Разум - лучшее лекарство - Александр Александр
Второй, тот что с квадратной челюстью, успел обернуться к Велиславе, лишь для того, что – бы получить жесткий удар ногой, ниже пояса. Вояка, согнулся пополам, держась одной рукой за отшибленное хозяйство, при этом, умудряясь удерживать автомат на весу, второй рукой. Велислава, не теряя времени, ткнула ему пальцем в глаз, отчего солдат, позабыв по боль ниже пояса, теперь уже держался за глаз. Велислава, рванула из его руки автомат, и коротко размахнувшись, пробила прикладом противнику, по его безобразной, квадратной челюсти. Затем, резко обернулась, к всё ещё не пришедшему в себя, после удара по горлу, коренастому. Быстрый и точный удар прикладом – и коренастый, беспомощно валится на грязный пол технического этажа, испытав глубочайший нокаут.
Велислава отступила назад, взяв автомат на изготовку, но это было уже ни к чему. Беглого взгляда хватало, что – бы понять, что оба её противника, не представляют больше угрозы. Она поспешила к Сан Санычу, который, в свою очередь, сидел верхом на неподвижно лежащем высоком, и прикладывал пальцы, к его шее, проверяя пульс.
- Есть дыханий – удовлетворённо сказал пенсионер, поднимаясь на ноги. – Будешь знать, как свою язык распускать, вонючая барсук!
- Сан Саныч – Велислава, опустила ствол автомата, удивленно вскидывая свои аккуратные бровки. – Это чего сейчас такое было???
- Где? – непонимающе оглядываясь по сторонам, спросил он.
Велислава коротко кивнула, на лежащего без сознания, высокого солдата. Сан Саныч, ещё некоторое время пытавшийся понять, на что намекает девушка, наконец догадался, о чём речь.
- Это – с улыбкой отвечал он. – Народная татарский борьба. «Кёреш» называется.
- Сан Саныч, так вы борец? – всё так же удивлённо спросила девушка.
- Никакая я не борец – развёл руками пожилой татарин. – Просто, когда я работала садовник…
- Ладно – ладно, об этом позже – прервала его Велислава. – Потом расскажете. А сейчас, помогите мне связать этих, и надо поспешить. Слышали, что они сказали? «Ещё придурки пожаловали». Значит Коля шел здесь, и видимо, им и попался. Надо торопиться.
***
Аркадий Борисович не был химиком по специальности. Получив высшее медицинское образование, по направлению педиатрия, и несколько лет проработав в ординатуре, он зарекомендовал себя, как блистательного специалиста, по части человеческой анатомии. Всё время совершенствуя свои знания, и проходя всё новые и новые курсы по переподготовке, он мог часами слушать лекции о строении внутренних органов, структуре скелета человека, методах биопсии, и прочих премудростях медицинского дела. Зарекомендовав себя, настоящим профессионалом своего дела, он, со временем, возглавив патологоанатомическое отделение крупной областной больницы. Находясь на руководящей должности, Аркадий Борисович и не думал о том, что – бы почивать на лаврах управленца, оставляя всю работу подчинённым. Вместо это, он, как обычный рядовой прозектор, одевал резиновые сапоги, облачался в маску, халат и длинный фартук, и работал, как говориться, не покладая рук, иногда оставаясь на работе сверхурочно.
Про таких обычно говорят «на своём месте», имея ввиду, что человек буквально был рождён для подобной работы. Коллеги, с уважением, и даже восхищением, относились к его тяге, постоянно расти и самосовершенствоваться в своём деле, и даже советовали написать докторскую диссертацию, пророча ему великое будущее. Многие высказывались, о нём, как о доброжелательном, отзывчивом и чутком человеке, с пытливым умом, который просто любит трудиться на благо общества, выявлять причины возникновения тяжелейших заболеваний, для дальнейших составлений методик, по борьбе с ними. Однако, невообразимая тяга Аркадия Борисовича к своему ремеслу, объяснялась гораздо проще – он просто любил потрошить людей.
Ещё в детстве, на уроках биологии, маленький Аркаша, поймал себя на мысли, что ему безумно интересно, не только наблюдать, за внутренним строением подопытной лягушки, но и лично участвовать, в процессе её разрезания. В то время, как некоторые детишки, из его класса, предпочитали больше наблюдать со стороны, а некоторые так и вовсе посчитали лучшим для себя решением, отвернуть свой взор, от вызывающего рвотные рефлексы в неокрепших детских желудках зрелища, сам Аркадий, проявил себя крайне инициативно, чем вызвал похвалы у учителя. А спустя годы, скучая за просмотром очередного кровавого фильма ужасов, он твердо решил, посвятить свою жизнь медицине, а именно, тем её разделам, которые непосредственно связаны с хирургией, а ещё лучше с патологоанатомической деятельностью. Ну как было не привлечь такого человека, к проекту Буркова???
- Укольчик анестезии? – обратился Аркадий Борисович, к, неподвижно сидящему на стуле Николаю.
Николай не отвечал. После беседы с Бурковым, он не проронил не единого слова, считая ниже собственного достоинства, обмениваться репликами с такой парией как этот Аркадий Борисович. Биатлонист сидел, с опущенной вниз головой, пребывая в подавленном состоянии духа, чувствуя себя сейчас, арестантом, какого-нибудь древнего острога, которого вот – вот поведут на плаху. Место, в этой лаборатории, конечно - же, совершенно не лобное, наблюдающих за казнью, как, впрочем, и сочувствующих, точно не будет, да и голову в петлю, бедолаге Николаю, разумеется никто засовывать не будет. Однако, его палач, уже суетится рядом, готовя свои хирургические орудия казни, а с его головой, как и прочими частями тела, он наверняка сделает такое – любой висельник посчитает свою участь гораздо более приятной, чем та, которую приготовили для Николая. И в эти последние минуты, биатлонист, решил не тратить понапрасну последние силы, на разговоры с наглыми подонками, вообразившими себя богами, способными изменить человечество, своими совершенно бесчеловечными, и даже извращенными методами. Он прекрасно понимал, что от его молчаливого протеста, его палачу ни холодно, ни жарко, однако, свой последний обед молчания, он готов был нести до конца. Тем более, что ждать, этого самого конца, осталось совсем не долго.
- И правильно – так и не дождавшись ответа, вновь заговорил Аркадий Борисович. – Чего зря тратить? Тебе уже будет всё равно, а нам, она ещё пригодиться. Вот сейчас, придут испытатели, помогут уложить тебя на стол, мы наденем на тебя кислородную масочку, и дадим тебе подышать. Правда, в ней не кислород. Эти психи химики… – Аркадий Борисович, отчего - то раздраженно поморщился, видимо, между ним и «психами химиками», были какие – то разногласия. -…Разработали новый вариант своего мозга-промывающего газа. Вон там содержится.
