Конфликт - Руслан Темир
Свернув за жилым корпусом, Юлаев побежал к гаражу, не жалея ног. Издалека увидел свет фар и людей с оружием. Двенадцать человек, лично отбирал каждого, все служили, некоторые даже успели повоевать. Не сбавляя скорости, запрыгнул на первый квадрики выкрутил ручку газа. Аппарат бесшумно сорвался с места, двигателя внутреннего сгорания уже успели заменить на электрические. Остальная группа рванула следом. Держа руль одной рукой, достал смартфон и открыл программу навигации, скопировав геопозицию из сообщения Стива. Два с половиной километра.
* * *
Ничего не видно. Перед глазами только молочно-белый свет. Тело полностью дезориентировано, нет чувства, где верх, а где низ. В ушах — громкий и пронзительный вой, похожий на сигнал используемый фанатами на футбольном матче, только намного громче. Он ввинчивается в мозг и подавляет любое жаление двигаться. Через полминуты зрение начало постепенно возвращаться: проступили силуэты деревьев и земли. Марк понял, что граната была светозвуковая и он остался жив, но контужен. Вспомнив, что где-то совсем рядом вооруженный противник, неуклюже метнулся к земляному кому, за которым до этого прятался. В тот же миг листву на месте, где он только что стоял, взбили пули. Сахаров нырнул к самому низу задранных верх корней дерева, облепленных грунтом и начал лихорадочно осматриваться, ища глазами винтовку.
Если бы он не был оглушен, то услышал бы шаги справа, но слух не спешил возвращаться. Мужчина в камуфляже, с автоматом на изготовке, чуть присев, боком выходил из-за препятствия по радиальной траектории. Марка он еще не видел, его скрывала небольшая земляная насыпь, но еще пара шагов и точка прицела упрется прямо ему в голову. Из-за спины нападающего раздался громкий шорох и тяжело дыхание. Нуклиевец начал разворачиваться когда на него прыгнул огромный белый пес и завалил на землю. Автомат отлетел в сторону. Безопасник, упав на спину, попытался оттолкнуть от себя собаку, но справиться с девяностокилограммовым алабаем не смог. Мощные зубы впились в плечо. Нуклиевец заорал и выхватил из нагрудной кобуры пистолет, стараясь выстрелить псу в голову. Но Султан во время увидел оружие и вцепился в предплечье, одним укусом раздробив кости. Безопасник закричал еще громче, засучил ногами, но вспомнил про нож. Достав его незаметно для собаки, воткнул в белый бок по рукоять. Алабай, словно не замечая ранения, добрался до горла человека, и начал рвать, мотая головой.
— Султан! — Закричал Сахаров, выбравшись из своего укрытия. Оглушенный, он хотел проверить, где находиться противник.
Марк осторожно поднялся и пошел к волкодаву. Голова сильно кружилась, словно он изрядно выпил. Вспомнил про пистолет и тут же достал его, направив вперед. Но в оружие уже не было необходимости. Подойдя ближе, увидел, что шея нуклиевца держалась на одном позвоночнике, вся остальная часть отсутствовала. Мертвые глаза уставились в ночное небо. Волкодав, услышав шаги, резко повернулся, но рассмотрев Марка, спрятал оскал и пошел на встречу. На третьем шаге чуть запнулся, на следующем уже не смог устоять, и упал на бок.
— Солт! — Сахаров подскочил к собаке, плюнув на головокружение.
Обхватит Султана за бока, начал шарить руками, ища ранение. Почувствовал мокрое и горячее в районе живота, чуть ниже ребер. Алабай смотрел ему прямо в глаза, тяжело дыша и вывалив перепачканный кровью язык. Купированный обрубок хвоста мотался из стороны в сторону, выражая радость — «я помог, я спас, я хороший мальчик».
— Нет, Солт, только не отключайся. Слышишь? Все хорошо, сейчас тебя на базу отнесу, Мила тебя подлатает. Только не умирай, прошу. — Марк обхватил собаку за голову и прижал к себе. Попробовал поднять, но волкодав весил больше чем он сам. Из глаз хлынули слезы. — Да твою жеж мать. Я сказал — живи!!!
Лес озарился светом фар, наполнившись тысячами теней. Сахаров завертел головой и начал тащить пса к укрытию, прихватив по пути валяющийся рядом автомат нуклиевца. Свет приближался, судя по источникам, транспортных средств несколько, и они совсем небольшие. Только шума двигателей не слышно, из-за этого звона в ушах вообще ничего не слышно. Остановились в двадцати метрах, но его еще не заметили.
«Кто это? Свои или безопасники? Стрелять или подпустить ближе? Мозги ни фига не соображают после этой гранаты.»
