Пройти через туман 3 - Алексей Юрьевич Елисеев
Я всмотрелся в лица тех, кто оказался пассажирами. Свежаки… Им не позавидуешь. Вокруг меня моментально оказалось свободное пространство. Связанный здоровяк, уродливый, в изодранной одежде, да ещё весь в собственной запёкшейся крови. Но я был рад тому, что, наконец, можно посидеть спокойно.
Взгляд иногда встречался с робкими взглядами свежаков, но те сразу прятали глаза. Понимаю… От меня так и тянет неприятностью и смертью. Я только что убивал сам и чуть не был убит. И я не пытался это скрыть. Думаю, большая часть моих попутчиков с удовольствием выскочила бы из этого автобуса с рамой на ушах от такого соседства, но окна были забраны стальными листами с редкими стрелковыми бойницами.
Внезапно со стороны улицы раздался шум выстрелов, и все, кто не упал на пол, буквально прилипли к смотровым щелям. Одного взгляда хватило, чтобы понять — на производимый шум пришли несколько бегунов.
— Что вообще происходит? — спросил мужчина в форме американского копа по-английски, но так, словно каши в рот набрал. Произношение было таким, что я едва понял его.
— Зомбиапокалипсис, — визгливым скандальным голосом, пояснила полная женщина в халате, выглядевшая как типичная домохозяйка, — Говорю вам, я видела зомби ещё в Кадьяке…
— У нас соседского ребёнка загрызла собака! — со слезами в голосе проговорила женщина, сидевшая в начале салона, — Три секунды, и полетели во все стороны ручки и ножки…
Договорить она не смогла, так как её душили рыдания. Однако все в салоне были поглощены своими мыслями, никто и не подумал её успокаивать. Откровенно говоря, эти её подвывания в мрачной повисшей тишине только раздражали, но головокружение, тошнота и слабость, вызванные действием препарата, не давали мне стать полноценным участником диалога и выкрикнуть что-то вроде: «Бегите, глупцы!».
В общем-то, понять их можно. Вспомнилась истерика Ани в первый день. Но, когда она поняла, что сопли ей вытирать больше некому, девчонка повзрослела и адаптировалась. Из нас в повседневности редко кто сталкивается со зверскими убийствами, если не брать во внимание демонстрируемые в массовой культуре. Если бы не эта «закалка», проведённая СМИ и кинематографом, наверняка все присутствующие, бы бились сейчас в истерике.
Зарычали двигатели, небольшая колонна апокалиптической техники, наконец, тронулась и выехала на дорогу. Время от времени, привлечённые громкими звуками, на колонну «наводились» бегуны. Пару раз я видел лотерейщиков. Заражённые выпрыгивали на машины, получали короткую очередь из пулемёта и оставались на асфальтовом полотне ужасными метками, отмечавшими наш путь к мрачному безрадостному будущему. Пассажиры охали, ахали, самые слабонервные вскрикивали или истерили, но эти реакции раз от раза становились всё слабей. А я ехал, и на душе у меня было легко. Да, я влип в очередные неприятности, но своих подопечных получилось отстоять. Раненая девочка почти пришла в себя. Оружие у них есть. Направление, в каком двигаться нужно, Джулия знает. Может, по пути сгинут, нарвавшись на заражённых, но теперь всё в их руках. Я помог свежим, чем смог, а значит, задачу свою выполнил.
Глава 52
Наш автобус почихал двигателем и выскочил на разбитое шоссе, направляясь к выезду из Сафоново. Вряд ли нас повезут куда-то в другое место, вполне логично предположить, что охотников за головами выслали те же самые муры, от которых мы задали стрекоча. Однако вопрос, как они нас нашли, так и оставался открытым.
Пока я искал ответы на вопросы, к которым у меня не было ответов, автобус покинул город. Вскоре, подпрыгнув, он выехал на соседний кластер, и дорога из асфальтовой превратилась в грунтовую. Поездка сразу стала не такой комфортной. Нескольких женщин немедленно укачало, и отнюдь не розами благоухающий салон наполнился ещё и запахом рвотных масс.
Всё время путешествия нас не кормили и не поили. Мужчина в полицейской форме попытался достучаться до водителя, но добился только того, что через небольшую бронированную дверцу ведущую в кабину протиснулся пузатый кваз и от души копа отметелил. Пассажиры притихли. Как только кто-то порывался было качать права, смотрел на полицейского, сидящего на полу в луже крови и считающего осколки выбитых зубов, и давал заднюю. Так что профилактика работала идеально.
