Вспыльчивый барон Кенинг. Книга 3 - Антон Тутынин
— Едрить тя в корень…! Это чё за страхолюд? — сквозь шум потрескивающего пожара, нарушавшего вязкую тишину, прорезался чей-то хриплый голос.
— Ты глянь, вроде живой. Откуда он взялся?
— Да прямо из ниоткуда! Вот те круг! Бегом за маркизом, ущербные! Маг это!
Наконец-то Вальтер пришёл немного в себя, сориентировавшись в пространстве. Пребывание в варпе сильно калечило его четырёхмерное восприятие, отчего понять, что где и когда, теперь было сложно… Он даже начал подниматься на ноги, когда ему прямо на голову обрушился чей-то топор! Но лезвие лишь бессильно звякнуло о вулканическое стекло, соскользнув в сторону.
— Мля… — не успев договорить, неизвестный получил в ответ удар кулаком в колено, после чего с воплем рухнул на согнувшуюся в обратном направлении ногу. Коленная чашечка и сустав приказали ему долго жить, и даже стальной наколенник не спас — сталь просто прогнулась внутрь себя! Следом о стеклянную броню звякнуло несколько арбалетных болтов, уйдя в рикошет с диким визгом, но подняться барону это уже не мешало. Видя судьбу первого, остальные не желали подходить к странному чужаку близко!
— Где я…? — не обращая внимания на два десятка небритых рыл, что окружили его, при том рыл явно бандитской наружности, он огляделся вокруг. Избы, колодец, заросшая грунтовка и множество голых по-осеннему яблонь, и пара горящих изб на краю посёлка. Из памяти его тотчас вырвалось воспоминание о поселении графства Кёнинг — деревня Микова. Большая была деревня, на сорок дворов, стоявшая на пути от столицы его графства на юго-запад, в сторону остальной империи. Он проезжал здесь несколько раз, когда путешествовали с отцом, но в памяти эта местность отпечаталась намертво. А вот окружившие его наёмники точно не были местными жителями…
Вдруг его взгляд зацепился за дальнюю картину, видимую сквозь просветы между окружившими его людьми в отблесках близких пожарищ. Колья. Много кольев, и на каждом восседал старик, мужик али старуха! Около сотни кольев, выстроенных в подобие коридора буквально взбесили барона, заставив оскалиться под глухим шлемом!
Это была его земля! Это были его люди! И какая-то мразь посмела здесь чинить геноцид!!
Вдруг его броня, всё также пылавшая узорами углей и языками огня, начала жечь своим пламенем всех, кто был рядом. Сперва люди начали мигать, морщиться, а спустя пару секунд буквально выть, держась за лицо. После чего все разом задымились и вспыхнули, начав кататься по земле, однако это их уже не могло спасти… спустя ещё секунд пять свежие трупы затихли, только сильнее разгораясь и обугливаясь. Вонь горелого мяса стала куда отчётливее, заполнив собой всё пространство.
— Мы прибыли к замку днём. А сейчас уже вечер… как долго я был в варпе? Вот сейчас и узнаем.
Переступив через несколько трупов, барон двинулся туда, откуда виделись ауры владеющих магией людей, заблаговременно погасив эффект присутствия. Всюду, куда бы он ни глядел, лежали трупы людей. Разрубленные, с вспоротыми животами и отсечёнными конечностями. При этом не только взрослые, но и детские тоже, что было особенно дико для Вальтера!
Чуть-чуть не дойдя до ряда из кольев, Вальтер Кёнинг встал словно вкопанный, разглядывая новую кровавую инсталляцию. На огромном дубе, достигавшем в обхвате метров семи, было прибито несколько детей в возрасте от пары лет до пяти-шести. Прибиты толстыми коваными гвоздями за ручки и ножки, а чтобы они не падали вниз, их горла были перетянуты тонкой верёвкой, с силой прижимающей головы детей к дереву. Казнённых было одиннадцать… одиннадцать малышей, чья жизнь оказалась никому не нужной. Чья вина оказалась лишь в том, что они родились на этой земле, в этих семьях, в неподходящее время смуты и беззакония. Все они были уже мертвы…
— Всех спалю дотла, суки! Всех…! — ифриту, больше всего ценившему юное пламя жизни, было физически больно смотреть на эту картину. Едва сдерживая слёзы, просившиеся наружу из-за накала эмоций, он взмахнул рукой, заставив дуб полыхать белым огнём. Всё дерево мгновенно обратилось в погребальный костёр, осветив и без того залитую закатным солнцем деревню.
Проводив взглядом объятое пламенем древо, Вальтер резко развернулся, направившись сквозь коридор из посаженных на кол людей твёрдым рубленым шагом. Из ста пятнадцати человек, кому была уготована эта жуткая казнь, трое ещё были живы, но с порванными внутренностями это было явно ненадолго. И потому, всё, что мог сделать Вальтер, это избавить этих бедняг от страданий, банально добив. Он не бог и не чудотворец, в конце концов…
Когда он подходил к краю жуткой череды посаженных на кол, уже все они полыхали в огне очищения, превратив его окружение в огромный фантасмагорический пожар. К самому же барону в этот момент вышла целая делегация из трёх чародеев, остановившись чуть вдалеке. Где-то за пределами улицы, на краю восприятия он слышал также топот копыт множества лошадей и крики людей, что говорило о наличии весьма приличных военных сил у этих тварей. Зачем они здесь? К чему эта жестокость?! Вальтер не мог понять.
Один из тех чародеев, что стояли перед ним, был одет по последней аристократической моде, а вот двое старших товарищей больше походили на средневековых учёных или античных философов, облачённые в длинные балахоны. Смотрели они на него с опаской, весьма высоко оценив качество и изощрённость доспеха. Такую форму и дизайн создать стоило огромных денег, а значит и хозяин брони был не из простых. Наверное по той же причине в руках стариков были массивные артефакты, гудевшие в магическом плане словно трансформаторы.
— Кто ты есть такой? — взял слово молодой аристократ, стоявший впереди, важно вздёрнув свой нос. Говорил он с акцентом. Сальдис не был его родным языком, и явно давался с трудом, из-за чего слова иной раз менялись местами.
— Вальтер Кёнинг. Барон. А ещё хозяин этого графства.
— Барон Кёнинг?! — на мгновение удивился худощавый хлыщ, — Тебя изгнали. У тебя есть нет права на земли! Теперь я, маркиз Арон деСабиро здесь хозяин!
— Хозяин? Ты? — как можно спокойнее начал Вальтер, — Что же ты, «хозяин», — издевательски выделил он это слово, — людей не бережёшь? Что за резня здесь творится, сраный ты говноед?! — вскоре сорвался он на натуральное рычание.
— Да как вы смеешь!! Эты тварь не уважать меня, не признать хозяин! Я приказать провести показательный казнь, только