Марк на всякий случай поднял автомат и закрыл собой Султана. Луч включенного фонаря выхватил из темноты Юлаева,он специально светил на себя сверху вниз, чтобы его можно было узнать. Марк встал.
— Я здесь! Сюда быстрее! — Он замахал оружием над головой.
Тимур подбежал и начал что-то говорить, но Сахаров его не слышал, лишь потащил друга к собаке.
— Быстрее, он ранен, у него вся бочина в крови, его быстрее на базу надо!
Подбежали еще несколько человек, Марк продолжал говорить и указывать на Султана. Несколько мужчин подхватили собаку, понесли к квадроциклу, и уложили на широкую сетку багажника, предварительно подстелив куртки.
— Тимур надо быстрее, он не должен умереть! — Марк схватил друга за рукав и потянул к транспорту. Его голос предательски срывался и звучал умоляюще.
5 августа. 7.26 по московскому времени
База «Исток», Текос
— Как он? — Спросил Сахаров Милу, вышедшую из кабинета, переделанного под операционную.
— Нормально, живой. Ему пробили легкое и диафрагму, начался пневмоторакс. Сейчас уже все хорошо, только придется держать его на успокоительных и не давать активно двигаться. Я не ветеринар, первый раз животное оперировала, но справилась. Анестезию наугад подбирала, надеюсь нормально отойдет. Ты сам как себя чувствуешь?
— Явно лучше, чем он. Башка болит и кружится, глаза немного жжет, и слышу очень плохо до сих пор.
Пойдем я тебя посмотрю. — Людмила завела Марка в кабинет и усадила в кресло.
Через двадцать минут, закончив осмотр, она отодвинулась и тяжело вздохнула.
— У тебя — контузия. Легкий ожог сетчатки и травмированы барабанные перепонки. Тебе необходимо на пару недель отказаться от работы. Необходимо носить темные очки постоянно. Будешь под моим присмотром. Полный покой, больше спать, лежать, никаких раздражающих звуков. Вообще, лучше всего, прямо сегодня остаться ночевать здесь. Выполним все необходимые процедуры и ляжешь спать в палате. Хорошо?
— Хорошо. — Сахаров тяжело вздохнул, представив себе четырнадцать дней в палате, так напоминающей его лечебницу. Никакого леса, никакого уединения.
9 августа. 15.43 по московскому времени
Военная база под Майкопом
Вадим посмотрел на борт проезжающего мимо броневика с щеголяющим свежей краской символом в виде Святослава на фоне восходящего солнца и тяжело вздохнул.
— Что, еще не привык, — спросил Краснов. Гипс с руки уже сняли, но он еще осторожно прижимал ее к телу.
— Неа, и наверное, никогда, не привыкну, — Воеводов вздохнул еще раз. — Сколько у нас точно новоприбывших?
— Двадцать четыре человека. Все идут со стороны Ставрополья и Кавказских республик. Со стороны Краснодара и Новороссийска — никого.
— Там ребята людей собирают, уже три вышки их сигнал транслируют. Пусть, им тоже люди нужны, — Вадим покрутил в пальцах патрон от Калашникова, подбросил его в воздух и поймал другой рукой.
— Ты о них прямо печешься, не пугает такая копящаяся сила прямо под боком?
— Нет, наоборот, радует. Я именно этого от них и ждал. Не такими темпами, конечно. Им словно помогает кто-то. Уж больно быстро они развернулись. Возможно у этого Лесного, или как там его, намного больше возможностей, чем просто отключать связь и влазить в сети анклавов. Нам бы такой союзник тоже пригодился.
— Ждал? В каком смысле? — Краснов удивленно вскинул брови.
— Ты думаешь я просто так их тогда возле «Рассвета» бросил?
— Честно, да. Когда мне Пимон рассказывал, что там произошло, я думал у тебя, после смерти девушки, от гнева крышу сорвало. По этому ты ребят бросил как обузу, и разнес «Рассвет» в щепки, при этом чуть их не угробив.
Вадим скривился как от зубной боли и ненадолго замолчал.
— Не думал, что они полезут в общину за своими. Они смелые парни, конечно, но это был безрассудный поступок. Храбрый и героический, но безрассудный. Если бы знал, что они там, не стрелял бы. — Продолжил Воеводов после паузы.
— А как же остальные гражданские в «Рассвете»? Ты хочешь сказать, что разбомбил их в трезвом уме и рассудке?
— Да. — Холодно ответил Вадим, от этого тона у Николая побежали мурашки по коже. — Похоронив Юлю, я понял, что только развязав войну, смогу уничтожить «Проталий». А война такая штука… Я прошел сотни