К вечеру автобус скрипнул тормозами и остановился перед въездом в неизвестный мне стаб. На четырёхметровых железобетонных столбах была натянута колючая проволока, по верху и низу пущена путанка. КПП представляет из себя два капитальных железобетонных ДОТ-а, рядом, в капонирах, обложенных мешками с песком танк и зенитная БМП.
Вероятно, вся полоса перед забором, очищенная от кустов и деревьев, представляет собой простреливаемое минное поле. На столбах забора я заметил камеры видеонаблюдения. Да, эти ублюдки, может и состоят на восемьдесят процентов из отморозков, но кто сказал, что они дураки? Это, конечно, не монументальный защитный периметр Зимнего, но прорваться в этот стаб тоже будет непросто.
Двери в салон со скрипом отворились, и нас пинками, толчками, подзатыльниками и пятиэтажным матом выгнали на что-то вроде плаца, освещаемого прожекторами с двух вышек. Здесь нас перемешали с такими же привезёнными на других автобусах бедолагами и без затей загнали в быстросборный металлический ангар. Всех внутри определили в отделённое профлистом просторное помещение. Несколько муров охраны осталась за дверью, затянутой проволочной сеткой. Вооружены и экипированы они были разномастно. АКСУ, самый серьёзный аргумент, имелся только у одного из них. У одного я заметил охотничью винтовку, у другого обрез двустволки, третий вовсе щеголял с самопальным арбалетом. Может, это выглядело бы несерьёзно в другой ситуации, но для того, чтобы оказать психологическое давление на пребывающих в ужасе свежаков, походило отлично.
Я нашёл свободное место у профлиста и уселся на бетонный пол. Тело болело. Идей, как отсюда выбраться, не имелось. Мысль крутилась только одна, что на этот раз я крепко влип. Это подтверждалось и тем, что в закутке нужника не было. Значит, мы тут всё ненадолго, иначе такая толпа людей капитально тут всё загадит. Для того, чтобы присесть, не было даже куска картона. Я прикрыл глаза и попытался расслабится. С меня «забыли» снять пластиковый хомут, которым перехватили руки в запястьях. Кисти уже ничего не чувствовали. Попробовать перетереть о бетон? Пока я решал эту дилемму в своей избитой голове, ко мне подсел чёрный подвижный азиат и обратился по-русски:
— Здорово!
— Поздоровей видали…
Я ухмыльнулся в ответ. Собеседника проняло. Вздрогнул, но не отсел.
— Познакомимся? — напрямик спросил он.
— Орк, — представился я.
— Орк? — удивился он, — Тебе подходит. Погоняло? Позывной?
— Зачем позывной? Имя…
— А я Славик, — пожав плечами назвался он, — Вячеслав Тэн.
— Тебе не подходит, — прокомментировал я, — Совсем не подходит.
— Знаю, — вздохнул он, — Папа и мама из Кореи в Российскую Империю перебрались… А мы с братьями уже там на свет появились.
Я пропустил мимо ушей «Российскую Империю», списав всё на выверты мультиверсума. Из каких только миров сюда не сыплются.
— Будем знакомы.
Славик протянул мне руку, на что я показал ему стянутые за спиной запястья.
— И сколько ты так уже? — изумился кореец, но ответ, видимо, не требовался, потому что он продолжил, — Погоди. Я ща…
Он смешался с толпой и вернулся с инструментом, кажется, это называется маникюрные кусачки. Потом он минут пять пыхтел и матерился, пока путы не ослабели настолько, что я смог их разорвать.
— А чего тебя связали? — понизил голос до трагического шёпота Славик, — Эти спасатели всех привозят так…
Меньше всего сейчас мне хотелось отвечать на вопросы свежака, да и вообще, компания общительного корейца откровенно напрягала. Голова болела, кисти рук не слушались. Больше всего тянуло послать непрошеного собеседника подальше. Однако портить отношения не стоило. Сам я тоже не самый коммуникабельный тип, так может, хоть этот парень мне какую-нибудь информацию предоставит.
—… Это потому, что ты… Хм… Другой?
— Не другой, — ответил я, разминая кисти рук, — Я — кваз, то есть квазизаражённый. Не будешь пить живун или будешь глотать, как не в себя, тоже таким станешь.
— А что такое «живун»? — последовал ещё один вопрос.
— Это лекарство, — коротко ответил я, — Без которого тебя крышка, Славик.
Я пошарил по поясу и непослушными пальцами отвинтил крышку. Глотнул сам и предложил моему благодетелю. Тот неосмотрительно понюхал содержимое.
— Фу! — скривился он, — Ты на потных портянках, что ль, настаиваешь?
Я ухмыльнулся.
— Пей-пей, — напутствовал я, — Голова и такая тошнота необычная пройдёт…
— Да нет, — решительно отказался он, — Пока не так сильно болит, чтобы это внутрь
