сто золотых монет плюс лошадь и ещё кое-что из утвари…
– Я хочу её видеть!
– Не ходи!
Догнав Глена у самой двери, мать ухватила его за рукав.
– Не ходи! – повторила она. – Её отец… он и раньше тебя недолюбливал…
Так оно и было, ибо Глен никогда не числился в завидных женихах. Впрочем, саму Лику это тогда нисколечко не волновало, а её отец во всём потакал единственной своей дочери. И он, скрепя сердце, вынужден был согласиться с выбором Лики, как и три её старших брата, уже обзаведшиеся своими семьями, но продолжавшими относиться к младшей сестрёнке с трогательной заботой и вниманием…
В тот чёрный день они тоже ничем не смогли ей помочь, но отношение Лики к братьям от этого ничуточки не изменилось.
– Лучше я схожу к ней, позову! – сказала мать, набрасывая на плечи платок. – Если она, конечно, сама захочет тебя видеть…
Глен в этом глубоко сомневался, но Лика, как это ни странно, пришла. И, остановившись у самого порога, внимательно посмотрела на Глена. И он тоже внимательно на неё посмотрел, и вдруг с какой-то щемящей болью в сердце понял, что между ними и в самом деле всё кончено! И Лика это тоже хорошо понимала, и непонятно было только, зачем она всё-таки явилась сюда.
– Ну, здравствуй, Глен! – тихо и как-то безжизненно проговорила Лика, не отводя взгляда. – Вот, зашла попрощаться!
– Скажи… – шагнув к девушке, Глен схватил её за обе руки, – ты его любишь, скажи?
– Нет! – всё также безжизненно проговорила Лика, медленно высвобождая руки. – Не люблю! Но это не главное. Главное, что он меня любит! Хоть и знает, что произошло со мной в тот день! И он увезёт меня отсюда к себе, а за это… за это я постараюсь быть ему хорошей женой, а ты… ты не становись между нами, ладно? Я не люблю тебя больше, я уже никогда не смогу тебя полюбить! Даже если бы ты и признал власть Повелителя и смог вернуться домой, даже тогда у нас ничего не получилось бы…
– Ну, разумеется… – произнёс Глен с горечью. – Ведь за брак со мной ста золотых монет не полагается! Да, ещё и лошадь… я чуть, было, про лошадь не забыл…
– Ты что?! – схватив Глена за отвороты куртки, Лика встряхнула юношу с такой силой, которой он и не подозревал в этой хрупкой на вид девушке. – Ты думаешь, я из-за этого?!
Ничего на это не отвечая, Глен лишь молча смотрел на Лику.
– Дурак! – еле слышно прошептала Лика, разжимая пальцы. – Какой же ты дурак!
И, горестно всхлипнув, она выбежала за дверь…
– Скучаешь или развлекаешься?
Очнувшись от собственных невесёлых мыслей, Глен вскинул голову и с некоторым даже недоумением уставился на девушку, сидящую напротив. Когда только она успела подойти к его столику, и как он этого сразу не заметил?
– Ну, что молчишь? – с явственно различимой иронией в голосе проговорила девушка и, протянув через стол руку, дотронулась тонкими пальцами до ещё не совсем затянувшегося шрама на щеке молодого воина. – Где получил?
– В бою! – буркнул Глен, невольно заливаясь румянцем. – Где же ещё!
Он, вообще, легко краснел по любому, даже самому незначительному поводу. И очень переживал из-за этого, и от этого своего переживания краснел ещё сильнее.
– Ну, мало ли… – девушка с улыбкой отняла руку, вернее, переместила её на шею юноши. – Может, с печки неловко упал. Или с яблони, когда у соседа яблоки ночью воровал…
Наверное, хозяйка трактира была всё же красивее, но красота девушки, сидящей сейчас напротив Глена, была какой-то совершенно иной: нежной и откровенно беззащитной. Это была красота юности, та удивительная красота, которая не может покинуть равнодушным ни одного мужчину, и которая, увы, так быстро проходит…
А ещё эта девушка чем-то напомнила молодому воину Лику, хоть внешне совсем даже не была на неё похожа.
– Мне уйти? – по-своему истолковав молчание Глена, девушка отдёрнула руку и вздохнула: – Что ж, извини!
Она поднялась с места, вернее, попыталась это сделать, но Глен, поспешно ухватив девушку за руку, тут же усадил её обратно.
– Не надо уходить! – проговорил он каким-то чужим, внезапно охрипшим голосом. – Не хочу, чтобы ты уходила!
– Вот даже как?
Усевшись на прежнее место, девушка внимательно и с какой-то даже насмешкой посмотрела на растерянное лицо Глена.
– Тогда чего же ты хочешь?
– Любви! – внезапно вырвалось у Глена. Впрочем, он тут же
